- Ты обманул нас! Я так и знал!
Куза сидел неподвижно, обратив к майору полный недоумения взгляд. Пока оправдываться было рано. Да и что он мог сказать в свое оправдание!.. К тому же сопротивляться уже просто не было сил. Он чувствовал себя больным и слабым - и душевно, и физически. От немыслимого напряжения нестерпимо болело все тело - каждый мускул, каждый сустав и каждая кость. После встречи с Моласаром разум тоже отказывался подчиняться. Он ничего не мог сообразить. Во рту давно уже пересохло, но он не осмеливался прикоснуться к воде, потому что при одном виде Кэмпфера у него сразу же заныл мочевой пузырь.
Нет, профессор просто не был создан для таких перегрузок. Он учитель, ученый, человек умственного труда. Он не знал и знать не хотел, как вести себя с этим нахальным щеголем, который имел сейчас над ним полную власть. Куза с радостью нанес бы ему ответный удар, но не смел на это даже надеяться. А может, и не стоит бороться за свою жизнь, раз она все чаще сводит его с такими людьми?
Сколько он еще способен вынести?.. Но у него была Магда. А для нее должна оставаться хотя бы маленькая надежда.
Два дня... Моласар говорил, что полностью его силы восстановятся через пару дней. Сорок восемь часов. «Но смогу ли я столько продержаться?» - с горечью подумал Куза.
Да, он заставит себя выстоять до субботы! Субботний вечер. Шабес... Хотя что для него теперь шабес? Все эти слова с недавних пор стали терять свой привычный смысл.
- Ты меня слышишь, еврей?! - взвился майор. Голос его почти срывался.
- Да он и понятия не имеет, о чем вы ему толкуете, - раздался вдруг второй голос.
В комнату вошел капитан. Куза сразу узнал его по вежливому тону - наверное, в армии это был большой недостаток. Издержки хорошего воспитания. А у настоящего немецкого офицера всякое приличие теперь должно отсутствовать...
- Ничего, скоро узнает! - В два размашистых шага майор оказался рядом со стариком и так склонился над ним, что идеальное лицо «истинного арийца» оказалось всего в нескольких дюймах от носа старого еврея.
- Что-то случилось? - с притворным удивлением спросил профессор, в то же время пытаясь изобразить на лице страх и отчаяние. - Что я такого сделал?
- Ты не сделал НИЧЕГО, еврей! Две ночи ты сидел тут со своими паршивыми книгами и морочил нам голову, пользуясь временным затишьем. А сегодня...
- Я же никогда... - начал было Куза, но майор не дал ему закончить и со всей силой обрушил на шаткий стол свой тяжелый кулак.
- Молчать! В подвале только что убили двух моих солдат, и горло у них разорвано, как и у всех предыдущих!
Перед Кузой ясно, как в кино, предстали два трупа. После того как он увидел остальных убитых, эти новые жертвы ему нетрудно было представить себе в мельчайших подробностях. Он осознал, что ему даже немного приятно мысленно рассматривать их рваные раны. Ведь именно эти двое пытались изнасиловать его дочь - и они полностью заслужили такое наказание. И даже хуже. Хорошо, что Моласар не просто убил их, а еще и выпил всю кровь.
Но сейчас в опасности находился сам профессор. Это легко было понять по разъяренному лицу майора. Надо срочно что-то придумать, иначе он не доживет до субботнего вечера.
- Теперь мне ясно: в том, что мы две ночи спали спокойно, никакой твоей заслуги нет. Я не вижу ни малейшей связи между твоим приездом сюда и двумя сутками без смертей - просто для тебя это оказалось счастливым совпадением! Но ты обманул нас и заставил поверить, что именно ты так стараешься для нашей безопасности. Что еще раз доказывает справедливость истины, которую нам тысячу раз повторяли в Германии: никогда не доверяй еврею!
- Но я и не говорил вам, что это моя заслуга! Я даже не...
- Ты нарочно пытаешься задержать меня здесь?! - взревел Кэмпфер, сузив глаза. - Мне кажется, ты делаешь все, чтобы помешать моей работе в Плоешти!
Куза не мог понять слов майора. Слишком быстро гот переходил от одной темы к другой. Этот человек безумен... И, судя по всему, безумен не меньше, чем сам Абдул Аль Хазред, когда писал свою знаменитую книгу «Аль Азиф». Как раз сейчас она и лежала перед ним на столе...
И тут в голову профессору пришла блестящая мысль.
- Послушайте, господин майор! Я все-таки узнал кое-что из книг!
При этих словах капитан Ворманн сделал шаг вперед.
- Узнали? И что же вы узнали?
- Ничего он не узнал! - зарычал Кэмпфер. - Это еще одна его жидовская уловка! Просто он хочет в очередной раз оттянуть свою казнь.
