Вы можете представить, какие чувства она испытывала к нему, когда ей пришлось надеть маску примерной, заботливой жены, хотя она подозревала, что ему все известно. Но между ними всегда существовало вежливое согласие: оба делают вид, что не знают об осведомленности другого. Ведь как он узнал, что она сатанистка, так и она, безусловно, очень скоро узнала, что он не настоящий Джон Фарнли. Итак, питая друг к другу ненависть, в которой они не признавались, супруги хранили тайны друг друга. Почему же он никогда не проговорился? Конечно, не потому, что она была тем человеком, которого наш пуританин рассчитывал исправить презрением. И не потому, что он, если бы осмелился, мог бы высечь ее кнутом. Она была преступницей - о да, господа, несомненно! Она была поставщицей более опасного наркотика, нежели героин или кокаин, и он это знал. Она была соучастницей убийства Виктории Дейли, и он это знал. Вы знаете, что он часто выходил из себя. Теперь понятно, что было тому причиной. Тогда почему он не выдал ее, как ему этого ни хотелось? Потому что он был не в состоянии этого сделать! Потому что они хранили тайны друг друга. Он не был уверен, что он не сэр Джон Фарнли; но он этого боялся. Он не знал, может ли она доказать, что он не Джон Фарнли, он боялся спровоцировать ее, да - этого он ужасно боялся. Он не знал, подозревает ли она его, но он этого боялся. Он не был тем милым, легким человеком, каким его описывает мисс Дейн. Но он не был и сознательным обманщиком. Его память была слепа, и он ориентировался в ней ощупью. Очень часто он был уверен, что он - настоящий Джон Фарнли. Но в его душе всегда оставалось опасение, что, бросив вызов судьбе, он окажется в ловушке и ему придется отражать удар. Ведь он тоже мог быть преступником!
Натаниэль Барроуз вскочил с кресла.
- Я не могу с этим мириться!- пронзительным голосом воскликнул он.- Я отказываюсь участвовать в этом! Инспектор, я призываю вас остановить этого человека! Он не имеет права с предубеждением относиться к еще не доказанному факту. Как представитель закона, вы не имеете права говорить, что мой клиент...
- Лучше сядьте, сэр,- спокойно произнес Эллиот.
- Но...
- Я сказал - сядьте, сэр.
Маделин обратилась к доктору Феллу.
- Что-то вроде этого вы уже сегодня говорили,- напомнила она ему.Что-то о том, что он "ощущал себя преступником", хотя и не знал, в чем его преступление. Это "ощущение себя преступником" сделало его еще большим пуританином, вернее, захватило его всего; и все-таки я не понимаю, при чем тут это. Что все это значит?
Доктор Фелл засунул в рот пустую трубку и затянулся.
- Помните,- пробубнил он,- о согнутой петле и белой двери, которую эта петля поддерживает? В этом-то и заключается тайна всего дела. В конце концов мы к этому подойдем. Итак, каждый из них, пряча свою тайну, как кинжал за пазухой, гримасничает и притворяется перед всеми и даже перед собой. Виктория Дейли упала жертвой тайного культа ведьм всего через три месяца после того, как они поженились. Мы можем себе представить, что Фарнли должен был чувствовать в этот момент. "Если бы я был в состоянии это сделать..." Эти слова стали его рефреном. Пока он был не в состоянии ее выдать, она могла чувствовать себя в безопасности. В течение года она была в безопасности. Но затем они узнали сокрушительную новость, что появился претендент на его титул и состояние. Тогда ей представились новые возможности: смелые, рискованные и обнадеживающие. Итак, вот они. Ее муж не был настоящим наследником. Она сразу поверила, что настоящим наследником окажется истец. Если так случится, ее муж лишится наследства. Если он лишится наследства, у него больше не будет причин молчать относительно ее, и он ее выдаст. Поэтому он должен умереть. Все просто и ясно, леди и джентльмены!
Кеннет Марри пошевелился в своем кресле, отняв руку, которой закрывал глаза.
- Один момент, доктор! Так это было тщательно спланированное преступление?
- Нет!- очень серьезно ответил доктор Фелл.- Нет, нет, нет! Это я и хочу подчеркнуть. Преступление не было блестяще спланировано, его совершили в отчаянии, экспромтом, за один вечер. Оно было придумано так же быстро, как кукла была сброшена вниз. Позвольте мне объяснить. Когда леди Фарнли впервые услышала об истце (подозреваю, это случилось гораздо раньше, чем она в этом призналась!), она решила, что пока ей нечего бояться. Ее муж будет бороться за свои права, она должна заставить его бороться и, по иронии судьбы, сама бороться за него. Она вовсе не желала видеть, как прогонят ненавистного ей человека, она вцепилась в него еще крепче, чем раньше. Было вполне возможно, что он выиграет иск при таких законах и при настороженном отношении судов к претендентам на крупные состояния. При любом повороте событий отсрочка, которая требовалась закону, дала бы ей передышку, чтобы подумать. О чем она не знала и что другая сторона тщательно скрывала до недавнего времени, так это существование отпечатков пальцев. Это было веское доказательство. Оно давало истцу шанс. С этими неумолимыми отпечатками пальцев вопрос решился бы за полчаса. Зная характер своего мужа, она предположила, что он достаточно хладнокровен и честен, чтобы признаться в обмане, как только его разоблачат; как только он узнает, что он не Джон Фарнли. Когда эта граната взорвалась, она поняла, что гибель неминуема. Вы припоминаете, в каком настроении пребывал Фарнли в тот вечер? Если вы мне описали правильно, то в каждом его слове и в каждом движении чувствовался один настойчивый и в тот момент непонятный мотив: "Ну, вот оно, испытание. Если я его переживу - хорошо. Если нет, то есть одно обстоятельство, которое почти примирит меня со всем остальным. Я смогу рассказать о женщине, на которой женился". Да, черт возьми! Я правильно истолковал его настроение?
- Пожалуй,- признался Пейдж.
- Итак, она приняла крайние меры. Действовать надо было сразу же, мгновенно, без страха! Действовать до того, как завершится сравнение отпечатков пальцев! Она приняла эти меры так же быстро, как вчера, когда на чердаке нанесла мне ответный удар - прежде, чем я успел открыть рот! Надо признать, действовала она великолепно, да, она убила своего мужа!
Барроуз, бледный и весь в поту, тщетно стучал по столу, чтобы призвать собравшихся к порядку. Наконец у него появилась искра надежды.
- Кажется, вас не остановить,- проворчал Барроуз.- Если полиция этого не сделает, мне ничего не остается, как только подать протест. Нечего сказать, ваша теория очень стройна. Но замечу, у вас нет доказательств. Пока вы не покажете, как был убит сэр Джон,- он был в полном одиночестве,- до тех пор я не стану...- Он задохнулся своими словами, возмущенно надулся и широко развел руками.- А этого-то, доктор, вы показать и не можете!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61