— Ботинки я сниму?
— Проходите в ботинках.
Арина пропустила Гека на кухню. Почему же ей так неприятен следователь в квартире? Что-то не то с этой квартирой.
Кухня сверкала безукоризненной чистотой и была набита самой разнообразной техникой — микроволновка, инфракрасная плита, фирменный серебристый холодильник с небольшим пультом и окошком для льда... Хорошо зарабатывающий мужчина. Средний класс. А там, где не было техники, стояли плетеные вазы, резные подставки из можжевельника, висели маленькие метелки, пучки пряностей, связка чеснока, будто с . витрины фирменного магазина... Заботливая женская рука. Арина внимательно и настороженно смотрела на Гека. Ох сложно будет тут работать, ох непросто.
— Арина Германовна, — мягко начал Гек и увидел, как, дрогнули ее большие зрачки. — Я действительно веду расследование по поводу убийства у вас во дворе. И мне хотелось бы поговорить с вашим супругом...
Как Гек и ожидал, при слове «супруг» что-то мимолетно изменилось в ее лице. Так меняется лицо художника-мультипликатора, если его назвать мастером живописи. Непривычный, немного старомодный, не соответствующий реальности термин рождает мимолетное удивление, но в следующий миг — понимание: да, и впрямь обратились ко мне, с точки зрения этого человека я мастер живописи.
Арина молча вышла из кухни. Значит, официально не расписаны, а живут давно и ребенок, видимо, общий. Почему не расписаны? В коридоре послышались шаги, и в кухню зашел высокий худой человек с открытым, располагающим лицом. На вид ему было лет тридцать — ровесник Гека. Он прикрыл за собой двери и взглянул на Гека белыми пронзительными глазами.
Стоило Геку взглянуть в его глаза, и он понял — этот человек ненормальный. Не псих, нет. Ненормальный — в самом хорошем смысле этого слова. В смысле сильно отличающийся от нормального. Не безумный — наоборот, умный. Такая ненормальность свойственна всем гениям, но чаще она встречается у обычных людей без явных признаков гениальности. Гек хорошо знал эту породу — такие люди обычно умны, разносторонни и смекалисты. Они гуманисты, фантазеры и мечтатели. Они могут быть вполне успешны в повседневной жизни. Могут, если захотят, образцово-показательно справляться со служебными обязанностями. Но их беда, а может, счастье состоит в том, что слишком большой внутренний мир словно не умещается в черепной коробке, а оттого причудливо комкается и сгибается. И в каждой точке, где ломается внутренняя картина мира и прогибается восприятие реальности, как грибы растут и многочисленные комплексы, а между ними ползают стаи внутренних тараканов. И поэтому такие люди неизбежно выделяются среди окружающих, просто не могут не выделяться. От такого человека можно ожидать чего угодно. Он может оказаться вегетарианцем. А может, наоборот, быть убежденным пожирателем сырого мяса или адептом еще более странной диеты. Он может удивлять соседей купанием в проруби, бегать босиком по снегу, обливаться водой на морозе или ночевать на балконе на ковре из гвоздей. Такой человек сможет оказаться непоколебимым трезвенником или, наоборот, идейным наркоманом, знатоком галлюциногенов и психоделиков, теоретиком фармакологии и мистики. Он может исповедовать идею счастливой любви — одной на всю жизнь до самой смерти. А может быть сторонником гарема или свободных отношений. А может быть ярым противником секса вообще. Главное, что любые странности такого человека всегда идейно обоснованы и аргументированы, и спорить с ним невозможно — его убежденность в истинности своего пути непоколебима. Он может всюду пропагандировать атеизм или, наоборот, истово веровать в какого-нибудь экзотического бога. Он может являться редким знатоком какой-нибудь полузабытой древней культуры или создать свое учение и вести за собой толпы учеников. Он может в совершенстве владеть мертвыми языками или обладать международным дипломом инструктора по какому-нибудь нелепому на вид, но грозному в умелых руках холодному оружию. Иными словами, такой ненормальный человек может все, что не может прийти в голову любому нормальному. Такие практически никогда не бывают преступниками, но терпеть не могут представителей любой власти. И найти подход к ним очень сложно. Гек любил таких людей. Он мысленно прокрутил десяток стандартных моделей предстоящего диалога и не нашел ни одной подходящей. Нужно было что-то ненормальное.
— Виктор, — представился Гек и протянул руку. — Виктор Кольцов.
— Кольцов? — задумчиво переспросил бедотаазый, пожимая руку. — Знакомая фамилия.
— Меня вы не знаете, — сказал Гек. — Но если учились в МГУ на биофаке, знаете моего отца, профессора Кольцова. Давайте сядем?
Гек сел на плетеный стул. Белоглазый сел напротив через стол.
— Нет, не знаю, — недоуменно сказал он. — Вы по поводу убийства?
Первый шаг к взаимопониманию был сделан — одно дело легавый и совсем другое — сын профессора.
— Виктор, — повторил Гек.
— Иван, — спохватился белоглазый. — Иван Расторгуев.
— А на самом деле? — неожиданно для самого себя выдал Гек.
Белоглазый быстро поднял на него взгляд. Тяжелый взгляд. Гек улыбнулся.
— Сидоров Никита, — сказал белоглазый.
Гек опешил, но виду не подал. Он положил на стол удостоверение следователя Хачапурова. Никита взял его и внимательно осмотрел. Брови его недоуменно поднялись. Гек молча протянул ему свой паспорт. Никита раскрыл паспорт и опустил брови:
— Хачапуров или Кольцов?
— Кольцов, — сказал Гек и улыбнулся. — Никита, а можно глянуть на ваш паспорт?
— У меня сейчас нету, — сказал Никита.
Гек другого ответа не ожидал. Здесь нужна была прямолинейность и неожиданность.
— Никита, я работаю на государственной службе. Занимаюсь делом убитого в вашем дворе человека. Кроме этого, меня ничего не интересует.
Гек выдержал многозначительную паузу. Никита быстро глянул на Гека, и Гек продолжил;
— У тебя установлена наблюдательная камера, и мне нужны ее снимки. Вот и все.
Никита помолчал.
— У меня нет снимков. Это веб-камера. Она транслирует в Интернет картинку двора каждые пятнадцать секунд. Все происходит в реальном времени. Картинка доступна на сайте. Сменяется автоматически четыре раза в минуту. Архивы не хранятся.
Гек удивился:
— А зачем это понадобилось?
— Так... — Никита пожал плечами. — Просто. За автомобилем можно присматривать, он под окном стоит.
Гек надул щеки и кивнул.
— Ты не вегетарианец?
— Нет.
— Никита, снимки нужно найти. Это я тебя прошу.
— А кто ты? Что за организацию представляешь? — вскинулся Никита.
— А с тобой можно говорить честно? — спросил Гек и посмотрел ему в глаза.
— Можно. Попробуй, — сказал Никита.
— Тогда слушай. Я бывший сотрудник внутренней разведки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43