Рано утром вернулась к себе, оделась гораздо раньше обычного. Я подала ей завтрак. Она была… встревожена. — Брови Селден чуть дрогнули, на губах появилась презрительная улыбка.
— Знаете, что ее беспокоило?
— О нет, сэр!… Около половины одиннадцатого заходил доктор Пилгрим, какое-то время беседовал с ней наверху…
Из-за портьер выскользнул Толбот, и Селден замолчала. Гибель Бронсона сильно подействовала на маленького инспектора, и он этого не скрывал.
— Дальше, — приказал он. Вокруг скорбно опущенных губ залегли глубокие складки; Толбот остановился в дверях, словно готовясь умчаться в любую минуту.
— Она спросила все утренние газеты, сэр, уселась наверху читать. Немножечко… на меня накричала, и у нее началась страшная головная боль. Мне было слышно, как она расхаживает и плачет. Кухарка приготовила ленч, но она попросту не могла есть… Я… надеюсь, ничего плохого не случилось, сэр? — не выдержав напряжения, крикнула Селден. Потом взяла себя в руки и продолжала: — Ох да, чуть не забыла. В начале дня был телефонный звонок…
— Кто звонил?
Глаза девушки забегали, она смутилась, вспыхнула…
— Понимаете, сэр, — несмотря ни на что, рассказывала горничная, чуть-чуть выпятив пухлую нижнюю губку, — понимаете, сэр, он не назвался. Но я его узнала. Это был господин Низам аль-Мульк.
В комнате воцарилась полная, гулкая тишина.
Толбот медленно вынул руки из карманов, взгляд его стал безумным, безрассудным, безнадежным. Банколен, стоявший у стола, лениво забарабанил пальцами по крышке и покосился на девушку.
— Вы уверены? — переспросил он, не проявив удивления.
— Да, сэр. Я… знаю его голос. Совершенно уверена!
Ее явно волновали вопросы об образе жизни хозяйки; она мысленно видела, как Скотленд-Ярд сурово тычет в нее пальцем, осуждая аморальное поведение, и, видно, собирается всех отправить в тюрьму. Либо редкостная наивность, либо весьма искусное притворство.
— Селден, — задумчиво сказал Банколен, — вы, случайно, не видели сегодняшние газеты?
— Нет, сэр, к сожалению.
— И ни с кем не разговаривали, кроме мисс Лаверн?
— Нет, сэр. Ни с кем, еще только с кухаркой, — все больше пугалась она.
— Очень хорошо. Значит, мисс Лаверн разговаривала по телефону с господином аль-Мульком. Знаете, о чем шла речь?
— О нет, сэр!… То есть я, конечно, услышала несколько слов, потому что мисс Лаверн была взволнована и очень громко говорила…
— Ну, понятно. И что вы услышали?
— Собственно, сэр, ничего интересного для полиции. Она просто сказала: «Хорошо, я приду. Приду вместе с ним». Больше я ничего не припомню, сэр, честно! Потом мисс Лаверн сильно разволновалась, лицо раскраснелось, она напевала, вроде бы очень радовалась. Совсем не то, что прежде.
— Дальше.
— Чуть позже, — задумалась Селден с очень серьезным выражением невинных синих глаз, — к мисс Лаверн зашел один джентльмен… мистер Джордж Доллингс, сэр. А она его не пожелала принять. Закричала… грубо, можно сказать… закричала на лестнице, сэр, — возмущенно сообщала девушка.
— Понятно. И как поступил мистер Доллингс?
— Ну… просто стоял в прихожей, сэр. Смотрел вверх какое-то время с таким странным видом. Потом говорит: «Ну и ладно», повернулся, надел шляпу и вышел. На секунду задержался, совсем непонятно взглянул на меня и спрашивает, давно ли мы тут живем, то есть давно ли тут живет мисс Лаверн. Я ответила — несколько месяцев, и он ушел с таким видом, будто ничего и не понял, сэр.
— А потом?
— Я помогала мисс Лаверн одеться. Она говорит, что за ней должен зайти детектив и она с ним пойдет в Скотленд-Ярд. И… без конца хохотала, сэр. Сказала, сама сойдет вниз и чтоб я не ходила к дверям на звонок, она сама откроет. Только тут как раз позвонили, и я дверь открыла…
Толбот стиснул руки, инстинктивно подавшись вперед. Необычайная напряженность момента не отразилась только на Селден, но она видела выражение наших лиц и нерешительно заколебалась.
— Ну! — хрипло выдавил Толбот.
— Ну, сэр, это была мисс Грей из соседнего дома. Мисс Лаверн спустилась, и я их оставила за беседой. Больше ничего не знаю, сэр!
— Вы с тех пор не видели мисс Лаверн?
— Нет, сэр! Я принесла ей накидку и… ушла вместе с кухаркой. Как она выходила, не видела, только слышала стук закрывшейся двери и поняла, что она ушла.
— А в дверь еще звонили?
— О да, сэр. Только, знаете, она приказала мне не открывать.
Банколен хранил невозмутимость, легко чертя что-то пальцем на столе.
— А когда вы снова услышали дверной звонок?
