– предположил Клэй.
Пес согласно залаял, и вместе они осторожно приблизились к зверю. Клэй закинул лук за спину и нагнулся за ножом. Вуд, первым добравшийся до пантеры, лизнул ее в морду. Подошедший за ним охотник постучал рукоятью ножа по кошачьему черепу: тверд, как мрамор.
– Окоченела, – констатировал он. – Добыча зимы.
Пантера была слишком тяжелой, чтобы целиком тащить ее в пещеру, так что Клэй заметил место и двинулся в обратный путь.
На следующий день он вернулся, разжег костер, оттаял тушу и аккуратно снял с нее шкуру. На это ушел почти целый день, но Клэй не торопился, зная, что наградой его терпению станет отличная шуба. По возвращении в пещеру он вычистил шкуру изнутри горячей золой. В результате после всех приготовлений его гардероб пополнился аппетитно пахнущим одеянием с капюшоном, отороченным клыками и украшенным острыми ушами и пустыми глазницами. Вот только пес несколько раз порывался наброситься на шкуру, словно сомневался, действительно ли она мертва, если ни один из них ее не убивал.
Олень ускакал. Значит, вся сегодняшняя добыча – обтянутый кожей скелет тощей белки. Клэй стоял посреди лесной чащи на закате солнца и слушал ветер. Он замечал, как постепенно уменьшается долгота дня, как неотвратимо падает температура, и ему казалось, что Запределье медленно движется к полному, неподвижному мраку, похожему на смерть… Но тут залаяла собака, Клэй очнулся и снова зашагал к пещере. Он понял вдруг, что на мгновение забыл, кто он такой.
***
В морозный полдень, когда солнце редким гостем показалось в небе, черный ящерный волк выскочил на поляну, где Клэй только что подстрелил кролика, и утащил добычу. Охотник завопил от такой несправедливости, а Вуд бросился за похитителем. Однако чешуйчатая шкура волка оказалась надежной броней против собачьих зубов и когтей. Противники катались по снегу черным клубком в облаке белой пудры: один щелкал зубами и злобно рычал, другой шипел и плевался.
Наконец волку, с его змеиной стремительностью и холодным коварством, удалось всадить короткий острый бивень Вуду в грудь. Пес рухнул на снег в ту самую минуту, когда Клэй пустил стрелу в переливчатый бок мародера, и тому пришлось с визгом убраться в кусты. Охотник выхватил товарища из расплывающейся под ним лужи крови. Около мили он брел по сугробам с собакой на руках. Когда они добрались до пещеры, Вуд был без сознания, и Клэй стал опасаться, что бивни волка могли быть пропитаны ядом.
Он обмыл рану настоем целебных трав, подбросил дров в костер и уложил собаку на свое одеяло, поближе к огню. Поздно ночью раненого пса стало трясти в лихорадке, и Клэй испугался, что конец уже близок. Скинув шубу, он накрыл ею пса. А потом долго еще сидел, гладил Вуда по голове и умолял его не умирать.
Кризис миновал, но Вуд был еще очень слаб: целыми днями он пластом лежал на одеяле у огня, уставившись в пространство. Как ни тяжело было Клэю оставлять друга одного, но им нужно было что-то есть. Как выяснилось, без Вуда процесс охоты лишился важнейшей составляющей, и в одиночку у Клэя дело не ладилось. Раздосадованный, он то и дело промахивался и громко бранился, распугивая и без того редкую дичь, а к вечеру стыдливо возвращался в пещеру с каким-нибудь жалким гиблом или парой ворон.
После этого, несмотря на усталость, приходилось тащиться за хворостом и готовить скудный ужин. Порезав мясо на малюсенькие кусочки, охотник по одному скармливал их псу, не забывая вливать ему в глотку немного воды. Когда у Клэя выдавалась свободная минутка, чтобы заняться собой, обычно было так поздно, что аппетит уже пропадал.
Вуду становилось легче, когда охотник читал. Однажды вечером, когда они добрались до той главы, где доказывалось, что мысли ничуть не менее материальны, чем булыжники, пес вдруг зашевелился и даже смог сесть – правда, ненадолго.
Дремучие заросли гигантских узловатых деревьев были так густы, что охотнику пришлось боком протискиваться между корявыми стволами. В глубине этого природного шатра, смыкавшегося над головой подобно куполу Министерства юстиции в Отличном городе, обнаружилась обширная забытая ветром прогалина. Ветви деревьев сплетались над ней на высоте сорока футов, стволы смыкались вокруг, словно стены. Земля здесь была лишь чуть-чуть присыпана снегом, тогда как снаружи лежали трехфутовые сугробы. Утреннее солнце тоже проникало сюда с трудом, но в тусклых сумерках все же можно было разглядеть свисающие со сводчатых сучьев странные бурые свертки – их были здесь сотни, каждый словно плод высотою в человеческий рост. Когда глаза привыкли к полутьме, у Клэя поползли по спине мурашки, а лоб покрылся испариной. Это были демоны. Они спали, повиснув вниз головой на деревьях и завернувшись в крылья.
