Врачевала до последнего дня. Теперь уже внук продолжает ее дело.
Возможно, она была самой даровитой искусницей в этом деле. Но главное, ей никто никогда не мешал, и во многом поэтому Пачита сумела осуществить операции, от которых у свидетелей голова шла кругом. Но те, кто видел? как Пачита пересаживала в тело больного органы и кости животных, рассказывают об этом шепотом, не без оснований полагая, что среди невольных слушателей найдутся и такие, что сочтут их за сумасшедших. Но существуют материалы – записи, рисунки и даже фотографии, подтверждающие все это. В одном Пачита не избегла участи Зе Ариго – она тоже стала в свое время объектом ученых исследований. Особенно ею заинтересовались американские и советские специалисты. Последние, кстати, делали ей весьма соблазнительные предложения, лишь бы заманить ее в Россию. Известно, что родина старых марксистов стоит сейчас во главе мировых исследований паранормальных явлений: наука «пси» служит ведь и военным целям.
Ни один из специалистов и здесь не обнаружил и следа подвоха, ни тени мошенничества: Пачита все делала безупречно и… совершенно непонятно, каким образом это ей удавалось. Немало было написано на эту тему научных докладов, созвано ученых советов, но, похоже, воз и ныне там: да и ще ему быть, если язык современной науки не настолько богат и демократичен, чтобы найти адекватные выражения тому, что отказываются видеть глаза? Если и среди светлых голов все еще популярно лукавое резюме «Этого не может быть, потому что не может быть никогда».
Пачита оперировала одним и тем же старым, ржавым ножом. Длина лезвия – около 30 сантиметров. Обычно ей ассистировали, и среди помощников случались настоящие врачи, чаще всего – парапсихологи. Эти люди все вместе как бы объединяли в единое целое энергию своих биополей. Аргентинский исследователь парапсихологии Педро Романюк побывал на 30 операциях. И, по его словам, всякий раз, попав в мощное биополе, всей кожей «ощущал присутствие представителей внеземных цивилизаций». Порой Пачита работала в кромешной тьме, иногда, напротив, при сильном освещении. Но ни разу, сколько ее ии расспрашивали, она не могла толком объяснить, чем диктовалось то или иное ее решение. Так же, как и Зе Ариго, Пачита ощущала себя лишь посредником иной, высшей воли. Звала она эту волю Каутемок – по имени последнего императора ацтеков, с которым расправились испанские конкистадоры, принеся его в жертву своему богу. Каутемок, и еще целая когорта древних врачевателей – вот чьи тени стали источниками той силы, которую, по словам Пачиты, она вкладывала в свой нож.
Во время операции пациенты как бы впадали в легкую спячку, иногда безмятежные засыпали; другие бодрствовали, не ощущая никаких неудобств, не говоря уж о боли. Пачита пользовалась ватой и алкоголем. Вот легкое прикосновение лезвия – и на теле появляется глубокий надрез. И теми же руками, которыми она только что мыла посуду, с грязными ногтями, с кольцами? унизавшими пальцы, Пачита запросто начинала копошиться во внутренностях, извлекая плотные, темные куски зловонной опухоли и складывая их в сторонку. Извлеченная ткань тут же самовозгоралась, сублимировала без остатка. Для трансплантации она использовала органы молодого ягненка или его измельченные кости. И буквально на глазах изношенные позвонки обретали былую гибкость, пересаженные органы обретали совершенно человеческий вид… Да, здесь было отчего усомниться в реальности происходящего. Это был процесс необъяснимого энергетического преобразования, хотя, конечно, недостатка в различных теориях не было: возникали и сменяли друг друга термины – органическая энергия, нейтронная энергия, материализация, дематериализация…
Пачита оперировала всего два раза в неделю. Делала до 80 операций в день, и завершала его без малейших признаков усталости. Остальные дни консультировала, а то и просто одним лишь молчаливым своим присутствием расправлялась с не слишком серьезным недомоганием. И все же большая часть ее пациентов в мире цивилизованной медицины считалась «отработанным материалом» – речь шла лишь о сроках неминуемого конца. Существует целая книга записей, их сделали американские врачи, отправлявшие ей своих пациентов как к последней надежде на какой-то успех. Каждая такая запись заканчивается лаконичным: «Полное выздоровление…» Надо признать, что профессионалы в США применяют к своим неученым коллегам куда более демократичные критерии, чем европейские специалисты.
