— Но меня, похоже, никто не собирается гильотинировать, — возражала Илона.
— В жизни бывают вещи и похуже, — загадочно произнесла королева, — но что бы ни случилось, Илона, ты все встретишь с мужеством, без жалоб, никому не показывая своих страданий.
«Именно так мама и умерла», — подумала Илона.
Временами королева, наверное, испытывала страшные боли, но никогда не показывала своих страданий даже врачу! Когда Илона нашла ее мертвой, она лежала на спине со сложенными на груди руками, а на губах ее застыла улыбка, словно она бросала вызов самой смерти.
После кончины матери Илоне казалось, что весь мир рушится: опустошение и одиночество так пугали ее, что ей хотелось кричать от ужаса.
Однако, помня наставления матери, всем, кто выражал ей соболезнования, она отвечала:
— Все в порядке.
«Я как-нибудь устроюсь, и нечего обременять других своими бедами», — думала она.
Только старую Магду, горничную матери, которая всегда была с ними с тех пор, как они покинули Добруджу, она спросила в отчаянии:
— Что нам делать, Магда? Что нам делать? Мы же не можем оставаться здесь вечно!
Их маленький дом стал казаться ей могилой, где мать оставила ее одну.
За время жизни в Париже Илона встречалась только со старыми аристократами, которых любила ее мать, но все они принадлежали к уходящему поколению. Двое знакомых умерли во время осады Парижа, остальные были стары, слабы и, казалось, долго не протянут.
«Что мне делать? Куда идти?» — терзалась ночами Илона.
Но все решилось само собой.
Однажды, когда Магда ушла за покупками и девушка осталась одна, раздался стук в дверь. Она удивилась столь раннему визиту. Может это какой-нибудь торговец, однако вряд ли Магда приказала что-либо доставить домой. Она всегда сама ходила на рынок, выбирала лучшие куски, которые могла себе позволить, и торговалась за каждый сантим.
Илона открыла дверь и увидела двух пожилых мужчин.
— Мы хотели бы поговорить с ее королевским высочеством принцессой Добруджи Илоной! — произнес один из них.
Илона не сразу поняла, что речь идет о ней: ведь все восемь лет, что они с матерью прожили за границей, она не считала себя принцессой. В Париже мадемуазель Илона Радак ровным счетом ничего не значила, и высокий титул не только удивил ее, но и заставил опасливо поежиться.
— Какое дело привело вас к принцессе? — уклончиво спросила Илона.
— Она дома?
По выражению лица и тону Илона поняла, что они боятся ошибиться адресом.
Вспомнив о хороших манерах, Илона пригласила их войти. Она провела посетителей в небольшую гостиную, где на серых стенах красовались немногие ценные картины, доставшиеся ее матери в наследство от родителей, и стояла мебель времен Людовика XVI, обитая выцветшей голубой парчой.
Несмотря на отсутствие прислуги, по ее манере держаться гости догадались, кто она.
— Ваше королевское высочество? — осведомился один из гостей.
— Да, это я, — ответила Илона, понимая, что сейчас начинается новая глава в ее жизни.
Подъезжая к дворцу, Илона ясно вспомнила, какое удовлетворение выразилось на лицах прибывших.
Она узнала, что оба посетителя — министры в правительстве ее отца, и им поручено доставить Илону в Добруджу. О смерти королевы там ничего не знали.
— Ваш брат, его королевское высочество принц Юлиуш, погиб! — сообщил один из них, как позже узнала Илона, — министр иностранных дел.
— Мне очень… жаль, — машинально произнесла Илона. — Как это случилось?
Девушке показалось, что ответ министра прозвучал несколько неуверенно.
— Несчастный случай. Принц оказался втянутым в драку в таверне. — Помолчав, он уточнил: — Никто доподлинно не знает, как все началось: была уже поздняя ночь, а некоторые господа плотно пообедали.
Илона подумала тогда, что Юлиуш, такой веселый и лихой, никак не увязывается с понятием о смерти. Она помнила его смеющимся, скачущим на коне смелее и быстрее своих ровесников. Невозможно думать о нем, как о чем-то неподвижном и безжизненном.
Девушка молчала и ждала, когда гости скажут, зачем она им понадобилась.
— Мы приехали за вами, — начал министр иностранных дел, — потому что теперь у его величества нет наследника и он хочет, чтобы вы заняли место вашего брата.
Илона не поверила своим ушам:
— Место… моего брата?
— После смерти вашего отца вы будете править Добруджей.
— Нет… Нет, я… не могу! — воскликнула Илона, но тут же вспомнила, как не понравилась бы матери такая потеря самообладания. Немедленно взяв себя в руки, она спокойно попросила: — Будьте любезны, объясните мне поподробнее.
Много позже она поняла, что все разговоры были пустой формальностью. Выбора у нее не было.
Ясно, откажись она ехать с министрами, они найдут средства заставить ее сделать так, как хочет ее отец.
За вежливой просьбой вернуться в Добруджу угадывался королевский приказ, который надо выполнить.
Девушка предполагала, что ее мать отказалась бы вернуться, но ей придется подчиниться по той простой причине, что по закону Добруджи, как и любой другой страны, отец — ее опекун, и, если он захочет, то обязательно настоит, чтобы дочь жила рядом с ним. Кроме того, Илона не была уверена, что хочет отказаться. Ее даже волновала мысль о возвращении домой после стольких лет, проведенных за границей. Девушка прекрасно знала, как ее мать боялась отца и помнила, какой страх он внушал ей в детстве, когда она в ужасе пряталась от него после очередных побоев.
«Но теперь, — думала она, — я же выросла! Я вернусь в Добруджу, а если станет совсем невыносимо, убегу, как мама».
Однако она прекрасно понимала, что убежать во второй раз будет совсем нелегко. Ее бабка и дед умерли несколько лет назад, и она не сможет воспользоваться предлогом, что хочет навестить их в Будапеште. Но оптимизм, свойственный юности, говорил ей, что если она решит убежать, то найдет способ вернуться в Париж.
Только захочет ли она убегать?
После нищеты и одиночества последних месяцев, прошедших со дня смерти матери, она была рада возможности забыть об ужасах и лишениях жизни в осаде.
«Тогда папа о нас не тревожился», — подумала она.
Но, не желая кривить душой, она решила: он не виноват, что они променяли тишину и изобилие Добруджи на полную неизвестности жизнь во Франции, потерпевшей поражение при Седане и захваченной пруссаками.
Илона содрогалась при воспоминании о тех ужасных месяцах, когда с каждым днем скудело питание, не было топлива и Париж подвергался постоянным обстрелам.
Но мать никогда не жаловалась, и девушка старалась не вспоминать об этом, не впадать в отчаяние.
Однако что может быть хуже осады?
Добруджа запечатлелась в ее памяти как край, полный света и красоты, и, возвращаясь туда в сопровождении министров, она испытывала не страх перед будущим, а только легкое волнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31