«Как вы проницательны, майор!» - подумал Куза.
- О Господи, дайте же ему сказать! - заговорил Ворманн и повернулся к профессору. - Так что вы нашли в этих книгах? Покажите мне.
Куза указал на «Аль Азиф», написанную древней арабской вязью. Книга была создана в восьмом веке и не имела никакого отношения не только к замку, но и вообще к Румынии. Но профессор надеялся, что немцы никогда не узнают об этом.
Ворманн склонился над рукописью и тут же недовольно нахмурился:
- Я не понимаю эти каракули.
- Он все врет! - не унимался Кэмпфер.
- Но у автора этой книги нет причин вас обманывать, - спокойным голосом произнес Куза. Он выждал несколько секунд, молясь про себя, чтобы немцы не заметили разницы между турецкими и древнеарабскими буквами, а потом с увлечением окунулся в только что выдуманную легенду: - Эта книга была написана одним турком, который вместе с Мухаммедом Вторым вторгся в Румынию в пятнадцатом веке. В числе прочего здесь говорится о небольшом замке... И по описанию крестов я делаю вывод, что имеется в виду именно наша крепость. Так вот, в древности ею владели знатные бояре из Валахии. И здесь сказано, что призрак первого усопшего хозяина замка позволяет ночевать в его доме только местным жителям, и их он не трогает. Но если сюда приходят иноземцы, он начинает убивать их по одному каждую ночь, пока те сами не уберутся из его дома по доброй воле. Теперь вы понимаете? То, что сейчас происходит здесь, случилось и с турецкими солдатами почти пятьсот лет тому назад!
Куза замолчал и внимательно посмотрел на немцев. Про себя профессор даже изумился, как ловко и складно получилась у него эта сказка, которую он придумывал почти на ходу, используя свои скудные познания о Моласаре. Конечно, в его рассказе были и некоторые несоответствия, но он надеялся, что офицеры не поймут этого.
- Какая чушь! - усмехнулся Кэмпфер.
- Не скажите! - вмешался Ворманн. - Сами подумайте: в те времена турки постоянно наведывались в эти места. А теперь пересчитайте трупы: если учесть два сегодняшних, то, начиная с двадцать второго апреля, когда я прибыл сюда, как раз и получается в среднем по одной смерти за ночь.
- Все равно... - Кэмпфер не закончил фразу, его уверенность стала таять, и он с сомнением посмотрел на Кузу: - Значит, мы здесь не первые?
- Нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Куза сидел неподвижно, обратив к майору полный недоумения взгляд. Пока оправдываться было рано. Да и что он мог сказать в свое оправдание!.. К тому же сопротивляться уже просто не было сил. Он чувствовал себя больным и слабым - и душевно, и физически. От немыслимого напряжения нестерпимо болело все тело - каждый мускул, каждый сустав и каждая кость. После встречи с Моласаром разум тоже отказывался подчиняться. Он ничего не мог сообразить. Во рту давно уже пересохло, но он не осмеливался прикоснуться к воде, потому что при одном виде Кэмпфера у него сразу же заныл мочевой пузырь.
Нет, профессор просто не был создан для таких перегрузок. Он учитель, ученый, человек умственного труда. Он не знал и знать не хотел, как вести себя с этим нахальным щеголем, который имел сейчас над ним полную власть. Куза с радостью нанес бы ему ответный удар, но не смел на это даже надеяться. А может, и не стоит бороться за свою жизнь, раз она все чаще сводит его с такими людьми?
Сколько он еще способен вынести?.. Но у него была Магда. А для нее должна оставаться хотя бы маленькая надежда.
Два дня... Моласар говорил, что полностью его силы восстановятся через пару дней. Сорок восемь часов. «Но смогу ли я столько продержаться?» - с горечью подумал Куза.
Да, он заставит себя выстоять до субботы! Субботний вечер. Шабес... Хотя что для него теперь шабес? Все эти слова с недавних пор стали терять свой привычный смысл.
- Ты меня слышишь, еврей?! - взвился майор. Голос его почти срывался.
- Да он и понятия не имеет, о чем вы ему толкуете, - раздался вдруг второй голос.
В комнату вошел капитан. Куза сразу узнал его по вежливому тону - наверное, в армии это был большой недостаток. Издержки хорошего воспитания. А у настоящего немецкого офицера всякое приличие теперь должно отсутствовать...
- Ничего, скоро узнает! - В два размашистых шага майор оказался рядом со стариком и так склонился над ним, что идеальное лицо «истинного арийца» оказалось всего в нескольких дюймах от носа старого еврея.
- Что-то случилось? - с притворным удивлением спросил профессор, в то же время пытаясь изобразить на лице страх и отчаяние. - Что я такого сделал?
- Ты не сделал НИЧЕГО, еврей! Две ночи ты сидел тут со своими паршивыми книгами и морочил нам голову, пользуясь временным затишьем. А сегодня...
