А теперь мне хочется слышать эти слова снова и снова. — Илза ущипнула его, и Дэрмот расплылся в довольной улыбке. — Я вспомнил лишь нашу страсть, а еще то чувство, покоя, мира и уверенности, которые я тогда ощущал.
— Покоя и мира? — Илза подумала, что, наверное, она сумела вернуть ему покой и мир, но быстро начала в этом сомневаться.
— Да, покоя и мира. В последний раз я себя чувствовал в безопасности очень, очень давно. Я отчаялся найти покой в объятиях женщины еще за год до того, как встретил тебя. Твои кузены были не правы, говоря о девице в трактире, — поспешно добавил он, пока она его не перебила. — Да, она мне призывно улыбалась, и я не знал, ответить ли мне на ее приглашение. Но заранее знал, что это будет просто очередная трата денег. По правде говоря, одной из причин, по которой я решил жениться на Маргарет, была та, что уже почти год я вел целомудренный образ жизни. И сам не мог понять почему. Думаю, какая-то часть меня хранила воспоминания о тебе. И в этом была моя беда. Я никак не мог расслабиться. А еще мне все время казалось, что жениться на Маргарет — это неправильно. И чем ближе подходил день свадьбы, тем сильнее становились мои сомнения. А потом мне начали сниться кошмары.
— Какие кошмары? — Илза нежно целовала его грудь.
— Мне каждую ночь снилось, что мне является алый эльф, окруженный полусотней огненных демонов.
Илза усмехнулась и легонько потерлась щекой о его грудь. Дэрмот улыбнулся.
— Значит, какая-то часть тебя помнила и меня, и мою семью. — Она прокладывала губами дорожку от его груди к животу.
— Да, и это было для меня настоящим испытанием.
— Прекрасно. — Она нежно покусывала мягкую кожу на его животе.
— Мне все время приходилось напоминать себе, что тебе нельзя доверять, что ты — единственный подозреваемый, какой у меня есть. Что в результате моей смерти выиграла бы только ты.
Она услышала в его голосе раскаяние.
— Мне не нравилось, что ты не доверяешь мне, и мне было очень больно, но… я тебя понимала.
— И приняла это.
— Да, я приняла это.
— Как приняла моих шестерых детей, хотя некоторые из них могут быть вовсе не от меня.
Продолжая ласкать его сильные бедра, Илза подняла на своего мужа глаза.
— Эти малыши — твои. Если они выросли из твоего семени, это не значит, что они должны выглядеть в точности как ты. Но многие очень похожи на тебя. У Оудо и Айвара — твои глаза. У Айви взгляд Макенроев, а у Эллис и Грегори волосы почти такие же, как у тебя. Но даже если не все они выросли из твоего семени, теперь все они — твои дети. Ты для них папа. Когда я говорила им, что семья — это не только кровные родственники, то ничуть не кривила душой. Люди могут быть родными как сердцем, так и душой или разумом.
— Они и правда считают меня отцом. — Эти последние слова прозвучали как сдавленный писк, потому что в этот момент игривые пальчики Илзы сомкнулись вокруг средоточия его мужской силы.
— Ну и как ощущение? — спросила она, поглаживая его мужское достоинство и одновременно целуя бедра.
— Мне хотелось бы большего…
Она с удовольствием подчинилась. Приятную прохладу ее пальцев сменил жаркий пыл ее губ и языка, и Дэрмот закрыл глаза, наслаждаясь ощущениями, которые она дарила ему. Но долго он не выдержал. Он подхватил ее под руки и нежно уложил на спину. Когда Илза увидела в его глазах такую знакомую ей страсть, глаза ее потемнели. Призвав на помощь всю свою волю, Дэрмот принялся не спеша ласкать свою жену, чтобы и она тоже почувствовала ту страсть, какую испытывал сейчас он.
Прошло много времени, прежде чем Дэрмот, стряхнув с себя расслабленную дремоту, которая всегда одолевала его после занятий любовью с Илзой, приподнялся на локте и посмотрел на свою жену. И улыбнулся. Волосы его жены растрепались, но все равно она была прекрасна с раскрасневшимися щеками и вспухшими от его поцелуев губами. Крепко поцеловав ее снова, он повалился на кровать и, уютно устроившись на боку, крепко прижал к себе Илзу и закрыл глаза. Наконец-то к нему вернулись покой, мир и тихая радость, и Дэрмот от души наслаждался этим.
Громкий стук пробудил Дэрмота ото сна, и после минутного замешательства он осознал, что кто-то ломится в дверь их уютного жилища. Отодвинувшись от спящей Илзы, он встал и натянул нижнее белье. «Нет сомнения, это кто-то из ее многочисленного семейства», — раздраженно подумал он. Поспешно сбегая по ступенькам, он увидел, что на улице едва рассвело, и ощутил легкое беспокойство. Рывком распахнув дверь, он сонно уставился на Оудо, краем глаза заметив в стороне смущенного Лайама, такого же сонного, как и он сам.
— Оудо, что ты здесь делаешь? — удивился Дэрмот.
