Эти фантазии бессмысленны, уверяю тебя.
— О, конечно, я вам верю, милорд.
— Софи, в нормальных обстоятельствах я никогда не говорил бы с тобой о такой женщине, как Физерстоун. Но в этой странной ситуации, в которой мы сегодня оказались, позволь мне объяснить кое-что. В отношениях между мужчиной и женщинами, подобными Физерстоун, о чувствах говорить не приходится. Это деловая связь для женщины и удобство для мужчины, не более.
— Но такая связь очень похожа на брачную, милорд. Разве что настоящая жена не имеет права на такую роскошь, как возможность самой решать свои дела.
— Софи, но существует же значительная разница между твоим положением и положением Физерстоун. — Джулиан огромным усилием воли заставил себя сдержаться.
— Разве, милорд? Я могу, конечно, допустить, что, если вы не промотаете состояние, мне не придется беспокоиться о своей пенсии, как Шарлотте. Но с другой стороны, я не уверена, что у меня все сложится так же хорошо, как у Шарлотты.
— Ты совсем потеряла здравый смысл, Софи. Ты просто не в себе.
— А вы совершенно невыносимы, милорд. — Ее гнев разгорался. Софи вдруг почувствовала, как она устала. — Нет смысла иметь дело с таким надменным человеком, как вы. Я вообще не понимаю, зачем продолжаю эти попытки.
— Надменным? Но поверь, Софи, твой гнев не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствовал, когда утром выглянул в окно и увидел, как ты садишься в закрытый экипаж. — В его словах прозвучали страдальческие нотки, насторожившие Софи.
— Я не знала, что вы видели, как я уезжала из дома.
— А ты не догадываешься, о чем я подумал? — Взгляд зеленых глаз Джулиана потяжелел.
— Могу себе представить, милорд, как вам было интересно.
— Проклятие, Софи! Я же решил, что ты уезжаешь со своим любовником!
Она изумленно смотрела на него:
— С любовником? С каким любовником?
— Можешь не сомневаться, этот вопрос я задавал себе тысячу раз, пока гнался за тобой. Я не мог себе представить, какой негодяй из всех негодяев в Лондоне осмелился увезти тебя.
— О, ради Бога, Джулиан! Это совершеннейшая глупость, то, что ты подумал.
— Разве?
— Да зачем мне другой мужчина? Я не могу справиться с тем единственным, который у меня есть. — Она развернулась и пошла к двери.
— Софи! Остановись! Куда ты? Я еще не закончил.
— С меня довольно, милорд! Хватит сражаться со всеми вашими попытками помешать мне делать то, что я считаю нужным. Хватит пытаться заставить вас влюбиться в меня, чтобы основой нашего брака были уважение и любовь друг к другу.
— Прекрати, Софи!
— Не беспокойтесь, милорд. Я получила хороший урок. С этой минуты у вас будет такая жена, какую вы хотите. Я постараюсь уйти с вашего пути и займусь делами поважнее, делами, которыми мне и следовало заняться с самого начала.
— Неужели?! — прорычал Джулиан. — А что же с той великой любовью, о которой ты только что говорила мне?
— Не беспокойтесь. О ней вы больше никогда не услышите. Говорить вам о любви — только смущать вас и унижать себя. Я уже достаточно унижена вами, и этого хватит до конца моей жизни.
Лицо Джулиана стало мягче.
— Софи, дорогая моя. Иди ко мне, сядь рядом. Я так много хочу тебе сказать.
— Я не желаю больше ничего слушать, хватит лекций. Знаете ли, милорд, мужской кодекс чести, мне кажется очень глупым. Стоять в двадцати шагах от противника на заре, в холоде, с пистолетом в руке — это не способ решения споров.
— Уверяю вас, я полностью согласен с этим, мадам.
— Не думаю. Вы прошли, бы через дуэль, не задавая себе лишних вопросов. А мы с Шарлоттой довольно долго говорили на эту тему.
— Вы стояли там и беседовали? — удивленно спросил Джулиан.
— Конечно. Женщина, милорд, гораздо более расположена к умным беседам, чем мужчина. Во-первых, нам сообщили, что извинения могли бы достойно разрешить возникшую проблему, и необходимость стреляться отпала бы. Именно в этот момент вы возникли из тумана и помешали тому, что было вовсе не вашим делом.
Джулиан застонал:
— Не верю! Физерстоун собиралась извиниться перед тобой?
— Да. Она бы извинилась. Она женщина чести и поняла, что должна извиниться. Я еще кое-что скажу вам, милорд: она права, считая, что ни один мужчина не стоит того, чтобы ради него вставать в столь ранний час и подвергать себя риску получить пулю.
Софи вышла из библиотеки, тихо закрыв за собой дверь. На этот раз, подумала она, уход оказался достойным. Вот и все, что она извлекла полезного из всей этой печальной истории. Слезы жгли ей глаза, она кинулась к себе наверх, чтобы всласть поплакать.