Многое здесь непонятно, необъяснимо, но оно – есть? и от этого никуда не денешься. Чего стоит, к примеру? история с попытками снять на пленку операции Пачиты. Долгое время она как бы не замечала потуг операторов, и все их усилия пропали даром: пленка неизменно оказывалась засвеченной. Лишь однажды она сама дала разрешение на съемку, и только благодаря этому появились фотографии. Да, Пачита лишь однажды разрешила это сделать, за 2^ дней до своей кончины.
Завернутые в простыни, прооперированные ложились прямо на подстеленные на пол газеты. Через пару часов многие из них покидали дом Пачиты, не испытывая никакой надобности в провожатых. Но были такие, кому было еще трудно в одиночку добраться до дома. Им, как правило, приходится еще отлеживаться два-три дня, но уже в родных стенах. И ни разу – ни единого случая инфекционного заражения, никаких осложнений. Шрамы рассасываются бесследно.
История загадочного племени врачевателей не заканчивается на Пачите. Возможно, она, как и Зе Ариго, была в этом деле пионером конца нащего века. То, что делали они, что продолжают их последователи, не укладывается в теории и догмы науки, лишенной духовности. Кстати? на религиозной земле Бразилии то и дело появляются личности, мало в чем уступающие своему знаменитому земляку. К°йрос – один из них, и заметьте – он уже создает свою школу без помех со стороны властей. Опыт – цена великих проб и ошибок… Возможно, появятся иные теории, откроется дверь новой науке, лишенной материалистическ^ предрассудков, и в зарождающейся эпохе она верой и правдой послужит новому человеку. Верой. И – правдой. Материализм и технократия – вот два рычага? подтолкнувших нас к самому краю ядерной пропасти. И не так уж глупо верить, что веяния возрождения станут исходить от истерзанного, полузатопленного корабля «третьего мира», от зреющей Индии, от бурлящей Африки, от пробуждающейся в муках рождения Латинской Америки. Речь идет ведь не об исключениях – напротив, о прочном, полном взаимного доверия и приязни объединении. Наука просто обязана быть универсальной, всеобъемлющей, воистину планетарной. А для этого она должна вместить в себя все бесспорные достижения Запада, и глубочайшую мудрость Востока, и мистический прагматизм «третьего мира».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Возможно, она была самой даровитой искусницей в этом деле. Но главное, ей никто никогда не мешал, и во многом поэтому Пачита сумела осуществить операции, от которых у свидетелей голова шла кругом. Но те, кто видел? как Пачита пересаживала в тело больного органы и кости животных, рассказывают об этом шепотом, не без оснований полагая, что среди невольных слушателей найдутся и такие, что сочтут их за сумасшедших. Но существуют материалы – записи, рисунки и даже фотографии, подтверждающие все это. В одном Пачита не избегла участи Зе Ариго – она тоже стала в свое время объектом ученых исследований. Особенно ею заинтересовались американские и советские специалисты. Последние, кстати, делали ей весьма соблазнительные предложения, лишь бы заманить ее в Россию. Известно, что родина старых марксистов стоит сейчас во главе мировых исследований паранормальных явлений: наука «пси» служит ведь и военным целям.
Ни один из специалистов и здесь не обнаружил и следа подвоха, ни тени мошенничества: Пачита все делала безупречно и… совершенно непонятно, каким образом это ей удавалось. Немало было написано на эту тему научных докладов, созвано ученых советов, но, похоже, воз и ныне там: да и ще ему быть, если язык современной науки не настолько богат и демократичен, чтобы найти адекватные выражения тому, что отказываются видеть глаза? Если и среди светлых голов все еще популярно лукавое резюме «Этого не может быть, потому что не может быть никогда».
Пачита оперировала одним и тем же старым, ржавым ножом. Длина лезвия – около 30 сантиметров. Обычно ей ассистировали, и среди помощников случались настоящие врачи, чаще всего – парапсихологи. Эти люди все вместе как бы объединяли в единое целое энергию своих биополей. Аргентинский исследователь парапсихологии Педро Романюк побывал на 30 операциях. И, по его словам, всякий раз, попав в мощное биополе, всей кожей «ощущал присутствие представителей внеземных цивилизаций». Порой Пачита работала в кромешной тьме, иногда, напротив, при сильном освещении. Но ни разу, сколько ее ии расспрашивали, она не могла толком объяснить, чем диктовалось то или иное ее решение. Так же, как и Зе Ариго, Пачита ощущала себя лишь посредником иной, высшей воли. Звала она эту волю Каутемок – по имени последнего императора ацтеков, с которым расправились испанские конкистадоры, принеся его в жертву своему богу. Каутемок, и еще целая когорта древних врачевателей – вот чьи тени стали источниками той силы, которую, по словам Пачиты, она вкладывала в свой нож.
