В нем слышалось напряжение, и руки в перчатках крепче обычного сжимали колени.
Я сказал:
- Да, - и добавил, чтобы поддержать разговор: - Почему вы не последовали за ней в кабинет, когда увидели, как она вошла в него?
- Наверху я заметил, как вы выходили, и поэтому заподозрил, что вы побывали в кабинете.
- Почему она не кричала и не сопротивлялась? - Я заговорил с ним первым. - Он резко мотнул головой, как если бы ему докучала муха, а его руки были слишком заняты, чтобы обращать внимание на все.
- О чем она рассказала вам?
- О том дне в квартире Дорис Хаттен вашем появлении и ее уходе. И, разумеется, о том, что узнала вас вчера.
- Она мертва, а улик нет. Вы не сможете ничего доказать.
Я ухмыльнулся.
- В таком случае у вас даром пропала масса времени, энергии и самый лучший маскарадный костюм, который я когда-либо видел. Почему бы вам просто не выбросить мою записку в корзину для мусора?.. Позвольте мне ответить. Вы не решились. Точное знание о том, что и кого надо искать, многое меняет в поисках доказательств. Вы знали, что мне все известно.
- И вы не сообщили полиции?
- Нет.
- И Ниро Вулфу?
- Нет.
- Почему?
Я пожал плечами.
- Я не могу внятно изложить это, - сказал я, - потому что впервые беседую со связанными руками и ногами и, видимо, это сказывается на моей манере выражаться. Но ваш случай кажется мне совпадением, что бывает не так уж часто. Я сыт по горло детективным бизнесом и хочу выйти из игры. У меня есть кое-какие сведения, которые могут стать предметом сделки с вами скажем, на пятьдесят тысяч долларов. Дело можно уладить таким образом, что вы получите то, за что заплатите. Мне нетрудно дальше распространяться на эту тему, но вопрос нужно решить быстро. Если вы не купите мой товар, я намерен потратить некоторое время на объяснения, почему не сразу вспомнил то, о чем она мне говорила. Двадцати четырех часов, начиная с этого момента, вам должно хватить на раздумья.
- Дело не может быть улажено таким образом, чтобы я получил то, за чем пришел.
- Ничуть не бывало. Если вам не хочется надолго сажать меня на шею, то, поверьте, и мне не с руки терпеть вас на своей.
- Мне тоже кажется, что вам не с руки. Еще мне кажется, что все-таки я должен буду заплатить.
Мой собеседник вдруг издал какой-то горловой звук, как будто поперхнулся чем-то, и встал.
- Вы заплатили связанными руками, - сказал он и двинулся ко мне.
О его намерении можно было догадаться по голосу, хриплому и дрожащему от крови, бросившейся в голову, однако оно ясно читалось и в его глазах, вдруг потускневших и остановившихся, как у слепого. Очевидно, он явился сюда с намерением убить, и сейчас подстегивал себя.
- Полегче! - закричал я.
Он остановился, пробормотав: "У тебя связаны руки" и снова двинулся ко мне, стараясь зайти сзади.
Я рывком вскочил на ноги, отшвырнул стул в сторону и снова повернулся к нему лицом.
- Вы неосторожны, - сказал я. - Они спустились всего на один этаж. Я слышу их шаги. В любом случае вы слишком нетерпеливы. У меня найдется для вас еще одна записка - от Ниро Вулфа - здесь, в моем нагрудном кармане. Достаньте ее сами, но оставайтесь передо мной.
Он стоял всего в двух шагах от меня, но, чтобы преодолеть расстояние, разделявшее нас, ему пришлось сделать их вдвое больше. Его руки в перчатках скользнули за воротник моего плаща к нагрудному карману и достали из него сложенный вдвое листок желтой бумаги. По тому, как мой противник смотрел на записку, я засомневался, что он способен прочесть ее, но, очевидно, ему удалось справиться с собой. Я наблюдал за выражением его лица, когда он изучал четкий почерк Вулфа:
"Если мистер Гудвин не вернется домой к полуночи, сведения, сообщенные ему Синтией Браун, будут переданы полиции, и я ручаюсь, что она не заставит себя ждать.
Ниро Вулф".
Адресат записки смотрел на меня, и его глаза медленно меняли оттенок. Сейчас они были не тусклыми, в них разгорался огонь. Раньше он просто собирался убить меня, теперь же еще и ненавидел.
Я развязно сказал:
- Теперь вы видите, что поторопились? Вулф поступил так из-за того, что вы стояли бы на своем, когда узнали бы, что я рассказал ему все. Он рассчитывал на то, что вы решите, будто я в вашей власти, и я не мешал вам утверждаться в этой мысли. Вулф хочет завтра к шести часам, не позднее, получить пятьдесят тысяч долларов. По-вашему, дело нельзя уладить таким образом, чтобы вы получили то, за что заплатите деньги, но мы придерживаемся противоположного мнения, и теперь все зависит от вас. Вы говорите, что у нас нет доказательств, но нам ничего не стоит раздобыть их - не стоит недооценивать нашу хватку. Что касается меня, то я не советовал бы вам трогать хоть один волос на моей голове. Это может настроить Вулфа против вас. Сейчас он не питает к вам враждебных чувств и всего лишь хочет получить пятьдесят тысяч долларов.