Чуть позднее она подняла голову от сцепленных рук, взяла кувшин с водой, ополоснула лицо и села за письменный стол. Приготовив перо, она положила перед собой чистый лист бумаги и написала еще одно письмо Шарлотте Физерстоун.
«Дорогая мисс Ш. Ф!
В этом конверте вы найдете двести фунтов. Я посылаю их не потому, что вы пообещали не печатать известные письма, а потому, что я действительно считаю, что ваши поклонники обязаны вам отплатить таким же вниманием, как собственным женам. В конце концов, они получили удовольствие от общения с вами, как и со своими законными женами. Таким образом, они обязаны обеспечить вам пенсию. Я посылаю деньги — это та часть пенсии, которую вам должен наш общий друг. Успехов с коттеджем в Бате.
Ваша С.»
Софи перечитала записку и запечатала. Она попросит Энн доставить послание по адресу. Энн знает, как это сделать.
Вот теперь полное фиаско, подумала Софи, опершись о спинку кресла. Она сказала Джулиану правду. Она действительно получила сегодня утром ценный урок. Нет никакого смысла добиваться уважения мужа, следуя мужскому кодексу чести.
И она теперь знает, как мало у нее шансов завоевать его любовь. В конце концов, нет смысла тратить силы и время на свой брак. Безнадежно пытаться изменить правила, по которым живет Джулиан. Она попала в его окутанную бархатом тюрьму и должна постараться извлечь из этого как можно больше пользы. Теперь она пойдет своим путем и постарается жить собственной жизнью. Они с Джулианом будут встречаться на раутах и балах, иногда в спальне. Она, конечно, выполнит свой долг и родит ему наследника, а он позаботится, чтобы она была обеспечена всем необходимым и имела крышу над головой на всю жизнь.
Неплохая сделка, подумала Софи. Правда, приняв такое решение, она почувствовала одиночество и пустоту. Совсем не о таких семейных отношениях она мечтала. Но по крайней мере, решила она, надо прямо смотреть в лицо суровой действительности.
Софи напомнила себе, что должна сделать кое-что в Лондоне. Она и так потратила много времени впустую, пытаясь завоевать любовь и внимание Джулиана.
Софи не зря говорила Джулиану, что у нее есть свои планы. Теперь она целиком посвятит себя поискам соблазнителя сестры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
— О, конечно, я вам верю, милорд.
— Софи, в нормальных обстоятельствах я никогда не говорил бы с тобой о такой женщине, как Физерстоун. Но в этой странной ситуации, в которой мы сегодня оказались, позволь мне объяснить кое-что. В отношениях между мужчиной и женщинами, подобными Физерстоун, о чувствах говорить не приходится. Это деловая связь для женщины и удобство для мужчины, не более.
— Но такая связь очень похожа на брачную, милорд. Разве что настоящая жена не имеет права на такую роскошь, как возможность самой решать свои дела.
— Софи, но существует же значительная разница между твоим положением и положением Физерстоун. — Джулиан огромным усилием воли заставил себя сдержаться.
— Разве, милорд? Я могу, конечно, допустить, что, если вы не промотаете состояние, мне не придется беспокоиться о своей пенсии, как Шарлотте. Но с другой стороны, я не уверена, что у меня все сложится так же хорошо, как у Шарлотты.
— Ты совсем потеряла здравый смысл, Софи. Ты просто не в себе.
— А вы совершенно невыносимы, милорд. — Ее гнев разгорался. Софи вдруг почувствовала, как она устала. — Нет смысла иметь дело с таким надменным человеком, как вы. Я вообще не понимаю, зачем продолжаю эти попытки.
— Надменным? Но поверь, Софи, твой гнев не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствовал, когда утром выглянул в окно и увидел, как ты садишься в закрытый экипаж. — В его словах прозвучали страдальческие нотки, насторожившие Софи.
— Я не знала, что вы видели, как я уезжала из дома.
— А ты не догадываешься, о чем я подумал? — Взгляд зеленых глаз Джулиана потяжелел.
— Могу себе представить, милорд, как вам было интересно.
— Проклятие, Софи! Я же решил, что ты уезжаешь со своим любовником!
Она изумленно смотрела на него:
— С любовником? С каким любовником?
— Можешь не сомневаться, этот вопрос я задавал себе тысячу раз, пока гнался за тобой. Я не мог себе представить, какой негодяй из всех негодяев в Лондоне осмелился увезти тебя.
— О, ради Бога, Джулиан! Это совершеннейшая глупость, то, что ты подумал.
— Разве?
— Да зачем мне другой мужчина? Я не могу справиться с тем единственным, который у меня есть. — Она развернулась и пошла к двери.
