- За мной следят днем и ночью…
- Я знаю, где нам никто не помешает.
Зигфрид потянул ее вниз по лестнице, в глубокие казематы замка Лаубах.
Винтовая лестница шаг за шагом вела их все ниже и ниже.
- Мне страшно, Зигфрид! Пойдем отсюда! - взмолилась девушка.
- Не бойся, ты же со мной. К тому же здесь никого нет. Наш последний узник умер с полгода назад, этот купец из Милана, за него нам так никто и не прислал ни гроша.
- Здесь могут водиться неприкаянные души…
- Здесь нет никого опаснее крыс, да и в амбаре их больше, чем здесь. Иди сюда, милая.
Зигфрид опустился на охапку сена, лежавшую на тюфяке в одной из камер и привлек к себе Эльзу. Девушка покорно задрала юбки и развела ноги. В зыбком свете факела ее голый покатый живот казался еще огромнее, он словно шевелился. Юноша насладился ей уже не один раз, но ему все хотелось еще и еще. Блаженство накатывало на них волнами. Они остывали, с минуту отдыхали и вновь начинали терзать друг друга сладкими пытками. - Господин мой…
- Да, любовь моя…
- Не оставляй меня здесь!
- Но это невоз…
- Я знаю, но моя жизнь без тебя будет здесь пыткой. Ведь я беременна, не будучи замужем. Меня бы давно уже изнасиловали и скотник, и пастухи, если бы не боялись вас. Вы завтра уедете - значит, меня завтра же будут насиловать. Два раза в день: в обед и вечером. Ребенок, которого я зачала от вас, будет настоящим ублюдком. Им будут помыкать, все кому не лень. Стадо ему не доверят, значит, и он будет скотником. Что же мне делать?
Да, мрачно думал он, бежать тебе некуда, найдут и повесят. Денег я тебе дать тоже не могу, поскольку отец мне их не доверит, - в самый последний момент даст кошель старому Фрицу. Взять тебя с собой - засмеют и здесь, и в воинском стане…
- Милая, - прошептал юноша на ушко возлюбленной.
- Да, единственный мой, - жарким шепотом откликнулась та.
- У нас есть выход.
- Какой?
- Последовать совету моей матушки…
С этими словами юный Зигфрид вынул из ножен небольшой остро заточенный стилет флорентийской работы и перерезал девушке сонную артерию, предварительно отвернув ей голову, чтобы не запачкаться в крови. Но в последние мгновения жизни он запечатлел на ее устах светлый и чистый поцелуй.
Затем он закрыл и тщательно запер дверь камеры, ключ же выбросил в колодец. Камера навеки сохранит тайну его первой любви и первого убийства. Если же кто-либо и пожелает войти сюда через месяц, полгода или год, то натолкнется всего лишь на еще один тщательно обглоданный скелет, каких полным-полно в каждой камере.
За железной дверью камеры крысы уже с удовольствием принялись за работу.
Москва, Кремль, 199… год
Несмотря на всеобщее официальное ликование, в столице чувствовалась тревога. Танки уже ушли с перекрестков, но бээмпэшки еще кое-где виднелись. Некоторые старики подходили подискутировать с солдатами по поводу всего происходящего, но те отмалчивались и крепче прижимали к груди автоматы. Проезжая по городу в правительственном лимузине, профессор Кивилиани не мог не отметить разительного контраста между нищей унылой грязью окраин и сияющим великолепием центра. Профессор, без сомнения, был замечательным ученым. Наука, которой он. посвятил свою жизнь, была всеобъемлюща. Это была наука над науками, наука о власти, говоря точнее, о власти денег над обществом, а именно: политэкономия. Превосходное, свободное от догм изучение и развитие этой науки принесло ему уважение власть имущих, чины и титулы.
Начало его преуспевания было заложено задолго до наших дней несколькими тщательно засекреченными работами, в которых молодой Луарсаб Кивилиани как дважды два доказывал необходимость введения в стране крепостного права не только в селах, но и в городах. Переселение народа из квартир в казармы и организация массовой стерилизации населения должны были предотвратить перенаселение и остановить инфляцию. Следующий за этим этап - ликвидация денег - должен был не только сэкономить стране сотню-другую триллионов долларов, но и вплотную подвести ее к построению коммунизма. Приход к власти Горбачева не дал свершиться этим великим планам. Но профессор Кивилиани с завидной изворотливостью моментально нырнул влево, и ГКЧП застал его уже в стане демократов. Впрочем, профессору было все равно, кому служить: наука о власти всегда была нужна власть имущим.
Когда лимузин прибыл на место назначения, совещание длилось уже третий час, и конца ему не было видно
- …дцати триллионов долларов! - услышал он, войдя, последние слова президента. - Да, признаю, мы купили эту свободу. И за оч-чень высокую цену. Теперь нам надо как-то возвращать долги!
И президент исподлобья взглянул на вошедшего.
- Профессор экономики Луарсаб Кивилиани, - представил его бывший однокашник, а теперь соратник и советник президента Мойша Зильберман. - У профессора есть несколько интересных предложений по поводу новых вливаний в экономику страны.
- Я ценю усилия нашей экономической науки, - прогундосил президент. - Но к нашей стране нельзя подходить со стандартными, общемировыми мерками. У нас уникальный исторический опыт, во многом мы идет непроторенным путем. Что вы в общих чертах предлагаете, профессор? Только покороче, покороче.
- В нашей стране существует организация с оборотом примерно пятьдесят триллионов долларов в год. Прибыльность этой организации по отдельным направлениям достигает одной тысячи процентов годовых. В данный момент ею управляют частные лица. Доходы от национализации этого предприятия позволят нам в кратчайшие сроки выплатить национальный долг страны и влить новые капиталы в экономику страны
- Что за чушь! - побагровел президент - Ни у Газпрома, ни у РАО ЕЭС нет таких доходов. Что это за организация такая? И мы ее не знаем?
- Знаете, - сказал профессор. - Это - мафия.
По комнате прокатился смешок.
- Вы не первый предлагаете разделаться с мафией. Каждый министр внутренних дел, вступая на пост, клянется разделаться с ней.
- Но я же не предлагаю разделаться с ней. Я предлагаю лишь национализировать ее. То есть взять ее под государственный контроль.
- Вы что же, предлагаете, чтобы мы торговали наркотиками, заведовали убийствами и грабежами, сами ввозили в страну контрабанду, безумец вы эдакий?
- Хотим мы этого или не хотим, а рэкет, контрабанда и наркомания все равно существуют. Разве я не прав? Мы можем ловить отдельных наркокурьеров, но наркотики все равно захлестнули страну, не так ли? Мы можем возмущаться или негодовать, но преступность в нашей стране процветает. Это - самый прибыльный бизнес в мире. И, как каждый бизнес, он должен платить налоги.
- Налоги… - пробормотал президент.
- Самые обычные налоги, - подтвердил профессор Кивилиани. - И на прибыль, и подоходный, и автодорожный…
- Заставьте Мишку Косого балансы сдавать, - хохотнул шеф службы госбезопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47