Во время операции пациенты как бы впадали в легкую спячку, иногда безмятежные засыпали; другие бодрствовали, не ощущая никаких неудобств, не говоря уж о боли. Пачита пользовалась ватой и алкоголем. Вот легкое прикосновение лезвия – и на теле появляется глубокий надрез. И теми же руками, которыми она только что мыла посуду, с грязными ногтями, с кольцами? унизавшими пальцы, Пачита запросто начинала копошиться во внутренностях, извлекая плотные, темные куски зловонной опухоли и складывая их в сторонку. Извлеченная ткань тут же самовозгоралась, сублимировала без остатка. Для трансплантации она использовала органы молодого ягненка или его измельченные кости. И буквально на глазах изношенные позвонки обретали былую гибкость, пересаженные органы обретали совершенно человеческий вид… Да, здесь было отчего усомниться в реальности происходящего. Это был процесс необъяснимого энергетического преобразования, хотя, конечно, недостатка в различных теориях не было: возникали и сменяли друг друга термины – органическая энергия, нейтронная энергия, материализация, дематериализация…
Пачита оперировала всего два раза в неделю. Делала до 80 операций в день, и завершала его без малейших признаков усталости. Остальные дни консультировала, а то и просто одним лишь молчаливым своим присутствием расправлялась с не слишком серьезным недомоганием. И все же большая часть ее пациентов в мире цивилизованной медицины считалась «отработанным материалом» – речь шла лишь о сроках неминуемого конца. Существует целая книга записей, их сделали американские врачи, отправлявшие ей своих пациентов как к последней надежде на какой-то успех. Каждая такая запись заканчивается лаконичным: «Полное выздоровление…» Надо признать, что профессионалы в США применяют к своим неученым коллегам куда более демократичные критерии, чем европейские специалисты.
Многое здесь непонятно, необъяснимо, но оно – есть? и от этого никуда не денешься. Чего стоит, к примеру? история с попытками снять на пленку операции Пачиты. Долгое время она как бы не замечала потуг операторов, и все их усилия пропали даром: пленка неизменно оказывалась засвеченной. Лишь однажды она сама дала разрешение на съемку, и только благодаря этому появились фотографии. Да, Пачита лишь однажды разрешила это сделать, за 2^ дней до своей кончины.
Завернутые в простыни, прооперированные ложились прямо на подстеленные на пол газеты. Через пару часов многие из них покидали дом Пачиты, не испытывая никакой надобности в провожатых. Но были такие, кому было еще трудно в одиночку добраться до дома. Им, как правило, приходится еще отлеживаться два-три дня, но уже в родных стенах. И ни разу – ни единого случая инфекционного заражения, никаких осложнений. Шрамы рассасываются бесследно.
История загадочного племени врачевателей не заканчивается на Пачите. Возможно, она, как и Зе Ариго, была в этом деле пионером конца нащего века. То, что делали они, что продолжают их последователи, не укладывается в теории и догмы науки, лишенной духовности. Кстати? на религиозной земле Бразилии то и дело появляются личности, мало в чем уступающие своему знаменитому земляку. К°йрос – один из них, и заметьте – он уже создает свою школу без помех со стороны властей. Опыт – цена великих проб и ошибок… Возможно, появятся иные теории, откроется дверь новой науке, лишенной материалистическ^ предрассудков, и в зарождающейся эпохе она верой и правдой послужит новому человеку. Верой. И – правдой. Материализм и технократия – вот два рычага? подтолкнувших нас к самому краю ядерной пропасти. И не так уж глупо верить, что веяния возрождения станут исходить от истерзанного, полузатопленного корабля «третьего мира», от зреющей Индии, от бурлящей Африки, от пробуждающейся в муках рождения Латинской Америки. Речь идет ведь не об исключениях – напротив, о прочном, полном взаимного доверия и приязни объединении. Наука просто обязана быть универсальной, всеобъемлющей, воистину планетарной. А для этого она должна вместить в себя все бесспорные достижения Запада, и глубочайшую мудрость Востока, и мистический прагматизм «третьего мира».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62