Однако ум оставался по-прежнему ясным.
- Так вот, значит, какая она, моя песня. - Джозефа не понимала нот.
- Да. Сохраненная навеки. Цыганка вернула записи.
- Но я же не буду вечно играть ее так. Просто сейчас я хочу именно так, а через месяц мне захочется что-нибудь изменить. Я уже много раз кое-что в ней меняла.
Магда кивнула и положила листочки в папку вместе с другими записями. Она знала, что в цыганской музыке много импровизации. И это было неудивительно - вся жизнь цыган состоит из импровизаций; у них нет дома, не считая кибиток, нет письменности, нет ничего, что заставило бы их осесть в одном месте. Может быть, поэтому ей так и хотелось забрать у них какую-то часть их кипучей энергии, чтобы навечно сохранить ее в музыкальной форме.
- Мне и сейчас уже нравится эта песня, - ответила Магда. - А через год посмотрим, что ты еще сюда добавишь.
- А разве к тому времени твоя книга еще не выйдет?
Магда почувствовала, что ей больно говорить.
- Боюсь, что нет.
- Но почему? - удивилась Джозефа.
Девушка сделала вид, что занята с мандолиной, хотя и понимала, что ей так просто не уйти от ответа. И тогда она тихо сказала, не поднимая глаз:
- Мне придется искать нового издателя.
- А что случилось со старым?
Магда не подняла глаз и теперь. Она была в смятении. Это оказалось одним из самых тяжелых ударов в ее жизни - недавно она узнала, что издатель трусливо предал ее и разорвал договор. И ей до сих пор было очень больно.
- Он передумал. Он сказал, что сейчас не время выпускать сборник цыганской музыки.
- Особенно, когда составительница - еврейка, - понимающе добавила Джозефа.
Магда взглянула на нее и снова опустила глаза. Как она права!..
- Возможно. - Девушка чувствовала, как в горле растет горький ком. Она не хотела больше говорить об этом. - А как у тебя идут дела?
- Хуже некуда. - Джозефа сокрушенно вздохнула, отложила инструмент в сторону и снова взяла в руки гадальные карты. Она была одета в старую разноцветную цыганскую одежду: цветастую блузку, полосатую юбку, ситцевую косынку. От такой пестроты начинала кружиться голова. А пальцы старухи как бы сами собой стали мешать потрепанную колоду. - Я теперь почти не гадаю и никого не вижу с тех пор, как с меня взяли подписку.
Магда догадалась об этом, когда подходила сегодня к кибитке. Табличку с надписью «Доамна Джозефа, предсказательница» сняли, куда-то исчезла и диаграмма для чтения линии руки с левого окна, и кабалистические символы с правого. Она слышала, что Железная Гвардия приказала всем цыганам оставаться на постоянных местах и не «дурачить» граждан.
- И цыгане тоже попали в немилость?
- Да мы и всегда были в немилости, независимо от места и времени. Мы к этому уже привыкли. Но вот вы, евреи... - Она озабоченно покачала головой. - Мы такое слышим!.. Страшные вещи творятся в Польше.
- Мы тоже слышим, - вздохнула Магда, едва сдерживая гримасу отчаяния. - Но и мы привыкли к гонениям.
Да, действительно многие уже привыкли. Конечно, не она. Она к этому никогда не сможет привыкнуть.
- Боюсь, как бы не стало еще хуже, - добавила Джозефа.
- Это уж точно... - Магда вдруг поняла, что начинает озлобляться, но не в силах сдержать себя. Окружающий мир с каждым днем становился для нее все более чужим, и, пытаясь защититься, она инстинктивно отталкивала его от себя еще дальше. И это был какой-то безвыходный замкнутый круг, с которым она ничего не могла поделать. Но не может же быть, чтобы все, о чем она слышала, оказалось правдой - все эти рассказы насчет евреев или о том, что делают с цыганами в сельской местности солдаты Железной Гвардии... Рабский труд, лагеря смерти, насильственная стерилизация... Нет; это, должно быть, пустые слухи, чьи-то страшные сказки. Такое просто не может происходить на самом деле. Все это выдумки.
Но это, увы, происходило, и то, о чем слышала Магда, было далеко не самой страшной правдой о вещах, творящихся за колючей проволокой многочисленных «закрытых районов».
- А я не особенно тревожусь, - улыбнулась Джозефа. - Разрежь цыгана на десять частей, и ты не убьешь его, а только сделаешь десять цыган.
Магда же была уверена, что в ее случае получился бы просто мертвый еврей. И снова ей захотелось сменить тему разговора.
- Это гадальные карты? - Она узнала их сразу. Джозефа кивнула.
- Хочешь узнать будущее?
- Нет. Я в это не верю.
