Вот ведь под­лец. Ничего святого.
На бесконечно длинном кабеле висела автономная ка­мера.
- Да пошли его подальше. - Янина томно потянулась. Женщины никогда не поймут настоящей гордости мужчин. Впрочем, я выполнил указание девушки, жены, товарища. (А как мне ее вообще называть?)
- Значит, вам хорошо? - не унималась камера. - Сей­час станет плохо.
Камера взлетела вверх и на нас почти сразу посыпались комья земли.
- Что он делает?
- Трамбует, - спокойно пояснила Янина. Спокойная до безобразия.
Землепад усилился, и я разглядел, как сверху опускает­ся пятно блина размерами как раз под ямку. Блин двигался с такой скоростью, что я даже сам не успею смыться, не говоря уже о Янине.
- Пока ты находился в отключке, я там приготовила подарок.
Янина указала на дальний угол. Именно оттуда доно­сился корябающий звук.
- Не бог весть какое, но начало Дороги есть. Но даль­ше камень, я не смогла.
Ай умница.
Даже не Дорога, а выемка в стене, но полностью укры­вающая нас от пресса.
- Он не остановится на этом. Пора браться тебе за ра­боту. Обо мне не беспокойся.
Что мне оставалось делать? Только идти по Дороге. В какую угодно сторону. Главное - уйти из ямы. А там видно будет.
Приятно пройтись по весеннему лесу километра четы­ре. Одно удовольствие пробежаться по ромашковому полю километра четыре. Блаженство прошлепать по утренней лу­говой росе километра четыре. Но нет никаких приятностей, удовольствий, блаженств прокопать четыре километра Дороги. Плюс поправка на уклон и дуговое вращение.
Чертова планета, Великое Светило меня прости. На всем пути одни только камни, камни и еще раз камни.
Тут не до радостных восклицаний. Пальцы болят, ноги болят. Спина гудит. Воздуха на двоих не хватает. Янина ску­лит. А мне так хорошо.
Я бросил работу и уткнулся лицом в переработанный камень.
- Чат! Что ты?
Я проглотил кусок пыли и поджал под себя кисти рук.
- Мы не выживем.
Янина все видела. Янина все понимала. Вот уже десять долгих дней мы карабкались по Дороге. Ни капли воды. Ни заморыша-червячка. Только сплошной камень. И не видно края каменной Тверди.
- Ты сможешь… - Она сама не верит в слова.
- Впереди еще как минимум около километра. Это три дня. Если найдем воду.
Янина молчала. Что могла сказать эта милая девушка? Что доверила мне свою жизнь? Что поверила Ночному Охот­нику?
- Я не хочу умирать. - Странные слова. Кто этого хочет? Жизнь сладка, жизнь прекрасна, жизнь удивительна. - Не­ужели здесь нигде нет хоть глотка воды?
Я ничего не чувствовал. Обычно Ночные Охотники спо­собны распознать скрытый водоем на расстоянии ста мер. За все время Дороги я не почувствовал даже капли влаги. Сухая, безжизненная планета.
- Воды нет. И… Если завтра мы не найдем ее, то ум­рем. - Я не мог повернуться и посмотреть на спутницу. Для экономии сил и времени приходилось делать Дорогу узкой. Только бы хватило места для отработки. - Смерть в тихой каменной могиле, где тебя никто никогда не потре­вожит.
- Не потревожит? А эта противная вибрация? Она меня выводит. От нее мне хочется кричать!
О какой вибрации она говорит?
Я замер, напрягая тело и вбирая все посторонние звуки.
Это дыхание Янины. Тяжелое и усталое. И слишком громкое. А вот стучит ее сердце. Беспокойно и с тревогой. Шелест скатывающихся каменных песчинок. Мертвый, не­движимый воздух. И мелкая, едва заметная дрожь. Словно где-то далеко-далеко ворочается громадный зверь. Город? Нет. Совсем другое. И это находится относительно недале­ко. Два дня пути. Может, меньше.
- Ты почувствовал?
Не отвечать. Беречь силы. Только работа. Даже мысли прочь. Потом все объясню. Все потом…
…Удар. Отколовшийся кусок растереть, спрессовать, в сторону. Удар. Растереть, спрессовать, в сторону. Удар…
Рука наткнулась на холодный металл и отдернулась в сторону. Рефлекс, выработанный годами. Не прикасаться к тому, что не знакомо.
Я вышел из транса мгновенно.
Металл? Значит, я дошел. Я смог.
- Я сделал это, Янина! Она не ответила.
- Янина? Тишина.
Усталость пропала, словно и не было. Руки заработали с тройной силой, образовывая на Дороге площадку для раз­ворота.
Позади меня, закрывая дорогу, громоздилась перерабо­танная масса камня.
Все. Я положил лицо на камень и затих. Все. Янины нет.
Такое случалось часто. Когда переработанной массе уже некуда деваться, она занимает любой объем. Если Янина отстала хоть на три меры, то Твердь не смогла удержаться. Это ее территория, и она вправе поступать, как того захо­чет. Твердь и так слишком расточительна. Целых три меры между жизнью и смертью.
Я представил, как Янина смотрит испуганными глазами мне вслед и ее заваливает нетерпеливая Твердь. И нет воз­духа. И сил, чтобы закричать. Пыль забила легкие. Камень закрыл рот.
Вернуться? Нет. Янина могла отстать и день, и два на­зад. Да пробудь она хоть десять минут наедине с хозяйкой- планетой, это смерть.
Как часто в последнее время я произношу это слово. Накликал, родимую. Накаркал, проклятую.
Расковырять стальную переборку не составило труда. Пальцы за эти дни настолько привыкли к работе, что по­требовалось меньше минуты, чтобы пробуравить дырку.
Я принюхался. Что бы ни скрывалось за стеной, надо быть осторожным. Сил сопротивляться нет. Любой чело­век, любое животное представляет для меня серьезную опас­ность.
Влажный воздух. Очень влажный. Это хорошо. Рядом вода. Жаль. Что Янина… Нет. Не надо об этом. Все конче­но. Задание полностью провалено. А если бы она осталась с тем Охотником. Была бы жива. Не надо. Я не хотел.
В воздухе нет движения. Тоже хорошо. Значит, не по­беспокоят. По крайней мере первое время.
Пространство внутри наэлектризовано. Ерунда. Утечка. Я высунулся наполовину из дыры, еще раз все проверил и только тогда позволил себе вывалиться полностью.
Слава Великому Светилу, что пол находился близко. Метров десять. С моим ослабленным телом можно запрос­то заработать кучу переломов.
Я пополз по направлению к воде. Кажется, единствен­но приемлемым способом передвижения для меня стало по­ложение лежа. Привычка, знаете ли, хреновое дело.
Десять метров, двадцать, тридцать, и голова уперлась в дверь. Там вода. Там спасение.
Теперь подняться, опереться о стену и открыть.
Яркий свет ослепил меня. Сбил с ног, повалил наземь.
А еще через минуту я лежал, засунув голову в цистерну с водой и наслаждался.
Видимо, здесь сосредоточена вся вода города. Хранили­ще драгоценной влаги. Огромные, всаженные в толщу кам­ня цистерны. И это все мне одному.
- Ты там не слишком жадничай, Счастливчик. Оторви мне голову, я не верю в это. За спиной стояла Янина собственной персоной. Цветущая и здоровая. Слег­ка пошатывающаяся, но на вид вполне живая.
- Закрой рот, Чат. Я поджидаю тебя здесь со вчерашне­го дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83