Он затрясся и, понимая это, попытался унять дрожь.
- Возможно, - смилостивился я, - вы не в силах раздобыть столько денег сразу. В таком случае Вулф согласен довольствоваться чеком вы можете выписать его на другой стороне записки, которую он послал вам. Ручка в кармане моего жилета. Мне кажется, у Вулфа достаточно умеренные запросы.
- Я не такой кретин, - резко сказал он.
- А кто обвинял вас в этом? - Я был язвителен и настойчив и, похоже, дал ему отдышаться. - Пораскиньте своим умом, вот и все. Либо мы загнали вас в угол, либо нет. Если нет, тогда что вы делаете здесь? Если да, такой пустяк, как подпись на чеке, не будет вам в тягость. Вулф вовсе не собирается разорять вас. Вот вам ручка.
Я по-прежнему надеялся, что позволил ему прийти в себя. Это читалось по его глазам и по тому, как он расслабился. Если бы у меня были свободны руки и я сам мог достать ручку, снять колпачок и вложить ее ему в пальцы, я бы заставил его выписать чек и подписаться, не позволяя ему доставать ручку из моего кармана. Но, разумеется, если бы у меня были свободны руки, я бы не тревожился о ручке и чеке.
Но добыча ускользнула от меня. Он покачал головой, и его плечи напряглись. Ненависть, которая переполняла его глаза, сквозила и в голосе, когда он ответил мне:
- Вы сказали двадцать четыре часа. Это оставляет мне время до завтра. Мне нужно все обдумать. Скажите Ниро Вулфу, что я дам ему знать о своем решении.
Мой собеседник подошел к двери и толкнул ее. Он перешагнул порог, прикрыл дверь, и я слышал его шаги по лестнице; но он не захватил свою шляпу и плащ, и я чуть не свихнулся, пытаясь придумать что-нибудь. Я недалеко продвинулся в этом занятии, когда снова услышал на лестнице приближающиеся шаги, и они - теперь уже втроем вошли в комнату.
Мой противник обратился к Худому:
- Сколько времени на твоих часах?
Худой посмотрел на свое запястье.
- Десять тридцать две.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Я сказал:
- Да, - и добавил, чтобы поддержать разговор: - Почему вы не последовали за ней в кабинет, когда увидели, как она вошла в него?
- Наверху я заметил, как вы выходили, и поэтому заподозрил, что вы побывали в кабинете.
- Почему она не кричала и не сопротивлялась? - Я заговорил с ним первым. - Он резко мотнул головой, как если бы ему докучала муха, а его руки были слишком заняты, чтобы обращать внимание на все.
- О чем она рассказала вам?
- О том дне в квартире Дорис Хаттен вашем появлении и ее уходе. И, разумеется, о том, что узнала вас вчера.
- Она мертва, а улик нет. Вы не сможете ничего доказать.
Я ухмыльнулся.
- В таком случае у вас даром пропала масса времени, энергии и самый лучший маскарадный костюм, который я когда-либо видел. Почему бы вам просто не выбросить мою записку в корзину для мусора?.. Позвольте мне ответить. Вы не решились. Точное знание о том, что и кого надо искать, многое меняет в поисках доказательств. Вы знали, что мне все известно.
- И вы не сообщили полиции?
- Нет.
- И Ниро Вулфу?
- Нет.
- Почему?
Я пожал плечами.
- Я не могу внятно изложить это, - сказал я, - потому что впервые беседую со связанными руками и ногами и, видимо, это сказывается на моей манере выражаться. Но ваш случай кажется мне совпадением, что бывает не так уж часто. Я сыт по горло детективным бизнесом и хочу выйти из игры. У меня есть кое-какие сведения, которые могут стать предметом сделки с вами скажем, на пятьдесят тысяч долларов. Дело можно уладить таким образом, что вы получите то, за что заплатите. Мне нетрудно дальше распространяться на эту тему, но вопрос нужно решить быстро. Если вы не купите мой товар, я намерен потратить некоторое время на объяснения, почему не сразу вспомнил то, о чем она мне говорила. Двадцати четырех часов, начиная с этого момента, вам должно хватить на раздумья.
- Дело не может быть улажено таким образом, чтобы я получил то, за чем пришел.
- Ничуть не бывало. Если вам не хочется надолго сажать меня на шею, то, поверьте, и мне не с руки терпеть вас на своей.
- Мне тоже кажется, что вам не с руки. Еще мне кажется, что все-таки я должен буду заплатить.
Мой собеседник вдруг издал какой-то горловой звук, как будто поперхнулся чем-то, и встал.