Медленно, стараясь не дышать, Клэй попятился и стал бесшумно пробираться назад между стволами. Выбравшись из гнездовья, он с кровожадной улыбкой занялся разведением костра. Собирая сухие сучья, он жалел лишь об одном: что с ним сейчас нет Вуда.
Часом позже в пятидесяти ярдах от зимовья демонов, на островке расчищенной от снега земли разгорелся небольшой костерок. Клэй сунул конец приготовленного факела в огонь и дождался, пока тот запылает. Глаза охотника горели, пульс зашкаливало от возбуждения. Повернувшись, он направился к древесному шатру. У сплетенной из стволов стены охотник остановился и поднес к ней пылающий факел. Но огонь не успел лизнуть дерево – рука Клэя замерла на полпути. Несколько долгих минут он как зачарованный смотрел на пламя. Потом со вздохом разжал пальцы и уронил догорающий факел в сугроб. В воздух взвилась тонкая струйка дыма, и охотник, отвернувшись, зашагал прочь.
Озеро замерзло, и в своих не слишком удачных походах за провиантом Клэй вдоль берега уходил все дальше от пещеры. Однажды на снегу он заметил следы, похожие на оленьи, – правда, оленей такого размера он еще не встречал. Предвкушение богатой добычи уводило его все дальше, вглубь неизведанных лесов.
После полудня с севера налетел сильный ветер. Сперва Клэй надеялся, что непогода пройдет стороной, и поскольку в мешке было по-прежнему пусто, упрямо шел вперед. Но вскоре солнце померкло, а метель бушевала все сильнее, и стало ясно, что придется возвращаться с пустыми руками.
На то чтобы добраться до озера ушло несколько часов. Чтобы сократить путь, Клэй решил пойти напрямик, по льду. Он дошел примерно до середины замерзшего водоема, когда снег повалил так густо, что ничего не было видно уже в двух шагах. Клэй ускорил шаг, хотя понятия не имел, где находится и далеко ли пещера. Окончательно потеряв направление, он шагал вперед машинально, будто лунатик. Вскоре снега намело столько, что стало трудно идти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Пес согласно залаял, и вместе они осторожно приблизились к зверю. Клэй закинул лук за спину и нагнулся за ножом. Вуд, первым добравшийся до пантеры, лизнул ее в морду. Подошедший за ним охотник постучал рукоятью ножа по кошачьему черепу: тверд, как мрамор.
– Окоченела, – констатировал он. – Добыча зимы.
Пантера была слишком тяжелой, чтобы целиком тащить ее в пещеру, так что Клэй заметил место и двинулся в обратный путь.
На следующий день он вернулся, разжег костер, оттаял тушу и аккуратно снял с нее шкуру. На это ушел почти целый день, но Клэй не торопился, зная, что наградой его терпению станет отличная шуба. По возвращении в пещеру он вычистил шкуру изнутри горячей золой. В результате после всех приготовлений его гардероб пополнился аппетитно пахнущим одеянием с капюшоном, отороченным клыками и украшенным острыми ушами и пустыми глазницами. Вот только пес несколько раз порывался наброситься на шкуру, словно сомневался, действительно ли она мертва, если ни один из них ее не убивал.
Олень ускакал. Значит, вся сегодняшняя добыча – обтянутый кожей скелет тощей белки. Клэй стоял посреди лесной чащи на закате солнца и слушал ветер. Он замечал, как постепенно уменьшается долгота дня, как неотвратимо падает температура, и ему казалось, что Запределье медленно движется к полному, неподвижному мраку, похожему на смерть… Но тут залаяла собака, Клэй очнулся и снова зашагал к пещере. Он понял вдруг, что на мгновение забыл, кто он такой.
***
В морозный полдень, когда солнце редким гостем показалось в небе, черный ящерный волк выскочил на поляну, где Клэй только что подстрелил кролика, и утащил добычу. Охотник завопил от такой несправедливости, а Вуд бросился за похитителем. Однако чешуйчатая шкура волка оказалась надежной броней против собачьих зубов и когтей. Противники катались по снегу черным клубком в облаке белой пудры: один щелкал зубами и злобно рычал, другой шипел и плевался.
Наконец волку, с его змеиной стремительностью и холодным коварством, удалось всадить короткий острый бивень Вуду в грудь. Пес рухнул на снег в ту самую минуту, когда Клэй пустил стрелу в переливчатый бок мародера, и тому пришлось с визгом убраться в кусты. Охотник выхватил товарища из расплывающейся под ним лужи крови. Около мили он брел по сугробам с собакой на руках. Когда они добрались до пещеры, Вуд был без сознания, и Клэй стал опасаться, что бивни волка могли быть пропитаны ядом.