- Я же никогда... - начал было Куза, но майор не дал ему закончить и со всей силой обрушил на шаткий стол свой тяжелый кулак.
- Молчать! В подвале только что убили двух моих солдат, и горло у них разорвано, как и у всех предыдущих!
Перед Кузой ясно, как в кино, предстали два трупа. После того как он увидел остальных убитых, эти новые жертвы ему нетрудно было представить себе в мельчайших подробностях. Он осознал, что ему даже немного приятно мысленно рассматривать их рваные раны. Ведь именно эти двое пытались изнасиловать его дочь - и они полностью заслужили такое наказание. И даже хуже. Хорошо, что Моласар не просто убил их, а еще и выпил всю кровь.
Но сейчас в опасности находился сам профессор. Это легко было понять по разъяренному лицу майора. Надо срочно что-то придумать, иначе он не доживет до субботнего вечера.
- Теперь мне ясно: в том, что мы две ночи спали спокойно, никакой твоей заслуги нет. Я не вижу ни малейшей связи между твоим приездом сюда и двумя сутками без смертей - просто для тебя это оказалось счастливым совпадением! Но ты обманул нас и заставил поверить, что именно ты так стараешься для нашей безопасности. Что еще раз доказывает справедливость истины, которую нам тысячу раз повторяли в Германии: никогда не доверяй еврею!
- Но я и не говорил вам, что это моя заслуга! Я даже не...
- Ты нарочно пытаешься задержать меня здесь?! - взревел Кэмпфер, сузив глаза. - Мне кажется, ты делаешь все, чтобы помешать моей работе в Плоешти!
Куза не мог понять слов майора. Слишком быстро гот переходил от одной темы к другой. Этот человек безумен... И, судя по всему, безумен не меньше, чем сам Абдул Аль Хазред, когда писал свою знаменитую книгу «Аль Азиф». Как раз сейчас она и лежала перед ним на столе...
И тут в голову профессору пришла блестящая мысль.
- Послушайте, господин майор! Я все-таки узнал кое-что из книг!
При этих словах капитан Ворманн сделал шаг вперед.
- Узнали? И что же вы узнали?
- Ничего он не узнал! - зарычал Кэмпфер. - Это еще одна его жидовская уловка! Просто он хочет в очередной раз оттянуть свою казнь.
«Как вы проницательны, майор!» - подумал Куза.
- О Господи, дайте же ему сказать! - заговорил Ворманн и повернулся к профессору. - Так что вы нашли в этих книгах? Покажите мне.
Куза указал на «Аль Азиф», написанную древней арабской вязью. Книга была создана в восьмом веке и не имела никакого отношения не только к замку, но и вообще к Румынии. Но профессор надеялся, что немцы никогда не узнают об этом.
Ворманн склонился над рукописью и тут же недовольно нахмурился:
- Я не понимаю эти каракули.
- Он все врет! - не унимался Кэмпфер.
- Но у автора этой книги нет причин вас обманывать, - спокойным голосом произнес Куза. Он выждал несколько секунд, молясь про себя, чтобы немцы не заметили разницы между турецкими и древнеарабскими буквами, а потом с увлечением окунулся в только что выдуманную легенду: - Эта книга была написана одним турком, который вместе с Мухаммедом Вторым вторгся в Румынию в пятнадцатом веке. В числе прочего здесь говорится о небольшом замке... И по описанию крестов я делаю вывод, что имеется в виду именно наша крепость. Так вот, в древности ею владели знатные бояре из Валахии. И здесь сказано, что призрак первого усопшего хозяина замка позволяет ночевать в его доме только местным жителям, и их он не трогает. Но если сюда приходят иноземцы, он начинает убивать их по одному каждую ночь, пока те сами не уберутся из его дома по доброй воле. Теперь вы понимаете? То, что сейчас происходит здесь, случилось и с турецкими солдатами почти пятьсот лет тому назад!
Куза замолчал и внимательно посмотрел на немцев. Про себя профессор даже изумился, как ловко и складно получилась у него эта сказка, которую он придумывал почти на ходу, используя свои скудные познания о Моласаре. Конечно, в его рассказе были и некоторые несоответствия, но он надеялся, что офицеры не поймут этого.
- Какая чушь! - усмехнулся Кэмпфер.
- Не скажите! - вмешался Ворманн. - Сами подумайте: в те времена турки постоянно наведывались в эти места. А теперь пересчитайте трупы: если учесть два сегодняшних, то, начиная с двадцать второго апреля, когда я прибыл сюда, как раз и получается в среднем по одной смерти за ночь.
- Все равно... - Кэмпфер не закончил фразу, его уверенность стала таять, и он с сомнением посмотрел на Кузу: - Значит, мы здесь не первые?
- Нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122