Пройдя около трехсот ярдов, их группа подошла к двери с надписью наверху, сделанной на каком-то незнакомом языке. Билли, Рива и Человека Дождя впихнули внутрь, провели по коридору и втолкнули в комнату с каменным полом, где за высоким деревянным письменным столом сидел еще один обезьяночеловек. Подняв голову и оглядев комнату, внезапно наполнившуюся народом, он рявкнул на захватчиков Билли:
- Что такое? Что такое?
- Задержанные, господин Урук. Шлялись без бумаг.
- Нет бумаг? Нет бумаг?
Обезьяночеловек слез со своего табурета и вышел из-за стола. Он ткнул в сторону Билли толстым пальцем-обрубком:
- Где твои бумаги, мразь?
- У меня нет бумаг. Я только что прибыл в этот город.
Палец поднялся снова.
- Прибыл? Прибыл? А как ты прибыл? Ты не мог пройти через Черные Ворота без бумаг!
- Мы попали в зону действия разрушителя и выпали в ничто, и в конце концов оказались здесь. Мы даже не знаем, где мы находимся.
Маленькие красные глазки Урука сузились, он пристально рассматривал Билли, шагая взад и вперед. Один из группы - тот, что держал Рива - пошаркал ногами и кашлянул:
- Доложить Восьмерым. Наверное, нужно доложить об этом Восьмерым.
Урук одним прыжком перескочил комнату и ударил заговорившего по зубам.
- Восьмерым? Восьмерым? Я - Урук в этой секции. Здесь я решаю, что нужно докладывать Восьмерым!
Ширик вытер сочащиеся кровью губы и сплюнул.
- Ты недолго будешь Уруком, если один из Восьми узнает, что ты не докладываешь о вещах, о которых им хотелось бы знать. Они снимут с тебя шкуру, да и мясо заодно.
Урук, развернувшись, с силой пнул Ширика в пах. Тот завопил и упал на колени. Еще один удар окованного железом ботинка Урука пришелся ему в голову, и Ширик, распластавшись по полу, больше не шевелился. Урук оглядел остальных Ширик.
- Видели? Видели? Вот что будет с любым из вас, мразь, кто станет воображать о себе!
Он обернулся к Билли, Риву и Человеку Дождя.
- Нет бумаг, пришли из ничто - что за лапшу эти ублюдки вешают мне на уши? О вас будет доложено Восьмерым. Они разберутся с вашими россказнями!
Он развернулся обратно к Ширик.
- Шестеро конвоируют этих, остальные - обратно в патруль. Живо, я сказал!
Билли, Рива и Человека Дождя освободили от наручников и торопливо раздели. Их одежда и вещи были свалены Уруку на письменный стол. Он ткнул в кучу пальцем.
- Это мы оставим для Восьмерых. Уведите их!
На них снова надели наручники, на этот раз оставив руки спереди, а не заводя их за спину, и, голых, провели в другой коридор. Стражники, шедшие впереди, остановились у сводчатого дверного проема, и один из них отворил массивную дверь темного дерева, усеянную железными гвоздями.
Они спустились по спиральной каменной лестнице; спереди и сзади конвоируемые стражниками. От нижней площадки лучами расходились узкие коридоры, и пленников толчками и пинками загнали в один из них. Шедший впереди стражник отомкнул еще одну дверь, на этот раз стальную, с маленьким глазком, и троих пленников швырнули в тесную камеру.
Камера была около шести футов в ширину и десяти - в длину. Ее стены были сделаны из того же гранита, местами он был покрыт склизкими потеками. В камере не было окон, единственный свет исходил от желтого шара, расположенного высоко над дверью. Пол был покрыт сырой соломой, вдоль дальней стены проходил сточный желоб. Рив упал на колени.
- На этот раз мы действительно влипли!
Билли и Человек Дождя тоже сели на пол. Билли в замешательстве подергал свои наручники и поморщился, когда металл врезался в его запястья.
- Знать бы хоть, что это за дыра, в которую мы попали! - Он взглянул на Человека Дождя. - У вас нет никаких соображений насчет того, что это за место?
Тот покачал головой.
- Я никогда не видел ничего подобного. Это не один из обычных стазис-городов. На вид это что-то совсем другое, что-то, о чем я никогда прежде даже не слыхивал. У нас проблемы, ребята.
Рив привалился к стене.
- Да что вы говорите!
По желобу пробежала крыса и юркнула в маленькое отверстие, где желоб уходил в соседнюю камеру.
- Надо поскорее выбираться отсюда.
- Да, но как?
- Черт его знает!
Они погрузились в размышления, и внимание Билли вновь обратилось к дыре, в которой исчезла крыса. Он передвинулся вперед и, стоя на коленях, наклонился над вонючим желобом.
- Эй! Эй, есть там кто-нибудь?
С другой стороны дыры послышалось ворчание, а затем в нее наугад просунулась волосатая рука. Схватив руку Билли, она попыталась протащить ее к себе в камеру. Билли рывком выдернул руку и обернулся к остальным:
- Не похоже, что нам стоит ждать помощи с этой стороны.
Над их троицей нависло угрюмое молчание. Они лежали, распластавшись на сырой соломе. Их начинал охватывать холод. Рив смотрел, как его ноги постепенно синеют; очень скоро зубы у всех троих уже неконтролируемо стучали.
- Боже мой, сколько времени мы уже здесь торчим?
Билли вскочил на ноги и принялся барабанить по двери кулаками.
- Эй, там, снаружи! Что тут происходит, черт побери?
Но его кулаки, соприкасаясь с толстым деревом двери, производили всего лишь глухой стук, и с другой стороны не доносилось ни звука. Он разочарованно пнул дверь и опустился на пол.
- В хорошее же дерьмо мы влипли!
Остальные двое, дрожа, кивнули.
Угрюмое молчание воцарилось вновь, прерываясь лишь случайным шорохом соломы. Рив вспомнил заведение мисс Этти. Это было в тысяче миров отсюда.
Свет воспоминаний постепенно мерк, по мере того как черная стена холода и отчаяния смыкалась вокруг Рива. Они не станут бродячими героями. Они сами все испортили и кончат жизнь в грязной вонючей камере. Они потеряли свой шанс завоевать удачу, приключения и опыт.
Как раз в тот момент, когда Рив окончательно решил, что все потеряно, за дверью камеры раздался знакомый голос:
- …а ты, дерьмоед, можешь посмотреть параграф 4, раздел 1: зарегистрированный менестрель имеет право входа в любые общественные административные здания. Вот моя долбаная карточка, так что открывай и не тяни!
Билли и Рив одновременно вскинули головы.
- Малыш Менестрель? Здесь?
Вскочив, они встали у двери. Снаружи вновь послышались голоса.
- Не положено. Никто не имеет права входить в камеру, пока их не допросит Гхашнак.
- В Кодексе сказано, что я могу входить куда угодно!
- Невозможно.
- Дома Ширик находятся в ведении общественно-административного управления Гхашнак. Так?
- И что?
- Следовательно, Дома Ширик являются общественными административными зданиями. Верно?
- И что?
- А менестрели - и в частности я - имеют право входить куда им угодно, находясь в общественных административных зданиях. А это означает и здания Ширик, так что открывай!
- Это против устава.
- Если не откроешь, то нарушишь Кодекс, и я доложу об этом.
- Кодекс?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56