Он обмыл рану настоем целебных трав, подбросил дров в костер и уложил собаку на свое одеяло, поближе к огню. Поздно ночью раненого пса стало трясти в лихорадке, и Клэй испугался, что конец уже близок. Скинув шубу, он накрыл ею пса. А потом долго еще сидел, гладил Вуда по голове и умолял его не умирать.
Кризис миновал, но Вуд был еще очень слаб: целыми днями он пластом лежал на одеяле у огня, уставившись в пространство. Как ни тяжело было Клэю оставлять друга одного, но им нужно было что-то есть. Как выяснилось, без Вуда процесс охоты лишился важнейшей составляющей, и в одиночку у Клэя дело не ладилось. Раздосадованный, он то и дело промахивался и громко бранился, распугивая и без того редкую дичь, а к вечеру стыдливо возвращался в пещеру с каким-нибудь жалким гиблом или парой ворон.
После этого, несмотря на усталость, приходилось тащиться за хворостом и готовить скудный ужин. Порезав мясо на малюсенькие кусочки, охотник по одному скармливал их псу, не забывая вливать ему в глотку немного воды. Когда у Клэя выдавалась свободная минутка, чтобы заняться собой, обычно было так поздно, что аппетит уже пропадал.
Вуду становилось легче, когда охотник читал. Однажды вечером, когда они добрались до той главы, где доказывалось, что мысли ничуть не менее материальны, чем булыжники, пес вдруг зашевелился и даже смог сесть – правда, ненадолго.
Дремучие заросли гигантских узловатых деревьев были так густы, что охотнику пришлось боком протискиваться между корявыми стволами. В глубине этого природного шатра, смыкавшегося над головой подобно куполу Министерства юстиции в Отличном городе, обнаружилась обширная забытая ветром прогалина. Ветви деревьев сплетались над ней на высоте сорока футов, стволы смыкались вокруг, словно стены. Земля здесь была лишь чуть-чуть присыпана снегом, тогда как снаружи лежали трехфутовые сугробы. Утреннее солнце тоже проникало сюда с трудом, но в тусклых сумерках все же можно было разглядеть свисающие со сводчатых сучьев странные бурые свертки – их были здесь сотни, каждый словно плод высотою в человеческий рост. Когда глаза привыкли к полутьме, у Клэя поползли по спине мурашки, а лоб покрылся испариной. Это были демоны. Они спали, повиснув вниз головой на деревьях и завернувшись в крылья.
Медленно, стараясь не дышать, Клэй попятился и стал бесшумно пробираться назад между стволами. Выбравшись из гнездовья, он с кровожадной улыбкой занялся разведением костра. Собирая сухие сучья, он жалел лишь об одном: что с ним сейчас нет Вуда.
Часом позже в пятидесяти ярдах от зимовья демонов, на островке расчищенной от снега земли разгорелся небольшой костерок. Клэй сунул конец приготовленного факела в огонь и дождался, пока тот запылает. Глаза охотника горели, пульс зашкаливало от возбуждения. Повернувшись, он направился к древесному шатру. У сплетенной из стволов стены охотник остановился и поднес к ней пылающий факел. Но огонь не успел лизнуть дерево – рука Клэя замерла на полпути. Несколько долгих минут он как зачарованный смотрел на пламя. Потом со вздохом разжал пальцы и уронил догорающий факел в сугроб. В воздух взвилась тонкая струйка дыма, и охотник, отвернувшись, зашагал прочь.
Озеро замерзло, и в своих не слишком удачных походах за провиантом Клэй вдоль берега уходил все дальше от пещеры. Однажды на снегу он заметил следы, похожие на оленьи, – правда, оленей такого размера он еще не встречал. Предвкушение богатой добычи уводило его все дальше, вглубь неизведанных лесов.
После полудня с севера налетел сильный ветер. Сперва Клэй надеялся, что непогода пройдет стороной, и поскольку в мешке было по-прежнему пусто, упрямо шел вперед. Но вскоре солнце померкло, а метель бушевала все сильнее, и стало ясно, что придется возвращаться с пустыми руками.
На то чтобы добраться до озера ушло несколько часов. Чтобы сократить путь, Клэй решил пойти напрямик, по льду. Он дошел примерно до середины замерзшего водоема, когда снег повалил так густо, что ничего не было видно уже в двух шагах. Клэй ускорил шаг, хотя понятия не имел, где находится и далеко ли пещера. Окончательно потеряв направление, он шагал вперед машинально, будто лунатик. Вскоре снега намело столько, что стало трудно идти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69