Пророк Совы шагнул, чтобы закинуть Шианну в седло ее черного жеребца. Его длинные тонкие пальцы задержались на ее бедре, и Бердетт впился в них взглядом.
– Наша женщина, – поправил он Уэйда.
Чтобы не отставать, Бердетт вспрыгнул на спину Дельгадо и, обхватывая Шианну руками, взялся за уздцы. Он прижался грудью к ее спине, сжал ноги, вынуждая Маманти убрать руку.
– У вас и так две жены, Маманти. Я же остановлюсь на одной, на ней. Полагаю, мы лучше поладим, если не будем спорить из-за женщины.
Маманти через силу улыбнулся. Он восхищался смелостью этого бледнолицего. В глазах Уэйда горел огонь, от него исходили сила, упрямство и гордость.
– Полагаю, мы бы лучше поладили, если бы вы, Уэйд Бердетт, не стремились с такой настойчивостью увезти Шианну.
Лицо Уэйда украсилось улыбкой.
– Я буду отпускать ее к вам. Но знайте, Маманти, она выше того, чтобы вступать в близость с другим мужчиной. Вы можете прикасаться к ней, но мне это не по душе.
Мужчины довольно долго мерили друг друга взглядами, а Шианне так хотелось накричать на них обоих. Наконец, когда Уэйд отошел, ведя под уздцы Дельгадо, Шианна не удержалась от реплики.
– Клянусь, вы мне напомнили двух самцов оленей, – с негодованием сказала она. – О, мужчины! Я не уверена, что вы в состоянии защитить нас, женщин, словом и делом.
– И часто вы обращаетесь за защитой к Маманти? – насмешливо спросил Уэйд.
– Только не надо притворяться, что вы заботитесь обо мне! – отрезала Шианна. – Вы наговорили Маманти столько пылких слов в мой адрес. Вы любите меня?! Вы не хотите, чтобы к вашей женщине прикасался другой мужчина?! – саркастически усмехнулась она. – Я уже начинаю думать, что вы когда-то играли в театре. Это ваше представление, безусловно, заслуживало бурных и продолжительных аплодисментов.
– Мой слух меня не обманывает? – засмеялся Бердетт. – Вы решили наконец сделать мне комплимент?
Шианна сжала зубы, пытаясь сохранить хладнокровие. За эту ночь она уже довольно натерпелась отУэйда и не намерена была доставлять ему такое удовольствие вновь. Когда они достигли конюшни, она спрыгнула с лошади, намереваясь без лишних слов поскорее избавиться от общества Бердетта.
– Шианна? – Тихий голос Уэйда заставил ее приостановиться. Она нерешительно обернулась и замерла, столкнувшись с его кроткой улыбкой. Несмотря на свое твердое решение, Шианна чувствовала, что начинала таять. Его жадный взгляд наполнил ее душу нежностью, касаясь потаенных струн души.
– Да?.. – Тонкая арка ее бровей вопросительно поднялась.
– Завтра я возьму тебя в пещеру и отвечу на все вопросы, которых преднамеренно избежал сегодня. А сейчас, когда мы здесь одни, я скажу тебе о моих мотивах. – Его взгляд ушел в тень. – Я знаю, что не помог тебе стать заботливой женой, но мне так хотелось, чтобы однажды… – Уэйд тяжело вздохнул. Его проникновенный взгляд смущал Шианну. – Чтобы однажды ты, моя жена, побежала ко мне… так же как сегодня устремилась навстречу Пророку Совы.
Когда Уэйд пошел к своей лошади, Шианна задумчиво смотрела ему вслед. Неужели он не понимал, что она полетела бы в его объятия, подобно почтовому голубю, устремившемуся в родную голубятню, если бы была уверена, – она желанна и любима? О, как бы ей хотелось всем сердцем поверить в то, что Уэйд говорил Маманти. Но подозрительность стала ее второй натурой. Шианна боялась, что он причинит ей боль – большую, чем уже была. И если бы она действительно открыла свое сердце перед ним, то он мог бы просто уничтожить ее гордость. И что бы у нее осталось? Уэйд уже прибрал к своим рукам ранчо и ее свободу. Если бы он завладел и ее душой, то у нее не осталось бы вообще ничего.
Шианна гордо вскинула подбородок и направилась к террасе. Когда-то она полагала, что самое трудное время – военные годы, но оказалось, что теперь стало намного хуже. Радикалы взяли правительство под свой контроль. Преступники терроризировали штат Техас, а затем скрывались с награбленным на индейской территории. На горизонте маячила война между Уэйдом Бердеттом и Хеденом Римсом. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она бы упаковала свои вещи и поехала искать отца.
«Кто же из них меня дурачит?» – спрашивала себя Шианна.
Направляясь в свою комнату, она думала о том, что не смогла бы сейчас оставить ранчо, даже если бы очень этого захотела. Кроме того, она не могла уехать, пока ее любопытство не было удовлетворено. Она просто обязана была узнать, почему Уэйд так рвался в бой с Хеденом. Это вопрос гордости – или нечто большее? Что двигало Бердеттом, стремившимся втянуть Хедена в настоящую войну?
Проклятие, она ужасно хотела узнать ответы на свои вопросы, но пока что ничего не знала. Мысленно составляя список вопросов, которые хотела бы задать Уэйду, Шианна прилегла на кровать. Когда она вспомнила, как Маманти и Уэйд издевались друг над другом, на ее губах заиграла улыбка. В душе они были мальчишками, боровшимися за нее только затем, чтобы она не досталась другому. «Какая глупость», – со вздохом подумала Шианна. Не будь этого вызова, оба, вероятно, потеряли бы к ней интерес. Пока не появился Уэйд, Маманти был доволен дружбой с ней. А Уэйд поначалу лишь защищал свои владения… Наверное, он хотел получить помощь от этого индейца. Если бы Уэйд мог бы набрать армию, разбить Хедена и нанять ковбоев для перегона скота в Канзас, он не нуждался бы ни в ней, ни в Маманти. А она влюбилась в человека, который лгал ей о заботе только для того, чтобы получить желаемое.
Шианна была очень расстроена. Гнев переполнял ее, и она с силой стукнула кулаком в подушку, посылая вверх облако перьев. Наверное, ей следовало бы собрать всех знакомых мужчин и сделать так, чтобы они перестреляли друг друга. Тогда она могла бы вновь взять в свои руки дела своего ранчо… или ранчо Уэйда… Черт возьми, он клеймил все, к чему прикасался! Этот Бердетт ничуть не лучше Римса, но не мог понять этого. Его главная ошибка состоит в том, что он не способен признавать собственные грехи. Даже если ему на них прямо указывали!
Хеден Риме осмотрелся, еще раз убеждаясь, что все внимательно слушают его. Перед ним стояли прирожденные воины, все в оленьих шкурах и с колчаном стрел… Все, кроме Хуана Мендеса, который отказался скрываться за боевым окрасом. По странному стечению обстоятельств самый опытный наемник в последнее время стал противоречить ему. Хеден не мог и предположить, что именно так внезапно разбудило совесть Хуана, но это чертовски раздражало его. Если бы Хеден знал, что на Мендеса так подействовали тонкие замечания Уэйда, он бы пришел в ярость.
– Сегодня вечером я намереваюсь сломать Уэйда Бердетта раз и навсегда, – объявил Хеден своим людям. – Он сумел поймать и оклеймить более двух тысяч голов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114