Конан пошевелил связанными руками. Он занимался этим уже несколько часов, и теперь с радостью ощутил, что веревка наконец подалась. Сделав последнее усилие, он выдернул одно запястье, немного рассадив себе кожу, после чего принялся растирать затекшие кисти.
Сверху что-то упало, слегка задев его по макушке. Конан поднял голову. Веревка в руках Зонары плясала и извивалась, как живая змея.
— Держи сильнее, — приказал он. — Я тяжелый.
— Да уж знаю, — двусмысленно хихикнула Зонара. — Пробовали. Тяжелый, как мокрое полено.
Конан зашипел и схватил веревку. Она натянулась.
— Я привязала ее к дереву, — сообщила Зонара. — И на всякий случай придерживаю руками.
Конан, пыхтя, полез наверх. Для киммерийца, горца, выросшего среди скал, такой подъем не представлял труда. Лишь бы веревка не оборвалась в самый неподходящий момент. Но веревка, как это ни удивительно, выдержала.
— Здесь кругом люди, — шепотом сказала Зонара, когда варвар плюхнулся па землю рядом с ней.
Конан поцеловал ее в губы.
— Ты умница, — похвалил он. — Осталось убить злого духа. Где возьмем оружие?
— А разорвать его голыми руками не получится? — не выдержала и поддела своего спутника Зонара. — Одним духом мы не отделаемся. Тут целое племя демонопоклонников. Они полностью во власти страшных грез, которые дает им наркотик.
— Без своего властелина они долго не проживут, — проворчал Конан. — Сгниют заживо в этих джунглях.
Зонара молча схватила его за руку и показала куда-то за стволы деревьев.
Конан подобрался и начал подкрадываться. Он почти сливался с ночной тьмой, но все же Зонара различала его массивный силуэт — сгусток тьмы в прозрачной темноте южной ночи.
Затем донесся короткий шум борьбы, тихий вскрик, хруст — Конан сломал шею человеку, притаившемуся за деревьями.
— Зонара! — вполголоса позвал киммериец. — Иди сюда! У меня есть идея!
Она подбежала, стараясь двигаться бесшумно, и остановилась. Конан, переводя дыхание, снимал с трупа острый каменный нож.
— Нужно очистить джунгли от этой пакости, — заявил киммериец. — И я теперь знаю,
как. Посмотри.
Он снял что-то с коры дерева и, осторожно держа пальцами какое-то крошечное существо, поднес к полосе лунного света.
Зонара увидела, что между двух пальцев извивается, яростно пытаясь ужалить, большой рыжий муравей.
— Что это? — удивилась она. — Муравей?
— Именно. Исключительно свирепая и прожорливая тварь. Страшнее зверя нет — будь он только в сотню раз побольше, одолел бы и льва, и тигра… Но у муравьев другое преимущество, Зонара. Их очень много. И если приманить сюда муравьев, здешним негодяям смерть покажется лучшим избавлением.
— Как ты собираешься это сделать? — не уставала удивляться Зонара.
Конан блеснул в темноте белозубой улыбкой.
— Не забывай, Зонара, что в этих краях когда-то меня называли Амра — Лев. Я возглавлял отряды черных воинов, и мы наводили страх на окрестности. Я хорошо знаю здешние обычаи. Мои негры научили меня множеству полезных вещей.
— Но ведь ты — белый, — возразила Зонаpa. — И как всякий белый, ты подвергаешься в этих джунглях большей опасности, нежели любой из черных. Я знаю, что многие насекомые впиваются белым людям между пальцами ног и проникают в их тело, отчего плоть сгнивает заживо. В то время как черный человек может ходить здесь босиком и не бояться ничего подобного.
— Да, мы разные, — согласился Конан. — Но человек, Зонара, везде остается человеком. И я легко нашел общий язык с моими черными собратьями, воинами и бродягами, вроде меня самого. А теперь — хватит болтать. Один из них научил меня отличной штуке. Из трупа этого бедного мерзавца я сделаю превосходную ловушку для муравьев. Скоро их здесь будут полчища.
— А мы с тобой? — ужаснулась Зонара. — Как ты справедливо заметил, Конан, меня не раз приговаривали к смерти, но то была смерть от честной стали или от не менее честной петли. Ну, один разок меня приговорили к четвертованию… но это было всего один раз! А тут — быть съеденной… И добро бы львом или тигром. Все-таки благородные животные. Но оказаться в желудках тысяч, миллионов насекомых! Как я предстану на суд богов? С отрубленной головой в руках — это я понимаю. С отрубленными конечностями? Ну, их можно держать в зубах, на худой конец. Но растащенная на мириады крошечных кусочков… Я погибну окончательно и никогда не смогу обитать в загробном царстве!
— Я что-то не понял, — удивился Конан, — ты собралась в загробное царство?
— Мы все не бессмертны, — рассудительно молвила Зонара. — За долгие годы скитаний и неудач я прочувствовала это сотню раз. Поэтому я в свободное время предавалась благочестивым размышлениям о возможной посмертной участи таких, как я…
— Не желаю слушать! — оборвал ее Конан. — Смерть — это смерть, и нечего о ней думать. Когда придет — тогда и придет. Что будет — то и будет. Кром свидетель, я ее не боюсь! А теперь слушай меня, трусишка. Мы не пострадаем. Когда муравьи приду, мы будем далеко отсюда. На каком-нибудь удобном раскидистом дереве.
— А разве муравьи не умеют лазить по деревьям?
— Им будет чем заняться внизу, обещаю, — сказал Конан и принялся за дело.
Он разрезал живот убитого и разложил его внутренности по траве. Зонару затошнило от их вида, хотя в сероватом свете луны они выглядели еще не так омерзительно — жутко представить себе, как это смотрелось бы при свете яркого солнца!
Затем Копан сорвал несколько цветков с ночной лианы — из тех, что раскрываются только после заката — и выдавил густой сок из цветке, на разверстую рану. По земле распространился сладковатый гнилостный аромат.
— Скоро они кочуют и прибегут, — прошептал Конан. — А нам с тобой пора уносить отсюда ноги.
И они быстро двинулись сквозь развалины и заросли деревьев и кустов. Откуда-то сверху спрыгнула обезьянка. Она обхватила шею Зонары цепкими ручками и прижалась мордочкой к ее щеке.
— Твоя подруга? — спросил Конан, мельком глянув на зверька.
— Ты прав, — не позволила себя смутить Зонара. — Благодаря ей я освободилась и сумела вытащить тебя. Так что свои насмешки можешь оставить при себе. Это отличный зверек! И я с ней не расстанусь, если только она сама не захочет меня покинуть.
Конан проворчал что-то себе под нос, однако от дальнейших высказываний воздержался.
Они покинули руины потерянного города и углубились в чащу леса.
— Ждать будем здесь, — предложил киммериец, устраиваясь па небольшой поляне. — Я посторожу. Впрочем, тебе тоже советую не спать.
— Обезьянка может предупредить нас об опасности, — сказала Зонара.
Конан поднял брови. — Да?
— Да, — упрямо повторила Зонара. — Если она почувствует приближение чужаков, она заверещит.
— Ты уверена? В первый раз слышу о сторожевых обезьянках!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13