— Я пришел узнать, не наделал ли ты глупостей, — ответил Оудо, затем, хмуро взглянув на отца, спросил: — Где твоя одежда?
— Где-то в спальне. Оудо, все в порядке.
— Ты не наговорил маме глупостей?
— Ох, подозреваю, что наговорил, впрочем, как и твоя мама, но теперь уже все хорошо. Все уладилось.
— Так она вернется с нами в Клачтром? — спросил Оудо с легкой дрожью в голосе.
— Да. — Дэрмот взъерошил темные кудри мальчика. — Она возвращается с нами. Завтра. Так что ты еще успеешь отлично провести время и пообщаться со всеми твоими дядями и кузенами. Мы с твоей мамой придем в замок чуть позже.
— Может, теперь мы вернемся в дом и слегка перекусим? — спросил Лайам у Оудо.
— Да. — Оудо позволил Лайму взять себя за руку и с ухмылкой оглянулся на Дэрмота. — Теперь ты можешь начать делать мне новых братьев.
— Буду стараться.
— Нам нужно еще по крайней мере девять.
— Девять?
— Да, тогда у меня будет больше братьев, чем у Фергюса.
— Ну конечно.
Дэрмот закрыл дверь под насмешливым взглядом Лайама и, возвращаясь в постель, ухмыльнулся про себя. Он уже собирался забраться на кровать, когда Илза повернулась и посмотрела на него. Полусонная, она выглядела восхитительно, и Дэрмот, не удержавшись, приник к ее губам.
— Я слышала, что стучали в дверь. Кто-то приходил? — спросила она, когда он заключил ее в объятия.
— Да, это был Оудо, — ответил он, покусывая ее ухо.
— Оудо пришел сюда из замка один?
— Нет, с ним был Лайам.
— Но, — она выглянула в окно, — сейчас едва рассвело!
— Оудо очень беспокоился и хотел убедиться, что я не наговорил тебе глупостей. — Он улыбнулся, уткнувшись ей в шею, и Илза рассмеялась. — А как только я уверил его, что все в порядке, он попросил меня сделать ему еще несколько братьев.
Его голос дрожал от сдерживаемого смеха, и это заставило Илзу с подозрением спросить:
— Сколько же?
— Девять. Он хочет больше, чем у Фергюса.
— О Господи!
Эпилог
Девять месяцев спустя
— К нашим стенам приближается целая армия рыжеволосых здоровяков! — провозгласил Нэнти, входя в главный зал.
Дэрмот перестал шагать, и четверо его старших сыновей сделали то же самое, отчего только-только научившиеся ходить Финли и Сирнак с размаху наткнулись на них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
— Покоя и мира? — Илза подумала, что, наверное, она сумела вернуть ему покой и мир, но быстро начала в этом сомневаться.
— Да, покоя и мира. В последний раз я себя чувствовал в безопасности очень, очень давно. Я отчаялся найти покой в объятиях женщины еще за год до того, как встретил тебя. Твои кузены были не правы, говоря о девице в трактире, — поспешно добавил он, пока она его не перебила. — Да, она мне призывно улыбалась, и я не знал, ответить ли мне на ее приглашение. Но заранее знал, что это будет просто очередная трата денег. По правде говоря, одной из причин, по которой я решил жениться на Маргарет, была та, что уже почти год я вел целомудренный образ жизни. И сам не мог понять почему. Думаю, какая-то часть меня хранила воспоминания о тебе. И в этом была моя беда. Я никак не мог расслабиться. А еще мне все время казалось, что жениться на Маргарет — это неправильно. И чем ближе подходил день свадьбы, тем сильнее становились мои сомнения. А потом мне начали сниться кошмары.
— Какие кошмары? — Илза нежно целовала его грудь.
— Мне каждую ночь снилось, что мне является алый эльф, окруженный полусотней огненных демонов.
Илза усмехнулась и легонько потерлась щекой о его грудь. Дэрмот улыбнулся.
— Значит, какая-то часть тебя помнила и меня, и мою семью. — Она прокладывала губами дорожку от его груди к животу.
— Да, и это было для меня настоящим испытанием.
— Прекрасно. — Она нежно покусывала мягкую кожу на его животе.
— Мне все время приходилось напоминать себе, что тебе нельзя доверять, что ты — единственный подозреваемый, какой у меня есть. Что в результате моей смерти выиграла бы только ты.
Она услышала в его голосе раскаяние.
— Мне не нравилось, что ты не доверяешь мне, и мне было очень больно, но… я тебя понимала.
— И приняла это.
— Да, я приняла это.
— Как приняла моих шестерых детей, хотя некоторые из них могут быть вовсе не от меня.
Продолжая ласкать его сильные бедра, Илза подняла на своего мужа глаза.
— Эти малыши — твои. Если они выросли из твоего семени, это не значит, что они должны выглядеть в точности как ты. Но многие очень похожи на тебя. У Оудо и Айвара — твои глаза. У Айви взгляд Макенроев, а у Эллис и Грегори волосы почти такие же, как у тебя. Но даже если не все они выросли из твоего семени, теперь все они — твои дети. Ты для них папа. Когда я говорила им, что семья — это не только кровные родственники, то ничуть не кривила душой. Люди могут быть родными как сердцем, так и душой или разумом.
