— Само собой разумеется, — согласился Гарри. — Было бы здорово попробовать оседлать их!
Он вздохнул.
— Если хотите знать мое мнение, дядя Морис, только сэр Хьюберт мог позволить себе такое приобретение.
— Согласен с тобой, — кивнул маркиз. — Но и Февершаму не пришлось бы продавать их, не лодырничай он до такой степени и не приведи в подобный беспорядок свои дела; ведь это, если хочешь знать мое мнение, явная глупость с его стороны.
— Что ж, все в итоге обернулось в нашу пользу, — промолвил Гарри. — Я чрезвычайно благодарен сэру Хьюберту за такое пополнение наших конюшен, которые и сейчас уже превосходны. Ну да не мне вам говорить об этом.
— Люблю подобные комплименты! — улыбнулся маркиз.
Они помолчали, и ему показалось, будто Гарри вот-вот решится довериться ему.
Быстро взглянув на бумаги, которые он держал в руке, маркиз заторопился.
— Я уже опаздываю! Мне жаль, что я не могу остаться и поговорить с тобой о наших последних приобретениях для Стоук Пэлэс, но я должен был встретиться с герцогом полчаса назад.
Он направился к выходу и уже подошел к двери, когда племянник спросил:
— Вы будете к обеду, дядя Морис?
— Не сегодня, — ответил маркиз. Спустившись в холл, он с облегчением зашагал к своей карете, ожидавшей его у входа.
Он решил отправиться в Уайт Клаб в надежде встретить там кое-кого из своих друзей, которые могли бы рассказать ему немного больше о Гарри и этом его ужасном намерении жениться на актрисе.
Карета маркиза двинулась вверх по Беркли-стрит в сторону Пиккадилли.
Неожиданно для самого себя он начал молиться о чуде, способном помешать Гарри разрушить собственную жизнь.
Глава 3
Сэр Хьюберт возвратился к себе домой на Беркли-сквер в седьмом часу. В холле дворецкий встретил его словами:
— Его светлость ждет вас в кабинете, сэр.
Обеспокоенный неожиданным визитом маркиза в столь поздний час, сэр Хьюберт поспешил в кабинет.
Там маркиз читал газету.
Увидев сэра Хьюберта, он отложил ее в сторону.
— Поздновато вы возвращаетесь домой. Я уже начал волноваться, не случилось ли чего с вами.
— Я только-только из китайского квартала, приобрел там кое-какие восхитительные вещицы, которые непременно покажу вам.
Он поставил принесенный пакет на стол.
— Предполагаю, у вас для меня новости.
— О да, — мрачно ответил маркиз, — но мне бы хотелось сначала посмотреть на ваши сокровища.
— Я думаю, нам следует для начала выпить, — предложил сэр Хьюберт.
Он прошел к столику с напитками, стоявшему в углу, и вытащил из ведерка со льдом любимое шампанское маркиза.
— Почему-то я подумал, — сказал он, наполняя бокалы, — что сегодня вечером шампанское вам не помешает, поэтому велел слугам положить его на лед.
— Вы очень любезны, — все так же мрачно произнес маркиз.
Сэр Хьюберт пригубил пенистый напиток и направился к столу, на котором лежал принесенный пакет.
Он был упакован довольно небрежно, но сэр Хьюберт тем не менее снимал обертку очень аккуратно, пока наконец не извлек оттуда изящную золотую статуэтку, изображавшую бога Кришну.
Она была украшена множеством драгоценных камней.
— Мне нравится! — сказал маркиз, и сэр Хьюберт, довольный произведенным на маркиза впечатлением, поспешил достать из пакета нечто розовое.
Это был искусно вырезанный из розового кварца слоник, победно вздымавший над головой хобот, в котором лежала огромная жемчужина.
Маркиз смотрел на это чудо с восхищением.
— Никак не могу понять, откуда у вашего капитана-китайца, о котором вы мне часто рассказывали, такой безупречный вкус.
— Я думаю, он впитал в себя тысячелетнюю культуру предков, — высказал предположение сэр Хьюберт. — Полагаю, вы получите удовольствие и от третьего моего приобретения для коллекции.
И он достал фигурку Бодхисатвы — деревянную окрашенную статуэтку, относящуюся к эпохе династии Сун, правившей в 960-1279 годах.
Древесина, из которой она была вырезана, не потрескалась, и краски не поблекли.
Сэр Хьюберт и сам не мог оторвать восхищенный взгляд от нового экспоната.
— Это все? — осведомился маркиз.
— На сегодня хватит, — ответил сэр Хьюберт. — Есть еще одна вещица, но я расскажу о ней позже.
Он достал с самого дна пакета небольшую бутылку и поставил ее на стол рядом с представленными сокровищами.
Маркиз с любопытством смотрел на его манипуляции и хотел что-то спросить, но сэр Хьюберт опередил его.
— Теперь ваша очередь, Морис. Что случилось?
— Я не стал задерживаться дома и отправился в Уайт Клаб, чтобы не общаться с Гарри, — я почувствовал, что он готов сообщить мне о планируемой женитьбе. В клубе я еще раз убедился: у племянника действительно был повод поговорить со мной.
— И что же вы узнали? — спросил сэр Хьюберт.
— Я встретил там вашего приятеля, лорда Чарлза Грэма, и ом пересказал мне все, о чем вы говорили с ним на лошадиных торгах.
— Я и сам непременно сообщил бы вам о нашем разговоре.
— Дабы убедиться во всем самому, — проигнорировал это заявление маркиз, — я дал согласие нанести визит даме его сердца — актрисе по имени Рози, чтобы выяснить, нет ли у нее какой-либо новой информации по интересующему нас вопросу.
Наблюдая за выражением лица друга, сэр Хьюберт понял — Рози, похоже, таковую имеет.
Маркиз немного помолчал, прежде чем продолжить свой рассказ.
— Я ждал в карете, пока Грэм был у нее, а когда он вернулся, рассказал мне, как этим утром в театре по окончании репетиции Камилла Клайд хвасталась, будто она выходит замуж уже в это воскресенье вечером или в понедельник утром.
— Пригласила ли она кого-нибудь на венчание? — задумчиво спросил сэр Хьюберт.
Маркиз покачал головой.
— Нет, Рози объяснила Грэму, что все держится в секрете, а вот на вечер в честь бракосочетания будут приглашены все, дабы… выпить… за ее здоровье.
При последних словах голос маркиза, казалось, надломился.
— Ради Бога, Хьюберт, скажите, что же мне делать?! — взмолился он.
— Я все продумал, — сэр Хьюберт говорил спокойно, — и сейчас вы должны внимательно выслушать мой план.
— Я очень волнуюсь! — призналась отцу Тереза.
В пятницу, сразу после ленча, они отправились вдвоем в Стоук Пэлэс в новом роскошном фаэтоне сэра Хьюберта, которым тот страшно гордился.
Маркиз и Гарри выехали в другом экипаже еще утром.
— Чем скорее я увезу мальчика подальше от Лондона, тем лучше! — сказал маркиз. — Я попросил его править, а поскольку предстоит управлять сразу тремя лошадьми, ему недосуг будет думать о чем-либо еще, кроме дороги.
Сэр Хьюберт счел это хорошей идеей. Сам же он был несказанно рад возможности побыть наедине с дочерью.
Он подробно описал ей все новшества, которые внес при составлении чертежей нового фаэтона, включая изменение размера колес и облегчение веса всей конструкции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29