- Честно говоря, я тоже не всегда верю в это. В основном карты ничего не говорят, потому что им, большей частью, просто нечего сказать. Поэтому мы начинаем импровизировать - точно так же, как в музыке. Но какой от этого вред? Я просто говорю наивным молоденьким девушкам, что скоро они встретят красивого юношу, а молодым людям - что скоро дела у них пойдут на лад. Никакого вреда.
- И никакого будущего... Джозефа пожала плечами.
- Но иногда карты раскрывают большие секреты. Хочешь попробовать?
- Нет. Спасибо, я действительно не хочу. - Ей и правда не хотелось знать, что ждет ее впереди. У нее было такое чувство, что ничего хорошего там уже нет.
- Ну, пожалуйста! Это будет мой подарок. Магда колебалась. Ей не хотелось обижать Джозефу. Но ведь ей только что сказали, что в большинстве случаев карты просто молчат. Так, может быть, она хоть наболтает ей приятных сказок?..
- Ну хорошо.
Джозефа протянула колоду через стол.
- Сними.
Магда приподняла верхнюю половину карт и отдала их цыганке. Та положила карты под низ и принялась раскладывать, не прерывая разговора.
- Как твой отец?
- К сожалению, не лучше. Он теперь почти не встает.
- Это плохо. А медведь Йошки не помог ему вылечить ревматизм?
Магда покачала головой.
- Нет. У него ведь не просто ревматизм. Все гораздо хуже...
Отец перепробовал уже все средства и способы, чтобы остановить скручивание конечностей, и даже позволил дрессированному цыганскому медведю пройтись по его спине. Но и древняя цыганская терапия оказалась такой же беспомощной, как и последние достижения современной медицины.
- Он очень добрый человек, - приговаривала Джозефа. - Несправедливо, что такой человек, знающий так много об этой стране, должен... Что ему... не дают возможности видеть ее... - Она нахмурилась и замолчала, недоуменно разглядывая карты.
- В чем дело? - спросила Магда. Озабоченное выражение лица гадалки встревожило и ее. - С тобой все в порядке?
- Что?.. А, да, конечно. Со мной все хорошо. Но вот карты...
- Что-то не так? - Магда не верила, что карты могут предсказывать судьбу, как, впрочем, и внутренности мертвой птицы. И тем не менее она вся напряглась.
- Посмотри, как они разлеглись. Я никогда еще такого не видела. Нейтральных карт почти нет, а те, которые обозначают добро, все собраны справа. - Джозефа обвела рукой веер карт. - А все карты зла легли по левую сторону. Странно.
- И что это значит?
- Не знаю. Я лучше спрошу Йошку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
- Так вот, значит, какая она, моя песня. - Джозефа не понимала нот.
- Да. Сохраненная навеки. Цыганка вернула записи.
- Но я же не буду вечно играть ее так. Просто сейчас я хочу именно так, а через месяц мне захочется что-нибудь изменить. Я уже много раз кое-что в ней меняла.
Магда кивнула и положила листочки в папку вместе с другими записями. Она знала, что в цыганской музыке много импровизации. И это было неудивительно - вся жизнь цыган состоит из импровизаций; у них нет дома, не считая кибиток, нет письменности, нет ничего, что заставило бы их осесть в одном месте. Может быть, поэтому ей так и хотелось забрать у них какую-то часть их кипучей энергии, чтобы навечно сохранить ее в музыкальной форме.
- Мне и сейчас уже нравится эта песня, - ответила Магда. - А через год посмотрим, что ты еще сюда добавишь.
- А разве к тому времени твоя книга еще не выйдет?
Магда почувствовала, что ей больно говорить.
- Боюсь, что нет.
- Но почему? - удивилась Джозефа.
Девушка сделала вид, что занята с мандолиной, хотя и понимала, что ей так просто не уйти от ответа. И тогда она тихо сказала, не поднимая глаз:
- Мне придется искать нового издателя.
- А что случилось со старым?
Магда не подняла глаз и теперь. Она была в смятении. Это оказалось одним из самых тяжелых ударов в ее жизни - недавно она узнала, что издатель трусливо предал ее и разорвал договор. И ей до сих пор было очень больно.
- Он передумал. Он сказал, что сейчас не время выпускать сборник цыганской музыки.
- Особенно, когда составительница - еврейка, - понимающе добавила Джозефа.
Магда взглянула на нее и снова опустила глаза. Как она права!..
- Возможно. - Девушка чувствовала, как в горле растет горький ком. Она не хотела больше говорить об этом. - А как у тебя идут дела?
- Хуже некуда. - Джозефа сокрушенно вздохнула, отложила инструмент в сторону и снова взяла в руки гадальные карты. Она была одета в старую разноцветную цыганскую одежду: цветастую блузку, полосатую юбку, ситцевую косынку. От такой пестроты начинала кружиться голова. А пальцы старухи как бы сами собой стали мешать потрепанную колоду. - Я теперь почти не гадаю и никого не вижу с тех пор, как с меня взяли подписку.
