— Он мог шататься вокруг для рекогносцировки, как сказал бы Блейд, перед тем как нанести решающий удар.
— Может, и так.
— Похоже, я тебя не убедил.
— Вот послушай: из окна передней комнаты Зоун за деревьями немного видно заднее крыльцо Эмброуза. Зоун сказала мне, что сидела у этого окна, погруженная в медитацию, в ночь, когда Эмброуз упал с лестницы. Ей показалось, что она кого-то видела в тумане.
— Судя по всему, в ту ночь был довольно густой туман. Она могла видеть оленя или Блейда, делавшего свой обычный обход.
— У нее было всего несколько мгновений, пока этот человек не выключил фонарик и не исчез и тумане. Она не могла рассмотреть его как следует, но ей показалось, что это был Кинкейд.
— Точно мы этого уже не узнаем, — сказал Калеб.
Сиренити попыталась заглянуть ему в лицо.
— А что, если это был не Кинкейд, не олень и не Блейд? Что, если это был кто-то совсем другой и шел он — или она — специально к Эмброузу?
Калеб застонал и притянул ее к себе.
— Так вот в чем дело. Твое воображение сорвалось с тормозов. Ты имела несчастье столкнуться с одним убийцей, и теперь они начинают мерещиться тебе повсюду.
— Я серьезно, Калеб.
— Я тоже.
Он перекатил ее на спину и сдвинул кверху подол ее ночной рубашки.
— Калеб?
— Посмотрим, не удастся ли мне заставить тебя думать о чем-нибудь другом. — Одна его рука сжала ей бедро, когда он накрыл ее рот своим.
Сиренити обняла его за шею. Он прав, подумала она. Ей и правда необходимо сейчас подумать о чем-нибудь другом. Как всегда, у Калеба были ответы на все вопросы.
Глава 14
Сильный запах брожения стоял в небольшом помещении пивоварни позади книжного магазина. Калеб с интересом наблюдал, как Куинтон проверяет свои чаны. Новая партия «Старого свиного пойла» готовилась к розливу.
— Пиво особой зимней варки, — пояснил Куинтон, глядя на шкалу какого-то прибора. — Я варю его только один раз в год, в честь наступления зимнего солнцестояния.
— Понятно, — сказал Калеб.
— На этой стадии приходится тщательно наблюдать за всем. — Куинтон что-то подкрутил на одном из приборов. — В пивоварении выбор времени и точность — это все, совсем как в математической вселенной. В этом процессе видится отражение взаимодействия различных космических векторов. В пиве силы разрушения, изменения и созидания отражаются на символической шкале, которая доступна для оценки и понимания человеческим разумом.
— Охотно выпью за это. — Одной рукой Калеб оперся о стену, подцепил на согнутый крючком палец другой свою куртку, перекинул ее через плечо и бросил взгляд на часы. — Коль скоро речь зашла о времени, не скажете ли, зачем вы просили меня прийти сюда, Пристли? Полагаю, вы хотели поговорить не только о космических силах и пивоварении.
— Вы торопитесь? Собираетесь куда-нибудь?
— Собственно говоря, да.
Куинтон нахмурился.
— Уезжаете из города?
— На некоторое время.
— Сиренити едет с вами?
— Нет, не едет.
— Вернетесь обратно скоро?
— Рассчитываю вернуться к вечеру. Почему вы спросили?
— Просто поинтересовался. — Куинтон расслабился и опять стал возиться с пивоваренным оборудованием. — Ну, тогда все в порядке.
— Рад вашему одобрению. Так что же вы хотели?
— Две вещи. — Куинтон подкрутил какой-то клапан — Во-первых, хотел поблагодарить вас за то, что вы сделали прошлой ночью.
— Вы хотите сказать, за то, что сделали мы с Блейдом? А мы ничего и не сделали, просто нам повезло, когда Кинкейд поскользнулся и упал в одну из этих ям с водой и видениями.
Куинтон тихонько засмеялся.
— Правильно. Он упал в озерцо.
— Это правда.
— Ясно, ясно. — Куинтон выставил вперед ладонь. — Разумеется, в той пещере все было так, как говорите вы с Блейдом. Не собираюсь с вами спорить, и никто в этом городе не станет этого делать.
— Рад это слышать, потому что то, что мы с Блейдом рассказали, и есть правда. Кинкейд хотел подобрать фонарик, поскользнулся и упал. Чистая случайность. Нам повезло, а ему нет.
— Что касается этого, то кто знает, судьба это или что другое. Возможно, он стал жертвой пересекающихся геометрических плоскостей.
— Вот вам одно логическое объяснение, — сказал Калеб.
— Но я вообще-то не имел в виду смерть Кинкейда, хотя это конкретное событие стало решающим для всех нас. Я имел в виду то, что было потом.
Калеб удивленно поднял брови.
— А что было потом?