— Клянусь, сэр, не знаю, — часа в три, в полчетвертого, не имею понятия. Может быть, кухарка скажет.
— Вы слышали, как закрылась парадная дверь, — вмешался Толбот. — А не слышали чего-нибудь похожего на выстрел?
— На выстрел, сэр? — Селден начинала впадать в истерику, нерешительно запнулась, в неожиданном озарении шагнула к улице и уточнила: — Вы имеете в виду бедного застреленного джентльмена? Нет! Нет, сэр. Я… мы слышали какой-то звук, один-единственный, кухарка еще заметила, что у кого-то лопнула шина…
— Хорошо, — заключил Толбот. — Немедленно идите за кухаркой. Пришлите ее сюда.
На улице все громче визжала полицейская машина, по тротуару топали ноги, в дверь зазвенел долгий звонок.
— Пойдите приведите мисс Грей, — обратился ко мне Банколен. — Сейчас же ведите ее сюда.
Пока я спускался по лестнице, расплывавшиеся в тумане фигуры шарили по площадке дымными фонарными лучами. Шаркая по ступенькам, я слышал глухие проклятия. Чей-то голос сказал:
— Кто-то подошел и изнутри отпер дверь на площадку…
Шэрон открыла двери соседнего дома, прежде чем я успел позвонить. Она была в излюбленном голубом, в янтарных глазах застыл страх, и я понял, что ей известно о бурных событиях рядом.
— Джефф, — вымолвила она, — что-то стряслось, да?
Я быстро рассказал. Она ошеломленно стиснула руки, румяные щеки залила бледность.
— Что-то… — пробормотала она, — что-то постоянно случается.
Глаза ее были туманными, как бы от дремоты у камина; духи, затейливые волны волос казались столь же бесполезными, как назначенное нами свидание. Взвившийся клуб тумана напомнил о мягких диванах и старом голубом фарфоре. Сырость впитала его, как шелковая основа впитывает тонкие оттенки красок.
В соседнем доме заскрипела открывшаяся дверь. Чей-то голос сказал:
— Осторожней, ребята…
— Тебе что-нибудь известно? — спросил я.
— Я видела… мужчину, с которым она ушла!
— И узнала его?
— Как я его могла узнать? Лица даже не разглядела. Ну, хватит. Вечно у нас с тобой происходят подобные милые и тихие встречи!
Мы выскочили из дома и вошли в гостиную Колетт Лаверн почти одновременно с запыхавшейся топавшей краснолицей солидной женщиной, очевидно кухаркой. Банколен сидел в кресле, уставившись на набалдашник собственной трости, которую вертел в руках, затянутых в серые перчатки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Знаете, что ее беспокоило?
— О нет, сэр!… Около половины одиннадцатого заходил доктор Пилгрим, какое-то время беседовал с ней наверху…
Из-за портьер выскользнул Толбот, и Селден замолчала. Гибель Бронсона сильно подействовала на маленького инспектора, и он этого не скрывал.
— Дальше, — приказал он. Вокруг скорбно опущенных губ залегли глубокие складки; Толбот остановился в дверях, словно готовясь умчаться в любую минуту.
— Она спросила все утренние газеты, сэр, уселась наверху читать. Немножечко… на меня накричала, и у нее началась страшная головная боль. Мне было слышно, как она расхаживает и плачет. Кухарка приготовила ленч, но она попросту не могла есть… Я… надеюсь, ничего плохого не случилось, сэр? — не выдержав напряжения, крикнула Селден. Потом взяла себя в руки и продолжала: — Ох да, чуть не забыла. В начале дня был телефонный звонок…
— Кто звонил?
Глаза девушки забегали, она смутилась, вспыхнула…
— Понимаете, сэр, — несмотря ни на что, рассказывала горничная, чуть-чуть выпятив пухлую нижнюю губку, — понимаете, сэр, он не назвался. Но я его узнала. Это был господин Низам аль-Мульк.
В комнате воцарилась полная, гулкая тишина.
Толбот медленно вынул руки из карманов, взгляд его стал безумным, безрассудным, безнадежным. Банколен, стоявший у стола, лениво забарабанил пальцами по крышке и покосился на девушку.
— Вы уверены? — переспросил он, не проявив удивления.
— Да, сэр. Я… знаю его голос. Совершенно уверена!
Ее явно волновали вопросы об образе жизни хозяйки; она мысленно видела, как Скотленд-Ярд сурово тычет в нее пальцем, осуждая аморальное поведение, и, видно, собирается всех отправить в тюрьму. Либо редкостная наивность, либо весьма искусное притворство.
— Селден, — задумчиво сказал Банколен, — вы, случайно, не видели сегодняшние газеты?
— Нет, сэр, к сожалению.
— И ни с кем не разговаривали, кроме мисс Лаверн?
— Нет, сэр. Ни с кем, еще только с кухаркой, — все больше пугалась она.
— Очень хорошо. Значит, мисс Лаверн разговаривала по телефону с господином аль-Мульком. Знаете, о чем шла речь?
