Холмс нацарапал какое-то слово на своей манжете.
— Продолжайте, пожалуйста, — сказал он.
— Я накрывал стол для кофе в библиотеке, когда капитан обратился к сэру Джону. Все леди начали наперебой просить показать драгоценный камень. «Я предпочел бы показать вам красные камелии в оранжерее, — сказал сэр Джон. — Тот цветок, который приколот к платью моей жены, без сомнения, гораздо прекраснее всего, что можно найти в шкатулках для драгоценностей. Вы можете сами судить об этом».
«Тогда давайте мы сами и решим», — улыбнулась госпожа Данбер.
Сэр Джон поднялся наверх и принес шкатулку с драгоценностями. Когда я открыл шкатулку на столе и все собрались вокруг него, леди велела мне зажечь лампы в оранжерее, так как гости вскоре должны были идти смотреть красные камелии. Но красных камелий там не было!
— Я не понял вас.
— Они исчезли, сэр! Исчезли все до одной! — хрипло выкрикнул наш посетитель. — Когда я вошел в оранжерею, то так и прирос к месту, держа лампу над головой: мне показалось, что я сошел с ума. Знаменитый куст был в полной сохранности, но от дюжины больших цветов, которыми я восхищался днем, не осталось даже лепестка.
Шерлок Холмс протянул свою длинную руку за трубкой.
— Прелестно, прелестно, — сказал он. — Эта история доставляет мне чрезвычайное удовольствие. Продолжайте, пожалуйста.
— Я побежал обратно в библиотеку, чтобы сказать об этом. Леди вскричала: «Этого не может быть! Я сама видела цветы, когда срывала перед обедом один из них для себя». «Но дворецкий же был там!» — возразил сэр Джон и, сунув шкатулку с драгоценностями в ящик стола, кинулся в оранжерею, а за ним и все остальные. Камелии действительно исчезли.
— Подождите, — прервал рассказ Холмс. — Когда их видели в последний раз?
— Я видел их в четыре часа, а так как леди сорвала одну из них перед самым обедом, то, значит, они были еще на кусте около восьми часов вечера. Но не в цветках дело, мистер Холмс. Дело в рубине!
—А!
Наш посетитель подался вперед в своем кресле.
— Библиотека оставалась пустой всего несколько минут! — Он перешел на шепот. — Но когда сэр Джон, почти потерявший рассудок из-за таинственного исчезновения своих цветов, возвратился и открыл ящик стола, оказалось, что рубин «Абас» вместе со шкатулкой исчез так же бесследно, как и камелии.
Несколько мгновений мы сидели в молчании, которое нарушалось только потрескиванием угольков в камине.
— Джолиф… — размышлял вслух Холмс. — Эндрю Джолиф. Каттертонское похищение бриллиантов. Не так ли?
Толстяк зарылся лицом в ладони.
— Я рад, что вы знаете об этом, сэр, — пробормотал он наконец. Но, видит Бог, я был честен с тех пор, как вышел на свободу три года назад. Капитан Мастермэн был очень добр ко мне и устроил меня на работу к своему зятю. За все это время я ни разу не подвел его. Я доволен своим жалованьем и надеялся, что со временем смогу накопить достаточно денег, чтобы купить табачную лавочку.
— Продолжайте.
— Так вот, я послал конюшенного мальчика за полицией и задержался в вестибюле. Вдруг я услышал из-за приоткрытой двери библиотеки голос капитана Мастермэна. «Черт побери, Джон, я хотел помочь этому неудачнику, — сказал он. — Но теперь я кляну себя за то, что не рассказал вам о его прошлом. Он, наверное, проскользнул сюда в то время, когда все были в оранжерее, и… Я не стал медлить, сэр, и, сказав Роджеру, швейцару, что, если кому-нибудь понадоблюсь, пусть ищут меня у мистера Шерлока Холмса, кинулся сюда. Я много слышал о вас и верил, что вы не посчитаете зазорным спасти от неправого суда того, кто уже заплатил свои долги обществу. Вы моя единственная надежда, сэр, и… Боже мой, я так и знал!
Дверь стремительно распахнулась, и в комнату шагнул высокий блондин, закутанный по уши в заснеженный плащ.
— А, Грегсон, мы вас ждали!
— Не сомневаюсь, мистер Холмс, — сухо ответил инспектор Грегсон. — Этот человек наш, и мы, надо думать, найдем с ним общий язык.
Наш несчастный клиент вскочил с кресла.
— Но я невиновен! Я даже не прикасался к рубину! — простонал он.
Агент Скотленд-Ярда хмуро улыбнулся и, вынув из кармана плоский ящичек, сунул его под нос арестованному.
— Боже, спаси нас! Это та самая шкатулка для драгоценностей! — задыхаясь, прошептал Джолиф.
— Стало быть, вы опознали ее. Где же, по-вашему, ее нашли? Она была найдена там, куда вы положили ее, — под вашим матрацем.
Лицо Джолифа стало пепельно-серым.
— Но я не прикасался к ней, — повторял он монотонно.
