— Полагаю, кто-то из этих людей был свидетелем вашего обручения. — Коннор взглянул на свою жену, которая все еще стояла рядом с леди Илзой. — Джиллианна приняла твою жену.
Дэрмот проследил за взглядом брата, увидел Джиллианну рядом с Илзой, и плечи его поникли.
— Да, Маргарет ей никогда не нравилась.
— Ну что ты упрямишься? Ты искал себе жену. И вот она сама приезжает к тебе. Так чем ты недоволен?
— Но я искал не такую.
— Нет? Она красива и здорова, и к тому же родила тебе двоих отличных сыновей. Законнорожденных, между прочим.
— При условии, что все, что она говорит, — правда. — Дэрмот нахмурился и нервно провел рукой по волосам. — Не такую я искал, — беспомощно повторил он. — Она не спокойная, не покорная. В ней кипят эмоции, а мне этого совсем не надо.
Коннор тихо выругался.
— Она приехала, чтобы найти мужа, который, как она думает, у нее есть. Мало того, что от него целый год не было ни слуху ни духу, так вдобавок к этому она обнаруживает его у алтаря, готовым жениться на другой. Любая девушка на ее месте, имеющая сердце и разум, надавала бы тебе пощечин.
Дэрмот уловил в этих словах явный намек на непонятное спокойствие Маргарет, но сил защищать свою бывшую невесту у него уже не было. В подобных обстоятельствах редкостное отсутствие каких-либо эмоций у Маргарет действительно выглядело странным.
— Она слишком худая, да и волосы рыжие…
Коннор в сердцах отвесил брату подзатыльник, и тот чертыхнулся.
— Год назад она казалась тебе весьма привлекательной. Да, возможно, она не спокойная и не покорная, а ее тело слегка угловато, но малыши, которых она родила, доказывают, что ее щуплое тельце послужит тебе на славу. Если я все понимаю правильно, за ней не дадут большого приданого. Но это обстоятельство, похоже, не остановило тебя в прошлом году? — Коннор вопросительно поднял бровь. — Есть еще возражения?
Дэрмот, удивленно уставившись на Коннора, отрицательно покачал головой. Он смог бы привести еще кучу аргументов, почему не хочет брать эту девицу в жены, но Коннор с такой же легкостью отметет их все. Что бы он сейчас ни сказал, брат ответит, что это, по-видимому, не очень-то заботило его год назад, когда он клялся этой женщине в верности и вечной любви. А именно в этом Камероны и пытаются всех убедить.
— А откуда ты знаешь, что я подписал эти бумаги по доброй воле? — наконец выдавал из себя Дэрмот.
— А откуда ты знаешь, что нет? Вспомнить ты, конечно, не сможешь. Но я думаю, что бумаги эти настоящие, здесь нет никаких неясностей или уловок. И похоже, что Джилли думает так же. А если в документах все правильно, ты должен произнести клятву перед этой женщиной и перед священником. А если все-таки это чья-то игра, то не будет ли мудрым держать девицу поближе к себе? Ты говоришь, что не можешь вспомнить се в качестве своей жены или возлюбленной, Но еще ты не можешь вспомнить, кто твой враг. Женись на ней. Если все это — только трюк, ложь, ваш брак будет очень легко расторгнуть. Сейчас же самым лучшим будет принять их правила игры.
По большому счету Коннор был абсолютно прав. Дэрмот удивлялся, почему все еще сомневается, но ничего поделать с собой не мог. Когда он смотрел на Илзу, внутри его рождалась буря эмоций, и он знал причину. Дэрмот не хотел испытывать чувств! Он хотел покоя. И хотя он не мог понять, что именно ощущает, но покоем это уж точно назвать нельзя. Глубоко вздохнув, он направился к леди Илзе Камерон.
У Илзы не было возможности пожаловаться кому-нибудь или обсудить эту ситуацию. И вот она стоит на коленях перед алтарем, а рядом с ней — Дэрмот. В оцепенении она произнесла свои клятвы перед отцом Гауди. Дэрмот произнес свои без тени сомнения, но в его голосе явно слышался гнев, и поэтому его слова, услышать которые она всей душой жаждала в течение целого года, вонзились еще одним ножом в ее сердце. Его поцелуй, который должен был закрепить их клятвы, тоже оказался холодным и грубым.
Когда церемония закончилась и улыбающаяся Джиллианна вернула матери Финли, которого любезно держала на руках все это время, Илза даже не нашлась что сказать. Казалось, что никто из присутствующих тоже не находит подходящих слов. Тяжелая ладонь Дэрмота на ее руке казалась железными кандалами. Эта свадьба была настолько непохожей на то, о чем она мечтала, еще будучи девочкой, что Илза просто растерялась, и все происходящее казалось ей кошмарным сном.