— То, что вам пришлось разбираться с шерифом Бэннером, и все остальное.
— Я просто ответил на несколько вопросов.
— Нет, вы сделали гораздо больше. — Куинтон положил одну руку на крышку одного из небольших цилиндров из нержавеющей стали, а другой погладил бороду. — Могла возникнуть заварушка, учитывая причастность Блейда. Общение с официальными представителями властей дается ему с трудом.
— У меня почему-то тоже создалось такое впечатление.
— Когда представляешь себе Блейда, пытающегося объяснить события прошлой ночи шерифу Бэннеру, то просто дурно становится.
Подумав о том, как Бэннер мог бы отреагировать на детально разработанные теории Блейда о заговорах и террористах, Калеб не мог удержаться от усмешки.
— Что верно, то верно. Разговор мог получиться весьма любопытный.
— Разговор мог обернуться совершеннейшим бедствием для всех, кого это касалось, — проворчал Куинтон. — В самом лучшем случае было бы неизмеримо больше всякой писанины. Я не исключаю и того, что кто-то попытался бы взять Блейда под стражу для допроса или засунуть его в какое-нибудь психучреждение под наблюдение врачей. Он бы этого не выдержал.
— Да, — согласился Калеб. — В любой из этих ситуаций ему пришлось бы несладко.
— Вот я и хочу сказать: спасибо за то, что вы спасли Сиренити и Зоун, и спасибо за то, что не дали Блейду попасть в беду. — В бороде Куинтона сверкнули зубы. — Не так уж плохо для делового консультанта.
— Это входит в стоимость услуг.
— Пункт номер два на моей сегодняшней повестке дня, — продолжал Куинтон, — касается политики.
— Лично я к ней даже не притрагиваюсь.
— Я тоже. Однако политика является непреложным фактом жизни.
— Мне никогда не приходило в голову, что политика имеет какое-то отношение к космосу, — заметил Калеб.
— Имеет. Как все силы, вызывающие изменения. А у нас в Уиттс-Энде наступает время перемен. Город — это как звезда. Если она не может гореть при определенной температуре, то умирает. Наш городок умирал — не торопясь, надо признаться, но определенно умирал, — пока три года назад Сиренити не открыла здесь бакалейный магазин.
— И это положило начало процессу перемен?
— Это положило конец процессу разложения, — сказал Куинтон. — Теперь снова начинается движение вперед. Эта задумка Сиренити относительно почтовых заказов может действительно дать нам что-то похожее на настоящую экономику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
— Может, и так.
— Похоже, я тебя не убедил.
— Вот послушай: из окна передней комнаты Зоун за деревьями немного видно заднее крыльцо Эмброуза. Зоун сказала мне, что сидела у этого окна, погруженная в медитацию, в ночь, когда Эмброуз упал с лестницы. Ей показалось, что она кого-то видела в тумане.
— Судя по всему, в ту ночь был довольно густой туман. Она могла видеть оленя или Блейда, делавшего свой обычный обход.
— У нее было всего несколько мгновений, пока этот человек не выключил фонарик и не исчез и тумане. Она не могла рассмотреть его как следует, но ей показалось, что это был Кинкейд.
— Точно мы этого уже не узнаем, — сказал Калеб.
Сиренити попыталась заглянуть ему в лицо.
— А что, если это был не Кинкейд, не олень и не Блейд? Что, если это был кто-то совсем другой и шел он — или она — специально к Эмброузу?
Калеб застонал и притянул ее к себе.
— Так вот в чем дело. Твое воображение сорвалось с тормозов. Ты имела несчастье столкнуться с одним убийцей, и теперь они начинают мерещиться тебе повсюду.
— Я серьезно, Калеб.
— Я тоже.
Он перекатил ее на спину и сдвинул кверху подол ее ночной рубашки.
— Калеб?
— Посмотрим, не удастся ли мне заставить тебя думать о чем-нибудь другом. — Одна его рука сжала ей бедро, когда он накрыл ее рот своим.
Сиренити обняла его за шею. Он прав, подумала она. Ей и правда необходимо сейчас подумать о чем-нибудь другом. Как всегда, у Калеба были ответы на все вопросы.
Глава 14
Сильный запах брожения стоял в небольшом помещении пивоварни позади книжного магазина. Калеб с интересом наблюдал, как Куинтон проверяет свои чаны. Новая партия «Старого свиного пойла» готовилась к розливу.
— Пиво особой зимней варки, — пояснил Куинтон, глядя на шкалу какого-то прибора. — Я варю его только один раз в год, в честь наступления зимнего солнцестояния.
— Понятно, — сказал Калеб.
— На этой стадии приходится тщательно наблюдать за всем. — Куинтон что-то подкрутил на одном из приборов. — В пивоварении выбор времени и точность — это все, совсем как в математической вселенной. В этом процессе видится отражение взаимодействия различных космических векторов. В пиве силы разрушения, изменения и созидания отражаются на символической шкале, которая доступна для оценки и понимания человеческим разумом.