— Софи! Остановись! Куда ты? Я еще не закончил.
— С меня довольно, милорд! Хватит сражаться со всеми вашими попытками помешать мне делать то, что я считаю нужным. Хватит пытаться заставить вас влюбиться в меня, чтобы основой нашего брака были уважение и любовь друг к другу.
— Прекрати, Софи!
— Не беспокойтесь, милорд. Я получила хороший урок. С этой минуты у вас будет такая жена, какую вы хотите. Я постараюсь уйти с вашего пути и займусь делами поважнее, делами, которыми мне и следовало заняться с самого начала.
— Неужели?! — прорычал Джулиан. — А что же с той великой любовью, о которой ты только что говорила мне?
— Не беспокойтесь. О ней вы больше никогда не услышите. Говорить вам о любви — только смущать вас и унижать себя. Я уже достаточно унижена вами, и этого хватит до конца моей жизни.
Лицо Джулиана стало мягче.
— Софи, дорогая моя. Иди ко мне, сядь рядом. Я так много хочу тебе сказать.
— Я не желаю больше ничего слушать, хватит лекций. Знаете ли, милорд, мужской кодекс чести, мне кажется очень глупым. Стоять в двадцати шагах от противника на заре, в холоде, с пистолетом в руке — это не способ решения споров.
— Уверяю вас, я полностью согласен с этим, мадам.
— Не думаю. Вы прошли, бы через дуэль, не задавая себе лишних вопросов. А мы с Шарлоттой довольно долго говорили на эту тему.
— Вы стояли там и беседовали? — удивленно спросил Джулиан.
— Конечно. Женщина, милорд, гораздо более расположена к умным беседам, чем мужчина. Во-первых, нам сообщили, что извинения могли бы достойно разрешить возникшую проблему, и необходимость стреляться отпала бы. Именно в этот момент вы возникли из тумана и помешали тому, что было вовсе не вашим делом.
Джулиан застонал:
— Не верю! Физерстоун собиралась извиниться перед тобой?
— Да. Она бы извинилась. Она женщина чести и поняла, что должна извиниться. Я еще кое-что скажу вам, милорд: она права, считая, что ни один мужчина не стоит того, чтобы ради него вставать в столь ранний час и подвергать себя риску получить пулю.
Софи вышла из библиотеки, тихо закрыв за собой дверь. На этот раз, подумала она, уход оказался достойным. Вот и все, что она извлекла полезного из всей этой печальной истории. Слезы жгли ей глаза, она кинулась к себе наверх, чтобы всласть поплакать.
Чуть позднее она подняла голову от сцепленных рук, взяла кувшин с водой, ополоснула лицо и села за письменный стол. Приготовив перо, она положила перед собой чистый лист бумаги и написала еще одно письмо Шарлотте Физерстоун.
«Дорогая мисс Ш. Ф!
В этом конверте вы найдете двести фунтов. Я посылаю их не потому, что вы пообещали не печатать известные письма, а потому, что я действительно считаю, что ваши поклонники обязаны вам отплатить таким же вниманием, как собственным женам. В конце концов, они получили удовольствие от общения с вами, как и со своими законными женами. Таким образом, они обязаны обеспечить вам пенсию. Я посылаю деньги — это та часть пенсии, которую вам должен наш общий друг. Успехов с коттеджем в Бате.
Ваша С.»
Софи перечитала записку и запечатала. Она попросит Энн доставить послание по адресу. Энн знает, как это сделать.
Вот теперь полное фиаско, подумала Софи, опершись о спинку кресла. Она сказала Джулиану правду. Она действительно получила сегодня утром ценный урок. Нет никакого смысла добиваться уважения мужа, следуя мужскому кодексу чести.
И она теперь знает, как мало у нее шансов завоевать его любовь. В конце концов, нет смысла тратить силы и время на свой брак. Безнадежно пытаться изменить правила, по которым живет Джулиан. Она попала в его окутанную бархатом тюрьму и должна постараться извлечь из этого как можно больше пользы. Теперь она пойдет своим путем и постарается жить собственной жизнью. Они с Джулианом будут встречаться на раутах и балах, иногда в спальне. Она, конечно, выполнит свой долг и родит ему наследника, а он позаботится, чтобы она была обеспечена всем необходимым и имела крышу над головой на всю жизнь.
Неплохая сделка, подумала Софи. Правда, приняв такое решение, она почувствовала одиночество и пустоту. Совсем не о таких семейных отношениях она мечтала. Но по крайней мере, решила она, надо прямо смотреть в лицо суровой действительности.
Софи напомнила себе, что должна сделать кое-что в Лондоне. Она и так потратила много времени впустую, пытаясь завоевать любовь и внимание Джулиана.
Софи не зря говорила Джулиану, что у нее есть свои планы. Теперь она целиком посвятит себя поискам соблазнителя сестры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85