— О нет, сэр!… То есть я, конечно, услышала несколько слов, потому что мисс Лаверн была взволнована и очень громко говорила…
— Ну, понятно. И что вы услышали?
— Собственно, сэр, ничего интересного для полиции. Она просто сказала: «Хорошо, я приду. Приду вместе с ним». Больше я ничего не припомню, сэр, честно! Потом мисс Лаверн сильно разволновалась, лицо раскраснелось, она напевала, вроде бы очень радовалась. Совсем не то, что прежде.
— Дальше.
— Чуть позже, — задумалась Селден с очень серьезным выражением невинных синих глаз, — к мисс Лаверн зашел один джентльмен… мистер Джордж Доллингс, сэр. А она его не пожелала принять. Закричала… грубо, можно сказать… закричала на лестнице, сэр, — возмущенно сообщала девушка.
— Понятно. И как поступил мистер Доллингс?
— Ну… просто стоял в прихожей, сэр. Смотрел вверх какое-то время с таким странным видом. Потом говорит: «Ну и ладно», повернулся, надел шляпу и вышел. На секунду задержался, совсем непонятно взглянул на меня и спрашивает, давно ли мы тут живем, то есть давно ли тут живет мисс Лаверн. Я ответила — несколько месяцев, и он ушел с таким видом, будто ничего и не понял, сэр.
— А потом?
— Я помогала мисс Лаверн одеться. Она говорит, что за ней должен зайти детектив и она с ним пойдет в Скотленд-Ярд. И… без конца хохотала, сэр. Сказала, сама сойдет вниз и чтоб я не ходила к дверям на звонок, она сама откроет. Только тут как раз позвонили, и я дверь открыла…
Толбот стиснул руки, инстинктивно подавшись вперед. Необычайная напряженность момента не отразилась только на Селден, но она видела выражение наших лиц и нерешительно заколебалась.
— Ну! — хрипло выдавил Толбот.
— Ну, сэр, это была мисс Грей из соседнего дома. Мисс Лаверн спустилась, и я их оставила за беседой. Больше ничего не знаю, сэр!
— Вы с тех пор не видели мисс Лаверн?
— Нет, сэр! Я принесла ей накидку и… ушла вместе с кухаркой. Как она выходила, не видела, только слышала стук закрывшейся двери и поняла, что она ушла.
— А в дверь еще звонили?
— О да, сэр. Только, знаете, она приказала мне не открывать.
Банколен хранил невозмутимость, легко чертя что-то пальцем на столе.
— А когда вы снова услышали дверной звонок?
— Клянусь, сэр, не знаю, — часа в три, в полчетвертого, не имею понятия. Может быть, кухарка скажет.
— Вы слышали, как закрылась парадная дверь, — вмешался Толбот. — А не слышали чего-нибудь похожего на выстрел?
— На выстрел, сэр? — Селден начинала впадать в истерику, нерешительно запнулась, в неожиданном озарении шагнула к улице и уточнила: — Вы имеете в виду бедного застреленного джентльмена? Нет! Нет, сэр. Я… мы слышали какой-то звук, один-единственный, кухарка еще заметила, что у кого-то лопнула шина…
— Хорошо, — заключил Толбот. — Немедленно идите за кухаркой. Пришлите ее сюда.
На улице все громче визжала полицейская машина, по тротуару топали ноги, в дверь зазвенел долгий звонок.
— Пойдите приведите мисс Грей, — обратился ко мне Банколен. — Сейчас же ведите ее сюда.
Пока я спускался по лестнице, расплывавшиеся в тумане фигуры шарили по площадке дымными фонарными лучами. Шаркая по ступенькам, я слышал глухие проклятия. Чей-то голос сказал:
— Кто-то подошел и изнутри отпер дверь на площадку…
Шэрон открыла двери соседнего дома, прежде чем я успел позвонить. Она была в излюбленном голубом, в янтарных глазах застыл страх, и я понял, что ей известно о бурных событиях рядом.
— Джефф, — вымолвила она, — что-то стряслось, да?
Я быстро рассказал. Она ошеломленно стиснула руки, румяные щеки залила бледность.
— Что-то… — пробормотала она, — что-то постоянно случается.
Глаза ее были туманными, как бы от дремоты у камина; духи, затейливые волны волос казались столь же бесполезными, как назначенное нами свидание. Взвившийся клуб тумана напомнил о мягких диванах и старом голубом фарфоре. Сырость впитала его, как шелковая основа впитывает тонкие оттенки красок.
В соседнем доме заскрипела открывшаяся дверь. Чей-то голос сказал:
— Осторожней, ребята…
— Тебе что-нибудь известно? — спросил я.
— Я видела… мужчину, с которым она ушла!
— И узнала его?
— Как я его могла узнать? Лица даже не разглядела. Ну, хватит. Вечно у нас с тобой происходят подобные милые и тихие встречи!
Мы выскочили из дома и вошли в гостиную Колетт Лаверн почти одновременно с запыхавшейся топавшей краснолицей солидной женщиной, очевидно кухаркой. Банколен сидел в кресле, уставившись на набалдашник собственной трости, которую вертел в руках, затянутых в серые перчатки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50