— Охотно выпью за это. — Одной рукой Калеб оперся о стену, подцепил на согнутый крючком палец другой свою куртку, перекинул ее через плечо и бросил взгляд на часы. — Коль скоро речь зашла о времени, не скажете ли, зачем вы просили меня прийти сюда, Пристли? Полагаю, вы хотели поговорить не только о космических силах и пивоварении.
— Вы торопитесь? Собираетесь куда-нибудь?
— Собственно говоря, да.
Куинтон нахмурился.
— Уезжаете из города?
— На некоторое время.
— Сиренити едет с вами?
— Нет, не едет.
— Вернетесь обратно скоро?
— Рассчитываю вернуться к вечеру. Почему вы спросили?
— Просто поинтересовался. — Куинтон расслабился и опять стал возиться с пивоваренным оборудованием. — Ну, тогда все в порядке.
— Рад вашему одобрению. Так что же вы хотели?
— Две вещи. — Куинтон подкрутил какой-то клапан — Во-первых, хотел поблагодарить вас за то, что вы сделали прошлой ночью.
— Вы хотите сказать, за то, что сделали мы с Блейдом? А мы ничего и не сделали, просто нам повезло, когда Кинкейд поскользнулся и упал в одну из этих ям с водой и видениями.
Куинтон тихонько засмеялся.
— Правильно. Он упал в озерцо.
— Это правда.
— Ясно, ясно. — Куинтон выставил вперед ладонь. — Разумеется, в той пещере все было так, как говорите вы с Блейдом. Не собираюсь с вами спорить, и никто в этом городе не станет этого делать.
— Рад это слышать, потому что то, что мы с Блейдом рассказали, и есть правда. Кинкейд хотел подобрать фонарик, поскользнулся и упал. Чистая случайность. Нам повезло, а ему нет.
— Что касается этого, то кто знает, судьба это или что другое. Возможно, он стал жертвой пересекающихся геометрических плоскостей.
— Вот вам одно логическое объяснение, — сказал Калеб.
— Но я вообще-то не имел в виду смерть Кинкейда, хотя это конкретное событие стало решающим для всех нас. Я имел в виду то, что было потом.
Калеб удивленно поднял брови.
— А что было потом?
— То, что вам пришлось разбираться с шерифом Бэннером, и все остальное.
— Я просто ответил на несколько вопросов.
— Нет, вы сделали гораздо больше. — Куинтон положил одну руку на крышку одного из небольших цилиндров из нержавеющей стали, а другой погладил бороду. — Могла возникнуть заварушка, учитывая причастность Блейда. Общение с официальными представителями властей дается ему с трудом.
— У меня почему-то тоже создалось такое впечатление.
— Когда представляешь себе Блейда, пытающегося объяснить события прошлой ночи шерифу Бэннеру, то просто дурно становится.
Подумав о том, как Бэннер мог бы отреагировать на детально разработанные теории Блейда о заговорах и террористах, Калеб не мог удержаться от усмешки.
— Что верно, то верно. Разговор мог получиться весьма любопытный.
— Разговор мог обернуться совершеннейшим бедствием для всех, кого это касалось, — проворчал Куинтон. — В самом лучшем случае было бы неизмеримо больше всякой писанины. Я не исключаю и того, что кто-то попытался бы взять Блейда под стражу для допроса или засунуть его в какое-нибудь психучреждение под наблюдение врачей. Он бы этого не выдержал.
— Да, — согласился Калеб. — В любой из этих ситуаций ему пришлось бы несладко.
— Вот я и хочу сказать: спасибо за то, что вы спасли Сиренити и Зоун, и спасибо за то, что не дали Блейду попасть в беду. — В бороде Куинтона сверкнули зубы. — Не так уж плохо для делового консультанта.
— Это входит в стоимость услуг.
— Пункт номер два на моей сегодняшней повестке дня, — продолжал Куинтон, — касается политики.
— Лично я к ней даже не притрагиваюсь.
— Я тоже. Однако политика является непреложным фактом жизни.
— Мне никогда не приходило в голову, что политика имеет какое-то отношение к космосу, — заметил Калеб.
— Имеет. Как все силы, вызывающие изменения. А у нас в Уиттс-Энде наступает время перемен. Город — это как звезда. Если она не может гореть при определенной температуре, то умирает. Наш городок умирал — не торопясь, надо признаться, но определенно умирал, — пока три года назад Сиренити не открыла здесь бакалейный магазин.
— И это положило начало процессу перемен?
— Это положило конец процессу разложения, — сказал Куинтон. — Теперь снова начинается движение вперед. Эта задумка Сиренити относительно почтовых заказов может действительно дать нам что-то похожее на настоящую экономику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90