- Ну, как он выглядит? - спросил он Ла рису.
- Как настоящий человек, - ответила она. - Впечатление портят только мертвые глаза.
- Это дело поправимое, - возразил Кивилиани. - Наш Зигфрид будет носить темные очки.
Напряженная работа над телом мумии была наконец завершена. Профессор подозвал четверых боевиков, которые сопроводили Зигфрида в отдельную комнату на первом этаже. Сюда вела единственная стальная дверь, открывающаяся только снаружи. Там они положили вампира на кровать и ушли.
Профессор остался в комнате один на один с чудовищем. Кивилиани желал продемонстрировать своему созданию собственную власть и силу. Он положил на столик аналогичную серебряную капсулу и взорвал ее через пульт дистанционного управления. Зигфрид отшатнулся. Расплавленное серебро растеклось по полированной поверхности. Куски серебра впились в стенку из оргстекла.
- Это - серебро, - пояснил профессор на латыни. - Подобный контейнер вмонтирован в твою голову, Зигфрид. Если я нажму вот на эту кнопку, я могу в одно мгновение уничтожить твое тело, где бы ты ни находился. Ты в моей власти. Понимаешь?
Зигфрид кивнул. Скорбное рычание донеслось из его горла. Профессор снял наручники с его рук и ног, при этом он не отрывал палец от кнопки пуска капсулы.
Освободив вампира, Кивилиани поднялся к себе наверх, чтобы отдохнуть.
Палестина. 1142 год.
- Если я не нужен тебе в качестве постоянной пищи или как слуга, то для чего я тебе нужен? - допытывался Зигфрид.
Маг только улыбался уродливой маской своего лица.
- Силы мои на исходе, сынок. Ведь я живу на свете уже третью тысячу лет. На моих глазах строились пирамиды, а греки отправля лись воевать с Троей, когда я был уже глубоким стариком. Мне нужен не слуга и даже не ученик. Мне нужен соратник. Человек, кото рому я мог бы не только передать все свои знания, но и который смог бы развить, углу бить их, создать свою школу. Смелый, циничный, безжалостный, но не стремящийся к сиюминутной наживе, в меру образованный, открытый к познанию и не атеист, а человек, признающий существование Высших сил, но не раболепствующий перед ними. К сожалению, найти такого человека в этот темный век невозможно, воспитать самому - еще труднее. Такой человек должен появиться сам по себе. Как появился ты.
Они сидели в полуразрушенном языческом храме, и звероголовые небожители таращили на них свои гордые профили.
- Главное, чтобы ты не боялся богов, а сознавал, что это - те же цари, халифы, гер цоги. Мы - их вассалы и обязаны служить тому богу, какого изберем. Я, допустим, служу тому богу, которого мусульмане зовут Шайтаном, христиане - Люцифером, а персы - Ариманом. То есть Сатане.
При этих словах Зигфрид машинально перекрестился и тут же извинился.
- Что ты, что ты, - засмеялся стари чок, - меня твое суеверие не пугает, а всего лишь смешит. Сам по себе символ креста ничего не в силах создать или разрушить. Дейст венна лишь совокупность последовательных деяний. Так и чтение заклинаний ни к чему не приведет, если ты будешь просто бездумно по вторять их. В заклинании важен прежде всего внутренний настрой, внутреннее видение себя и окружающего мира. Кстати, ваши христианские молитвы - те же заклинания, только на правленные к белым силам. Мои же - к черным.
- Но, служа истинному Богу, мы обретаем жизнь вечную! - горячо возразил Зигфрид.
- Я так и поступаю, - согласился маг, превратно толкуя его слова.
По утрам в воскресенье дача переходила в руки рослой дурнушки с крепкой коренастой фигурой по имени Машка, по прозвищу Мариванна. Горничная профессора была умственно отсталой девушкой двадцати семи лет. Она ничего не понимала ни в деньгах, ни в политике, ни в экономике, ни в происходящих на даче делах. И это было хорошо для нее, поскольку иначе она не задержалась бы на этом свете.
- Привэт, Мариванна! - открыв дверь, радушно сказал парень с лысиной. Через плечо у него висела эта железка, которая стреляет.
- Привет-привет! - откликнулась девушка. Еще двое парней, один из них новенький, сидели за столом и гоняли чаи. Оба вздрогнули при звуках ее громкого голоса - Мариванна не умела разговаривать тихо.
- Ну, чего вы тут штаны протираете, козлы! - сказала им девушка. - Нет, чтобы пойти потрахаться. - И рукой показала неприличный жест, символизирующий этот вол нующий акт.
Парни изобразили из себя саму скромность, загалдели, что они, мол, не по этой части, а смирные алкоголики. На что Маша с отчаянием констатировала: перевелись на свете настоящие мужики, и пошла в дом, кокетливо взглянув на новенького.
- Вообще-то я бы ее попробовал, - сказал новенький.
- Ну-ну, попробуй, - усмехнулся старший караула. - Один такой попробовал приударить за ней в ванной.
- Ну, и как?
- До сих пор плавает. Вон в том озере.
Непроизносимое табу прикрывало девушку, как железным щитом; от посягательств мужчин.
Мариванна знала, что профессор всю ночь провел в своей лаборатории. А теперь он, как говорится, на заслуженном отдыхе. С ним и Лариса, у-ух, вот где они, небось, трахаются! - засвербило у нее в голове. Ни о чем другом она просто не могла думать.
У Резо имелась своя отдельная квартира в городе. Люди, работающие на. профессора, удобно расположились в служебных помещениях и роскошном парке виллы. Там даже имелся бассейн. Конференц-зал служил также залом для банкетов и одновременно там могли повеселиться до двухсот человек - такие пиры любил некогда закатывать командарм, бывший в свое время хозяином дачи.
Мариванна наметила на это воскресенье прибраться в комнатах первого этажа. К уборке этого громадного дома нельзя было приступать просто так. Ее прабабка работала в этом доме на одного наркома, который потом куда-то исчез, потом его сменил командарм, который тоже куда-то исчез, но на него работала уже бабка; потом его сменил какой-то министр, тоже куда-то исчезнувший, или нет, их было семеро, и на последних двух министров работала ее мать, а она сама работала на председателя… чего-то там, и этого, с усами. Потом появился душечка профессор, который разрешил ей забирать с кухни остатки еды, и этого стало хватать на всю семью, да еще и на поросеночка.
Она проработала все утро под раздирающие душу вопли транзистора, который таскала из одной комнаты в другую. Жужжал пылесос. Мариванна вытирала пыль, чистила и мыла пол. Профессор и Лариса находились на втором этаже и мирно спали.
Дача была оборудована всеми мыслимыми удобствами. Светлые, приветливые помещения, матовые обои, современная мягкая мебель со столами из толстого стекла. На стенах висели сюрреалистические картины. Черные или белые ковры и дорожки придавали полам вид шахматной доски. У профессора Кивилиани был хороший вкус и огромные средства, способствующие его развитию.
Лишь два помещения не вписывались в общий план.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47