— Подождите, Грегсон, — вмешался Шерлок Холмс. — Насколько я понимаю, рубин «Абас» у вас?
— Нет, — ответил инспектор, — шкатулка была пуста. Но рубин не мог деться куда-нибудь далеко, и сэр Джон предлагает награду в пять тысяч фунтов стерлингов. — Можно мне осмотреть шкатулку? Благодарю вас. Ну и ну, какое жалкое зрелище! Замок цел, а петли сломаны. Бархат телесного цвета. Но, конечно… Выхватив свою лупу, Холмс придвинул шкатулку поближе к настольной лампе и тщательно ее исследовал.
— Очень интересно, — произнес он наконец. — Кстати, Джолиф, рубин был вделан в оправу?
— Он был вставлен в цепочку резного золотого медальона. Мистер Холмс, пожалуйста…
— Можете быть спокойны, я сделаю для вас все, что смогу. Итак, Грегсон, мы больше не будем вас задерживать.
Детектив защелкнул наручники на руках нашего несчастного посетителя, и через мгновение дверь закрылась за ними.
Некоторое время Холмс задумчиво курил. Он пододвинул кресло к камину и, подперев подбородок ладонями, опустив локти на колени, смотрел в глубоком раздумье на огонь. Красные отсветы пламени озаряли его острые, тонкие черты.
— Вы когда-нибудь слышали о Нонпарейл-клаб, Уотсон? спросил он внезапно.
— Мне незнакомо это название, — признался я.
— Это наиболее замкнутый игорный клуб Лондона, — продолжал он, — секретный список его членов выглядит, как «Дебрэ» с примесью «Готского альманаха»
— Когда-то мне довелось просматривать этот список.
— Святой Боже, Холмс, для чего это вам понадобилось?
— Богатству сопутствует преступление, Уотсон. Это тот нерушимый закон, который определял испорченность людей во все времена.
— Но какое отношение имеет этот клуб к рубину «Абас»? — спросил я.
— Вероятно, никакого. А может быть, самое непосредственное. Будьте добры, передайте мне том «Биографического указателя» на букву «М» с полки над подставкой для трубок. Боже мой, поистине примечательно, до чего же много известных фамилий умещается в одной букве алфавита! Вы нашли бы, что проштудировать этот список очень полезно, Уотсон. А вот и тот, я думаю, кто нам нужен… Маппинс… Мерстон, отравитель… Мастермэн. Капитан Брюс Мастермэн, родился в 1856 году, получил образование… Ха! Был заподозрен в причастности к подделке завещания, секретарь Нонпарейл-клаб, член.
1 2 3 4 5 6
— Продолжайте, пожалуйста, — сказал он.
— Я накрывал стол для кофе в библиотеке, когда капитан обратился к сэру Джону. Все леди начали наперебой просить показать драгоценный камень. «Я предпочел бы показать вам красные камелии в оранжерее, — сказал сэр Джон. — Тот цветок, который приколот к платью моей жены, без сомнения, гораздо прекраснее всего, что можно найти в шкатулках для драгоценностей. Вы можете сами судить об этом».
«Тогда давайте мы сами и решим», — улыбнулась госпожа Данбер.
Сэр Джон поднялся наверх и принес шкатулку с драгоценностями. Когда я открыл шкатулку на столе и все собрались вокруг него, леди велела мне зажечь лампы в оранжерее, так как гости вскоре должны были идти смотреть красные камелии. Но красных камелий там не было!
— Я не понял вас.
— Они исчезли, сэр! Исчезли все до одной! — хрипло выкрикнул наш посетитель. — Когда я вошел в оранжерею, то так и прирос к месту, держа лампу над головой: мне показалось, что я сошел с ума. Знаменитый куст был в полной сохранности, но от дюжины больших цветов, которыми я восхищался днем, не осталось даже лепестка.
Шерлок Холмс протянул свою длинную руку за трубкой.
— Прелестно, прелестно, — сказал он. — Эта история доставляет мне чрезвычайное удовольствие. Продолжайте, пожалуйста.
— Я побежал обратно в библиотеку, чтобы сказать об этом. Леди вскричала: «Этого не может быть! Я сама видела цветы, когда срывала перед обедом один из них для себя». «Но дворецкий же был там!» — возразил сэр Джон и, сунув шкатулку с драгоценностями в ящик стола, кинулся в оранжерею, а за ним и все остальные. Камелии действительно исчезли.
— Подождите, — прервал рассказ Холмс. — Когда их видели в последний раз?
— Я видел их в четыре часа, а так как леди сорвала одну из них перед самым обедом, то, значит, они были еще на кусте около восьми часов вечера. Но не в цветках дело, мистер Холмс. Дело в рубине!
—А!
Наш посетитель подался вперед в своем кресле.
— Библиотека оставалась пустой всего несколько минут! — Он перешел на шепот. — Но когда сэр Джон, почти потерявший рассудок из-за таинственного исчезновения своих цветов, возвратился и открыл ящик стола, оказалось, что рубин «Абас» вместе со шкатулкой исчез так же бесследно, как и камелии.