Когда они покинули церковь и вошли в главную башню замка, Илза немного собралась с мыслями и сообразила, что, прежде чем на ее голову обрушатся новые беды, нужно позаботиться о детях.
— У вас есть детская? — спросила она Дэрмота, который стремительно шагал вперед, таща ее за руку. Илза сумела наконец остановить его и заставить взглянуть на себя. — Нам с Гейл нужно покормить детей и поменять им пеленки.
Дэрмот хмуро улыбнулся, и Илзе вдруг стало не по себе.
— Детская, — повторил он и потащил ее к узкой каменной лестнице, ведущей на верхние этажи. — Позвольте мне проводить вас туда, миледи.
Родственники Дэрмота начали неодобрительно перешептываться, но он не обратил на них внимания. Илза не могла понять, почему Макенрои не хотят, чтобы он отвел ее в детскую, и почему Дэрмот с таким удовольствием стремится поскорее сделать это. Ей вдруг ужасно не захотелось туда идти, и она задавала себе вопрос: почему? Но ответа на него не знала.
Дэрмот остановился перед одной из многочисленных дверей, открыл ее и высокомерно махнул рукой, давая знак Илзе и Гейл зайти внутрь. Илза сделала несколько шагов вперед, и тут ее взору предстали шестеро малышей, весело запищавших при виде папы и кинувшихся его приветствовать. Дэрмот называл ей имена детей, и Илза вежливо поздоровалась с каждым, как требовали правила хорошего тона и как ее учили с детства.
— Оставь своих с остальными, — с наигранной беспечностью бросил Дэрмот и вышел из комнаты.
Дверь за ним с грохотом захлопнулась, и в голову Илзы пришла безумная мысль, что вместе с ней захлопнулась крышка гроба, в котором навсегда погребены все ее чаяния, мечты и надежды.
Глава 3
— Миледи, позвольте мне взять маленького. Мне кажется, что вы сжали его слишком сильно.
Илза очнулась от шока и удивленно уставилась на обладательницу ворвавшегося в ее мысли голоса. Ею оказалась женщина лет тридцати, с черными, чуть подернутыми сединой волосами. Ее пухлое круглое лицо было приятным и добрым. В темных глазах этой женщины Илза увидела понимание и симпатию, и часть груза упала с ее хрупких плеч. Финли завозился и захныкал, и Илза быстро передала его в руки няньки. Она чувствовала, что не сможет как следует позаботиться о своих детях, пока не успокоится и не возьмет себя в руки. Ведь ее состояние непременно передастся малышам, а значит, они начнут капризничать и плакать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Дэрмот проследил за взглядом брата, увидел Джиллианну рядом с Илзой, и плечи его поникли.
— Да, Маргарет ей никогда не нравилась.
— Ну что ты упрямишься? Ты искал себе жену. И вот она сама приезжает к тебе. Так чем ты недоволен?
— Но я искал не такую.
— Нет? Она красива и здорова, и к тому же родила тебе двоих отличных сыновей. Законнорожденных, между прочим.
— При условии, что все, что она говорит, — правда. — Дэрмот нахмурился и нервно провел рукой по волосам. — Не такую я искал, — беспомощно повторил он. — Она не спокойная, не покорная. В ней кипят эмоции, а мне этого совсем не надо.
Коннор тихо выругался.
— Она приехала, чтобы найти мужа, который, как она думает, у нее есть. Мало того, что от него целый год не было ни слуху ни духу, так вдобавок к этому она обнаруживает его у алтаря, готовым жениться на другой. Любая девушка на ее месте, имеющая сердце и разум, надавала бы тебе пощечин.
Дэрмот уловил в этих словах явный намек на непонятное спокойствие Маргарет, но сил защищать свою бывшую невесту у него уже не было. В подобных обстоятельствах редкостное отсутствие каких-либо эмоций у Маргарет действительно выглядело странным.
— Она слишком худая, да и волосы рыжие…
Коннор в сердцах отвесил брату подзатыльник, и тот чертыхнулся.
— Год назад она казалась тебе весьма привлекательной. Да, возможно, она не спокойная и не покорная, а ее тело слегка угловато, но малыши, которых она родила, доказывают, что ее щуплое тельце послужит тебе на славу. Если я все понимаю правильно, за ней не дадут большого приданого. Но это обстоятельство, похоже, не остановило тебя в прошлом году? — Коннор вопросительно поднял бровь. — Есть еще возражения?
Дэрмот, удивленно уставившись на Коннора, отрицательно покачал головой. Он смог бы привести еще кучу аргументов, почему не хочет брать эту девицу в жены, но Коннор с такой же легкостью отметет их все. Что бы он сейчас ни сказал, брат ответит, что это, по-видимому, не очень-то заботило его год назад, когда он клялся этой женщине в верности и вечной любви. А именно в этом Камероны и пытаются всех убедить.
