ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Эту девицу с сахариновым голоском я встретил в самом начале моей блестящей карьеры. В кафетерии. Она маленькая, кругленькая, розовая. Я сразу же представил себе, что попка у нее должна быть как у куклы. Тем более что ее веки автоматически накатывались на глаза каждый раз, как она откидывала назад свою хорошенькую головку. Она пила через соломинку какой-то розовый молочный коктейль, который, наверно, и придавал ее лицу цвет лепестков шиповника. Между нами все началось прекрасно. И, по идее, должно было кончиться не хуже. Но она спросила, как меня зовут.
– Бенжамен, – ответил я.
– Очень милое имя.
Как ни странно, голос у нее был такой же, как в репродукторе, – этакое облачко эфира. И, если подумать, цвет лица вполне под стать голосу. Она очаровательно улыбнулась мне:
– Ну, а фамилия? Как ваша фамилия?
Лесифр, который в этот момент проходил мимо нас, не преминул раскрыть мое инкогнито:
– Малоссен.
Она вытаращила глаза:
– А, так это вы?
Да, к тому времени это был уже я.
– Извините, я должна вернуться к микрофону.
Даже молочко свое не допила. Уже тогда от меня попахивало козлом.
И как раз о моей работе пойдет речь в башне у Лемана. Меня там ждет Сенклер собственной персоной. Он сидит за столом моего непосредственного начальника, каковой стоит рядом с ним, пятки вместе, носки врозь, грудь вперед, скрестив руки за спиной и глядя преданным взглядом. Покупателя нет. Нет и стула для меня. Все ясно. И ясный взгляд Сенклера, нашего общего начальника.
– Господин Малоссен, случай свел меня вчера с комиссаром Аннелизом у общих знакомых. И знаете, что он мне сообщил?
Я отмечаю про себя: «случай», «у общих знакомых», думаю: «Врешь ты, он тебе просто позвонил» – и говорю в ответ:
– Извините, но меня-то не пригласили.
– И тем не менее вы были главной темой нашего разговора, господин Малоссен.
– А, теперь все понятно, – говорю я.
– И что же вам понятно?
– Сон, который я видел этой ночью. Мне снилось, что у меня отрыжка шампанским.
– Этой ночью вы не видели снов, господин Малоссен. Вы нарушали внутренний распорядок фирмы, мешая полиции и ночному сторожу выполнять свои обязанности.
(Новости расходятся, как запахи.)
Леман хмурит брови. Сенклер изображает на лице искреннее сожаление.
– Ваше положение не блестяще, господин Малоссен.
(Пусть так, но оно все-таки лучше положения моего пса. Ветеринар, которого я вызвал ночью, сломал три иглы о его окаменевшую ляжку, прежде чем удалось сделать укол. Оказывается, у собак тоже бывает эпилепсия; но к вечеру ему должно стать лучше. Утром он по-прежнему показывал миру язык и ел его глазами. Та же напряженность, то же оцепенение.)
– Зачем вам понадобилось рассказывать полиции эту сказку про козла отпущения?
Вот оно что! Вот о чем комиссар толковал с ним по телефону!
– Меня спросили, что я делаю в Магазине, и я ответил.
Стол перед Сенклером абсолютно чист. Тыльной стороной мизинца он смахивает с него воображаемую пылинку.
– Мы, однако, договорились в свое время о цене вашего молчания.
Его стиль действует мне на нервы. Я ему это говорю. Говорю также, что условия существенно изменились. В Магазине рвутся бомбы. Полиция ищет бомбардира и тщательно перебирает возможные причины недовольства всех его служащих. И первый кандидат на роль подозреваемого – это я, потому что меня несут с утра до вечера. Поэтому мне и показалось вполне естественным честно объяснить главному сыщику, чем я тут, собственно, занимаюсь. А то бы он вполне мог вообразить, что я каждую ночь закладываю взрывчатку, чтобы отомстить за дневные неурядицы (я так и сказал «дневные неурядицы», в его, Сенклера, стиле).
– Но это как раз та мысль, которую вы ему внушили, господин Малоссен.
В его голосе ни следа удовлетворения. И вид искренно огорченный. Он объясняет:
– Мне даже не понадобилось вас опровергать – комиссар Аннелиз не поверил ни единому слову из того, что вы ему наговорили. Да и как он мог вам поверить? Служба технического контроля существует на всех предприятиях, подобных нашему. И, принимая во внимание ее функции, вполне естественно, что претензии покупателей адресуются к ней.
Я слушаю его и не могу поверить своим ушам. Технический контроль здесь – чистая липа, он это прекрасно знает, и я говорю ему, что он это знает.
– Ну конечно, господин Малоссен! Учитывая количество изделий, которые выходят за день из большого универсального магазина, как можно требовать, чтобы технический контроль контролировал что бы то ни было? Даже при увеличении численности контролеров – метод, к которому прибегает большая часть подобных предприятий, – количество жалоб практически не снижается. Я счел более рентабельным придать этой должности характер, если угодно, не столько технический, сколько психологический. И вы, должен вам сказать, вполне успешно справляетесь с этой ролью, которая обладает двойным преимуществом: позволяет уменьшить число рабочих мест и при этом мирно разрешать большинство конфликтов.
Действительно, в этом и заключается его гениальная теория. Он изложил ее мне вдоль и поперек в день, когда меня брали на работу. Почему я согласился играть в эту игру? Смеху ради? (Безумно смешно…) Потому что моя мать живет где угодно и с кем угодно, но только не дома, а безработица не украшает главу многодетной семьи? (Уже ближе…) Причина – в глубинах моего подсознания? (Ну уж…) Так или иначе, я согласился, чтобы от меня воняло козлом, а этот запах не вызывает симпатии.
Сенклер, должно быть, читает мои мысли, так как именно на этом этапе моего молчания задает мне загадку:
– Господин Малоссен, знаете ли вы, что говорил Клемансо о своем начальнике канцелярии?
(Плевать мне, что он там говорил…)
– Он говорил: «Если я пёрну, воняет он».
Морда Лемана начинает конвульсивно подергиваться. А Сенклер продолжает:
– А ведь масса вполне порядочных людей выступает в этой функции, господин Малоссен. Дерутся за это, горло друг другу перегрызают!
Описать Сенклера выше моих сил. Он хорош собой, умен, обходителен; это во всех отношениях удачный экземпляр рода человеческого – новый философ, новый романтик, новый лосьон для бритья. Он весь новый и в то же время вскормлен зерном традиции. Он наводит на меня тоску.
– Смотрите, как бы полиция не решила, что вы просто параноик. Представьте себе, что они захотят проверить вашу версию с козлом отпущения и опросят ваших сослуживцев. Что же обнаружит комиссар Аннелиз? Что ответственный за технический контроль ровным счетом ничего не контролирует и, следовательно, не выполняет своих обязанностей. Поэтому его и зовут каждую минуту в бюро претензий. Именно к такому выводу неминуемо придет комиссар Аннелиз. Вы согласны, я полагаю, что это будет абсолютно несправедливо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51