Несколько мгновений мы сидели в молчании, которое нарушалось только потрескиванием угольков в камине.
— Джолиф… — размышлял вслух Холмс. — Эндрю Джолиф. Каттертонское похищение бриллиантов. Не так ли?
Толстяк зарылся лицом в ладони.
— Я рад, что вы знаете об этом, сэр, — пробормотал он наконец. Но, видит Бог, я был честен с тех пор, как вышел на свободу три года назад. Капитан Мастермэн был очень добр ко мне и устроил меня на работу к своему зятю. За все это время я ни разу не подвел его. Я доволен своим жалованьем и надеялся, что со временем смогу накопить достаточно денег, чтобы купить табачную лавочку.
— Продолжайте.
— Так вот, я послал конюшенного мальчика за полицией и задержался в вестибюле. Вдруг я услышал из-за приоткрытой двери библиотеки голос капитана Мастермэна. «Черт побери, Джон, я хотел помочь этому неудачнику, — сказал он. — Но теперь я кляну себя за то, что не рассказал вам о его прошлом. Он, наверное, проскользнул сюда в то время, когда все были в оранжерее, и… Я не стал медлить, сэр, и, сказав Роджеру, швейцару, что, если кому-нибудь понадоблюсь, пусть ищут меня у мистера Шерлока Холмса, кинулся сюда. Я много слышал о вас и верил, что вы не посчитаете зазорным спасти от неправого суда того, кто уже заплатил свои долги обществу. Вы моя единственная надежда, сэр, и… Боже мой, я так и знал!
Дверь стремительно распахнулась, и в комнату шагнул высокий блондин, закутанный по уши в заснеженный плащ.
— А, Грегсон, мы вас ждали!
— Не сомневаюсь, мистер Холмс, — сухо ответил инспектор Грегсон. — Этот человек наш, и мы, надо думать, найдем с ним общий язык.
Наш несчастный клиент вскочил с кресла.
— Но я невиновен! Я даже не прикасался к рубину! — простонал он.
Агент Скотленд-Ярда хмуро улыбнулся и, вынув из кармана плоский ящичек, сунул его под нос арестованному.
— Боже, спаси нас! Это та самая шкатулка для драгоценностей! — задыхаясь, прошептал Джолиф.
— Стало быть, вы опознали ее. Где же, по-вашему, ее нашли? Она была найдена там, куда вы положили ее, — под вашим матрацем.
Лицо Джолифа стало пепельно-серым.
— Но я не прикасался к ней, — повторял он монотонно.
— Подождите, Грегсон, — вмешался Шерлок Холмс. — Насколько я понимаю, рубин «Абас» у вас?
— Нет, — ответил инспектор, — шкатулка была пуста. Но рубин не мог деться куда-нибудь далеко, и сэр Джон предлагает награду в пять тысяч фунтов стерлингов. — Можно мне осмотреть шкатулку? Благодарю вас. Ну и ну, какое жалкое зрелище! Замок цел, а петли сломаны. Бархат телесного цвета. Но, конечно… Выхватив свою лупу, Холмс придвинул шкатулку поближе к настольной лампе и тщательно ее исследовал.
— Очень интересно, — произнес он наконец. — Кстати, Джолиф, рубин был вделан в оправу?
— Он был вставлен в цепочку резного золотого медальона. Мистер Холмс, пожалуйста…
— Можете быть спокойны, я сделаю для вас все, что смогу. Итак, Грегсон, мы больше не будем вас задерживать.
Детектив защелкнул наручники на руках нашего несчастного посетителя, и через мгновение дверь закрылась за ними.
Некоторое время Холмс задумчиво курил. Он пододвинул кресло к камину и, подперев подбородок ладонями, опустив локти на колени, смотрел в глубоком раздумье на огонь. Красные отсветы пламени озаряли его острые, тонкие черты.
— Вы когда-нибудь слышали о Нонпарейл-клаб, Уотсон? спросил он внезапно.
— Мне незнакомо это название, — признался я.
— Это наиболее замкнутый игорный клуб Лондона, — продолжал он, — секретный список его членов выглядит, как «Дебрэ» с примесью «Готского альманаха»
— Когда-то мне довелось просматривать этот список.
— Святой Боже, Холмс, для чего это вам понадобилось?
— Богатству сопутствует преступление, Уотсон. Это тот нерушимый закон, который определял испорченность людей во все времена.
— Но какое отношение имеет этот клуб к рубину «Абас»? — спросил я.
— Вероятно, никакого. А может быть, самое непосредственное. Будьте добры, передайте мне том «Биографического указателя» на букву «М» с полки над подставкой для трубок. Боже мой, поистине примечательно, до чего же много известных фамилий умещается в одной букве алфавита! Вы нашли бы, что проштудировать этот список очень полезно, Уотсон. А вот и тот, я думаю, кто нам нужен… Маппинс… Мерстон, отравитель… Мастермэн. Капитан Брюс Мастермэн, родился в 1856 году, получил образование… Ха! Был заподозрен в причастности к подделке завещания, секретарь Нонпарейл-клаб, член.
1 2 3 4 5 6