Магда догадалась об этом, когда подходила сегодня к кибитке. Табличку с надписью «Доамна Джозефа, предсказательница» сняли, куда-то исчезла и диаграмма для чтения линии руки с левого окна, и кабалистические символы с правого. Она слышала, что Железная Гвардия приказала всем цыганам оставаться на постоянных местах и не «дурачить» граждан.
- И цыгане тоже попали в немилость?
- Да мы и всегда были в немилости, независимо от места и времени. Мы к этому уже привыкли. Но вот вы, евреи... - Она озабоченно покачала головой. - Мы такое слышим!.. Страшные вещи творятся в Польше.
- Мы тоже слышим, - вздохнула Магда, едва сдерживая гримасу отчаяния. - Но и мы привыкли к гонениям.
Да, действительно многие уже привыкли. Конечно, не она. Она к этому никогда не сможет привыкнуть.
- Боюсь, как бы не стало еще хуже, - добавила Джозефа.
- Это уж точно... - Магда вдруг поняла, что начинает озлобляться, но не в силах сдержать себя. Окружающий мир с каждым днем становился для нее все более чужим, и, пытаясь защититься, она инстинктивно отталкивала его от себя еще дальше. И это был какой-то безвыходный замкнутый круг, с которым она ничего не могла поделать. Но не может же быть, чтобы все, о чем она слышала, оказалось правдой - все эти рассказы насчет евреев или о том, что делают с цыганами в сельской местности солдаты Железной Гвардии... Рабский труд, лагеря смерти, насильственная стерилизация... Нет; это, должно быть, пустые слухи, чьи-то страшные сказки. Такое просто не может происходить на самом деле. Все это выдумки.
Но это, увы, происходило, и то, о чем слышала Магда, было далеко не самой страшной правдой о вещах, творящихся за колючей проволокой многочисленных «закрытых районов».
- А я не особенно тревожусь, - улыбнулась Джозефа. - Разрежь цыгана на десять частей, и ты не убьешь его, а только сделаешь десять цыган.
Магда же была уверена, что в ее случае получился бы просто мертвый еврей. И снова ей захотелось сменить тему разговора.
- Это гадальные карты? - Она узнала их сразу. Джозефа кивнула.
- Хочешь узнать будущее?
- Нет. Я в это не верю.
- Честно говоря, я тоже не всегда верю в это. В основном карты ничего не говорят, потому что им, большей частью, просто нечего сказать. Поэтому мы начинаем импровизировать - точно так же, как в музыке. Но какой от этого вред? Я просто говорю наивным молоденьким девушкам, что скоро они встретят красивого юношу, а молодым людям - что скоро дела у них пойдут на лад. Никакого вреда.
- И никакого будущего... Джозефа пожала плечами.
- Но иногда карты раскрывают большие секреты. Хочешь попробовать?
- Нет. Спасибо, я действительно не хочу. - Ей и правда не хотелось знать, что ждет ее впереди. У нее было такое чувство, что ничего хорошего там уже нет.
- Ну, пожалуйста! Это будет мой подарок. Магда колебалась. Ей не хотелось обижать Джозефу. Но ведь ей только что сказали, что в большинстве случаев карты просто молчат. Так, может быть, она хоть наболтает ей приятных сказок?..
- Ну хорошо.
Джозефа протянула колоду через стол.
- Сними.
Магда приподняла верхнюю половину карт и отдала их цыганке. Та положила карты под низ и принялась раскладывать, не прерывая разговора.
- Как твой отец?
- К сожалению, не лучше. Он теперь почти не встает.
- Это плохо. А медведь Йошки не помог ему вылечить ревматизм?
Магда покачала головой.
- Нет. У него ведь не просто ревматизм. Все гораздо хуже...
Отец перепробовал уже все средства и способы, чтобы остановить скручивание конечностей, и даже позволил дрессированному цыганскому медведю пройтись по его спине. Но и древняя цыганская терапия оказалась такой же беспомощной, как и последние достижения современной медицины.
- Он очень добрый человек, - приговаривала Джозефа. - Несправедливо, что такой человек, знающий так много об этой стране, должен... Что ему... не дают возможности видеть ее... - Она нахмурилась и замолчала, недоуменно разглядывая карты.
- В чем дело? - спросила Магда. Озабоченное выражение лица гадалки встревожило и ее. - С тобой все в порядке?
- Что?.. А, да, конечно. Со мной все хорошо. Но вот карты...
- Что-то не так? - Магда не верила, что карты могут предсказывать судьбу, как, впрочем, и внутренности мертвой птицы. И тем не менее она вся напряглась.
- Посмотри, как они разлеглись. Я никогда еще такого не видела. Нейтральных карт почти нет, а те, которые обозначают добро, все собраны справа. - Джозефа обвела рукой веер карт. - А все карты зла легли по левую сторону. Странно.
- И что это значит?
- Не знаю. Я лучше спрошу Йошку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122