- Вы заплатили связанными руками, - сказал он и двинулся ко мне.
О его намерении можно было догадаться по голосу, хриплому и дрожащему от крови, бросившейся в голову, однако оно ясно читалось и в его глазах, вдруг потускневших и остановившихся, как у слепого. Очевидно, он явился сюда с намерением убить, и сейчас подстегивал себя.
- Полегче! - закричал я.
Он остановился, пробормотав: "У тебя связаны руки" и снова двинулся ко мне, стараясь зайти сзади.
Я рывком вскочил на ноги, отшвырнул стул в сторону и снова повернулся к нему лицом.
- Вы неосторожны, - сказал я. - Они спустились всего на один этаж. Я слышу их шаги. В любом случае вы слишком нетерпеливы. У меня найдется для вас еще одна записка - от Ниро Вулфа - здесь, в моем нагрудном кармане. Достаньте ее сами, но оставайтесь передо мной.
Он стоял всего в двух шагах от меня, но, чтобы преодолеть расстояние, разделявшее нас, ему пришлось сделать их вдвое больше. Его руки в перчатках скользнули за воротник моего плаща к нагрудному карману и достали из него сложенный вдвое листок желтой бумаги. По тому, как мой противник смотрел на записку, я засомневался, что он способен прочесть ее, но, очевидно, ему удалось справиться с собой. Я наблюдал за выражением его лица, когда он изучал четкий почерк Вулфа:
"Если мистер Гудвин не вернется домой к полуночи, сведения, сообщенные ему Синтией Браун, будут переданы полиции, и я ручаюсь, что она не заставит себя ждать.
Ниро Вулф".
Адресат записки смотрел на меня, и его глаза медленно меняли оттенок. Сейчас они были не тусклыми, в них разгорался огонь. Раньше он просто собирался убить меня, теперь же еще и ненавидел.
Я развязно сказал:
- Теперь вы видите, что поторопились? Вулф поступил так из-за того, что вы стояли бы на своем, когда узнали бы, что я рассказал ему все. Он рассчитывал на то, что вы решите, будто я в вашей власти, и я не мешал вам утверждаться в этой мысли. Вулф хочет завтра к шести часам, не позднее, получить пятьдесят тысяч долларов. По-вашему, дело нельзя уладить таким образом, чтобы вы получили то, за что заплатите деньги, но мы придерживаемся противоположного мнения, и теперь все зависит от вас. Вы говорите, что у нас нет доказательств, но нам ничего не стоит раздобыть их - не стоит недооценивать нашу хватку. Что касается меня, то я не советовал бы вам трогать хоть один волос на моей голове. Это может настроить Вулфа против вас. Сейчас он не питает к вам враждебных чувств и всего лишь хочет получить пятьдесят тысяч долларов.
Он затрясся и, понимая это, попытался унять дрожь.
- Возможно, - смилостивился я, - вы не в силах раздобыть столько денег сразу. В таком случае Вулф согласен довольствоваться чеком вы можете выписать его на другой стороне записки, которую он послал вам. Ручка в кармане моего жилета. Мне кажется, у Вулфа достаточно умеренные запросы.
- Я не такой кретин, - резко сказал он.
- А кто обвинял вас в этом? - Я был язвителен и настойчив и, похоже, дал ему отдышаться. - Пораскиньте своим умом, вот и все. Либо мы загнали вас в угол, либо нет. Если нет, тогда что вы делаете здесь? Если да, такой пустяк, как подпись на чеке, не будет вам в тягость. Вулф вовсе не собирается разорять вас. Вот вам ручка.
Я по-прежнему надеялся, что позволил ему прийти в себя. Это читалось по его глазам и по тому, как он расслабился. Если бы у меня были свободны руки и я сам мог достать ручку, снять колпачок и вложить ее ему в пальцы, я бы заставил его выписать чек и подписаться, не позволяя ему доставать ручку из моего кармана. Но, разумеется, если бы у меня были свободны руки, я бы не тревожился о ручке и чеке.
Но добыча ускользнула от меня. Он покачал головой, и его плечи напряглись. Ненависть, которая переполняла его глаза, сквозила и в голосе, когда он ответил мне:
- Вы сказали двадцать четыре часа. Это оставляет мне время до завтра. Мне нужно все обдумать. Скажите Ниро Вулфу, что я дам ему знать о своем решении.
Мой собеседник подошел к двери и толкнул ее. Он перешагнул порог, прикрыл дверь, и я слышал его шаги по лестнице; но он не захватил свою шляпу и плащ, и я чуть не свихнулся, пытаясь придумать что-нибудь. Я недалеко продвинулся в этом занятии, когда снова услышал на лестнице приближающиеся шаги, и они - теперь уже втроем вошли в комнату.
Мой противник обратился к Худому:
- Сколько времени на твоих часах?
Худой посмотрел на свое запястье.
- Десять тридцать две.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17