— А откуда ты знаешь, что я подписал эти бумаги по доброй воле? — наконец выдавал из себя Дэрмот.
— А откуда ты знаешь, что нет? Вспомнить ты, конечно, не сможешь. Но я думаю, что бумаги эти настоящие, здесь нет никаких неясностей или уловок. И похоже, что Джилли думает так же. А если в документах все правильно, ты должен произнести клятву перед этой женщиной и перед священником. А если все-таки это чья-то игра, то не будет ли мудрым держать девицу поближе к себе? Ты говоришь, что не можешь вспомнить се в качестве своей жены или возлюбленной, Но еще ты не можешь вспомнить, кто твой враг. Женись на ней. Если все это — только трюк, ложь, ваш брак будет очень легко расторгнуть. Сейчас же самым лучшим будет принять их правила игры.
По большому счету Коннор был абсолютно прав. Дэрмот удивлялся, почему все еще сомневается, но ничего поделать с собой не мог. Когда он смотрел на Илзу, внутри его рождалась буря эмоций, и он знал причину. Дэрмот не хотел испытывать чувств! Он хотел покоя. И хотя он не мог понять, что именно ощущает, но покоем это уж точно назвать нельзя. Глубоко вздохнув, он направился к леди Илзе Камерон.
У Илзы не было возможности пожаловаться кому-нибудь или обсудить эту ситуацию. И вот она стоит на коленях перед алтарем, а рядом с ней — Дэрмот. В оцепенении она произнесла свои клятвы перед отцом Гауди. Дэрмот произнес свои без тени сомнения, но в его голосе явно слышался гнев, и поэтому его слова, услышать которые она всей душой жаждала в течение целого года, вонзились еще одним ножом в ее сердце. Его поцелуй, который должен был закрепить их клятвы, тоже оказался холодным и грубым.
Когда церемония закончилась и улыбающаяся Джиллианна вернула матери Финли, которого любезно держала на руках все это время, Илза даже не нашлась что сказать. Казалось, что никто из присутствующих тоже не находит подходящих слов. Тяжелая ладонь Дэрмота на ее руке казалась железными кандалами. Эта свадьба была настолько непохожей на то, о чем она мечтала, еще будучи девочкой, что Илза просто растерялась, и все происходящее казалось ей кошмарным сном.
Когда они покинули церковь и вошли в главную башню замка, Илза немного собралась с мыслями и сообразила, что, прежде чем на ее голову обрушатся новые беды, нужно позаботиться о детях.
— У вас есть детская? — спросила она Дэрмота, который стремительно шагал вперед, таща ее за руку. Илза сумела наконец остановить его и заставить взглянуть на себя. — Нам с Гейл нужно покормить детей и поменять им пеленки.
Дэрмот хмуро улыбнулся, и Илзе вдруг стало не по себе.
— Детская, — повторил он и потащил ее к узкой каменной лестнице, ведущей на верхние этажи. — Позвольте мне проводить вас туда, миледи.
Родственники Дэрмота начали неодобрительно перешептываться, но он не обратил на них внимания. Илза не могла понять, почему Макенрои не хотят, чтобы он отвел ее в детскую, и почему Дэрмот с таким удовольствием стремится поскорее сделать это. Ей вдруг ужасно не захотелось туда идти, и она задавала себе вопрос: почему? Но ответа на него не знала.
Дэрмот остановился перед одной из многочисленных дверей, открыл ее и высокомерно махнул рукой, давая знак Илзе и Гейл зайти внутрь. Илза сделала несколько шагов вперед, и тут ее взору предстали шестеро малышей, весело запищавших при виде папы и кинувшихся его приветствовать. Дэрмот называл ей имена детей, и Илза вежливо поздоровалась с каждым, как требовали правила хорошего тона и как ее учили с детства.
— Оставь своих с остальными, — с наигранной беспечностью бросил Дэрмот и вышел из комнаты.
Дверь за ним с грохотом захлопнулась, и в голову Илзы пришла безумная мысль, что вместе с ней захлопнулась крышка гроба, в котором навсегда погребены все ее чаяния, мечты и надежды.
Глава 3
— Миледи, позвольте мне взять маленького. Мне кажется, что вы сжали его слишком сильно.
Илза очнулась от шока и удивленно уставилась на обладательницу ворвавшегося в ее мысли голоса. Ею оказалась женщина лет тридцати, с черными, чуть подернутыми сединой волосами. Ее пухлое круглое лицо было приятным и добрым. В темных глазах этой женщины Илза увидела понимание и симпатию, и часть груза упала с ее хрупких плеч. Финли завозился и захныкал, и Илза быстро передала его в руки няньки. Она чувствовала, что не сможет как следует позаботиться о своих детях, пока не успокоится и не возьмет себя в руки. Ведь ее состояние непременно передастся малышам, а значит, они начнут капризничать и плакать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89