— Они и правда считают меня отцом. — Эти последние слова прозвучали как сдавленный писк, потому что в этот момент игривые пальчики Илзы сомкнулись вокруг средоточия его мужской силы.
— Ну и как ощущение? — спросила она, поглаживая его мужское достоинство и одновременно целуя бедра.
— Мне хотелось бы большего…
Она с удовольствием подчинилась. Приятную прохладу ее пальцев сменил жаркий пыл ее губ и языка, и Дэрмот закрыл глаза, наслаждаясь ощущениями, которые она дарила ему. Но долго он не выдержал. Он подхватил ее под руки и нежно уложил на спину. Когда Илза увидела в его глазах такую знакомую ей страсть, глаза ее потемнели. Призвав на помощь всю свою волю, Дэрмот принялся не спеша ласкать свою жену, чтобы и она тоже почувствовала ту страсть, какую испытывал сейчас он.
Прошло много времени, прежде чем Дэрмот, стряхнув с себя расслабленную дремоту, которая всегда одолевала его после занятий любовью с Илзой, приподнялся на локте и посмотрел на свою жену. И улыбнулся. Волосы его жены растрепались, но все равно она была прекрасна с раскрасневшимися щеками и вспухшими от его поцелуев губами. Крепко поцеловав ее снова, он повалился на кровать и, уютно устроившись на боку, крепко прижал к себе Илзу и закрыл глаза. Наконец-то к нему вернулись покой, мир и тихая радость, и Дэрмот от души наслаждался этим.
Громкий стук пробудил Дэрмота ото сна, и после минутного замешательства он осознал, что кто-то ломится в дверь их уютного жилища. Отодвинувшись от спящей Илзы, он встал и натянул нижнее белье. «Нет сомнения, это кто-то из ее многочисленного семейства», — раздраженно подумал он. Поспешно сбегая по ступенькам, он увидел, что на улице едва рассвело, и ощутил легкое беспокойство. Рывком распахнув дверь, он сонно уставился на Оудо, краем глаза заметив в стороне смущенного Лайама, такого же сонного, как и он сам.
— Оудо, что ты здесь делаешь? — удивился Дэрмот.
— Я пришел узнать, не наделал ли ты глупостей, — ответил Оудо, затем, хмуро взглянув на отца, спросил: — Где твоя одежда?
— Где-то в спальне. Оудо, все в порядке.
— Ты не наговорил маме глупостей?
— Ох, подозреваю, что наговорил, впрочем, как и твоя мама, но теперь уже все хорошо. Все уладилось.
— Так она вернется с нами в Клачтром? — спросил Оудо с легкой дрожью в голосе.
— Да. — Дэрмот взъерошил темные кудри мальчика. — Она возвращается с нами. Завтра. Так что ты еще успеешь отлично провести время и пообщаться со всеми твоими дядями и кузенами. Мы с твоей мамой придем в замок чуть позже.
— Может, теперь мы вернемся в дом и слегка перекусим? — спросил Лайам у Оудо.
— Да. — Оудо позволил Лайму взять себя за руку и с ухмылкой оглянулся на Дэрмота. — Теперь ты можешь начать делать мне новых братьев.
— Буду стараться.
— Нам нужно еще по крайней мере девять.
— Девять?
— Да, тогда у меня будет больше братьев, чем у Фергюса.
— Ну конечно.
Дэрмот закрыл дверь под насмешливым взглядом Лайама и, возвращаясь в постель, ухмыльнулся про себя. Он уже собирался забраться на кровать, когда Илза повернулась и посмотрела на него. Полусонная, она выглядела восхитительно, и Дэрмот, не удержавшись, приник к ее губам.
— Я слышала, что стучали в дверь. Кто-то приходил? — спросила она, когда он заключил ее в объятия.
— Да, это был Оудо, — ответил он, покусывая ее ухо.
— Оудо пришел сюда из замка один?
— Нет, с ним был Лайам.
— Но, — она выглянула в окно, — сейчас едва рассвело!
— Оудо очень беспокоился и хотел убедиться, что я не наговорил тебе глупостей. — Он улыбнулся, уткнувшись ей в шею, и Илза рассмеялась. — А как только я уверил его, что все в порядке, он попросил меня сделать ему еще несколько братьев.
Его голос дрожал от сдерживаемого смеха, и это заставило Илзу с подозрением спросить:
— Сколько же?
— Девять. Он хочет больше, чем у Фергюса.
— О Господи!
Эпилог
Девять месяцев спустя
— К нашим стенам приближается целая армия рыжеволосых здоровяков! — провозгласил Нэнти, входя в главный зал.
Дэрмот перестал шагать, и четверо его старших сыновей сделали то же самое, отчего только-только научившиеся ходить Финли и Сирнак с размаху наткнулись на них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89