Несколько минут танцевали только князь и цыганка. Затем, когда музыка торжественно вознеслась к небу, к ним присоединились все остальные.
Пышные юбки женщин вертелись вокруг их обнаженных ног, браслеты звенели, а драгоценности сверкали в отблесках костра, как и их глаза.
Только старики-цыгане да барон, сидящий рядом с Илоной, оставались в роли зрителей,
Илона чувствовала, что голова ее начинает кружиться от этого калейдоскопа красок, и она потеряла князя из виду.
Ей захотелось присоединиться к танцующим, но, несмотря на первобытные эмоции, охватившие ее, она собрала остатки гордости и обратилась к барону:
— Я немного устала! Вы не обидитесь, если я вернусь в замок?
Барон понимающе улыбнулся, и Илона поспешила добавить:
— Я не хотела бы портить его светлости праздник. Вероятно, можно уйти так, чтобы никто этого не заметил?
Барон помог ей подняться и незаметно уйти в тень. Он проводил ее до ворот замка, где дежурил один из адъютантов князя и стояли слуги с факелами.
Илона протянула барону руку.
— Благодарю вас за изумительный вечер! Передайте мою благодарность всем вашим людям!
— Вы очень любезны! — ответил барон по-цыгански.
Он поднес ее ладони к своему лбу: этот жест говорил о восточном происхождении его племени.
Не оглядываясь на танцующих, Илона в сопровождении адъютанта направилась к замку.
Ей казалось, что музыка звала, манила ее, но и насмехалась над ней. Огонь, который в ней зажгла эта музыка, все еще обжигал ее, и она старалась не показать этого адъютанту. Пусть он видит, что она спокойна и сдержанна, как и все четыре дня, что живет в замке.
Оказавшись в спальне, Илона распахнула окно и стала смотреть в звездное небо.
Но и сюда доносились эти колдовские звуки, возбуждая ее и только усиливая любовь, которую она уже не могла отрицать. Это становилось невыносимым, и она резко захлопнула окно. Мелодия скрипок, навязчивая и страстная, замолкла, но чувства, которые она вызвала в душе Илоны, остались.
Позже, когда Магда ушла и она осталась одна в темной комнате, лежа в своей одинокой постели, все ее тело содрогалось от отчаянного желания.
Она знала, что сегодня он не придет! Сегодня он обнимает цыганку Машу, целует ее в красные губы, улыбавшиеся ему так маняще!
Конечно, за двадцать восемь лет в жизни князя было много женщин, и кто упрекнет его за то, что его любовница — русская цыганка?
Илона никогда не представляла, что женщина может быть такой привлекательной, соблазнительной и полной волшебной тайны!
Она мучила себя воспоминаниями о его поцелуях, представляя, как цыганка отвечает ему такими же страстными лобзаниями. А она оказалась неспособной на это! Она тогда не поняла, что он — единственный мужчина, который что-то значит в ее жизни!
Почему, вместо того чтобы возненавидеть его за то, что он прикоснулся к ней, она не ответила на его чувство, как это сделала бы любая другая женщина?
Вспомнив насмешливый взгляд его голубых глаз, она поняла, что на свете немало женщин, наверное, так же неравнодушных к нему, как и она.
«Он презирает и ненавидит меня!» — печально думала она и чувствовала себя совершенно несчастной.
Сон не шел. Илона думала только о цыганке в объятиях князя и их поцелуях.
— Но ведь я люблю его! Люблю его! — плакала она в подушку.
Быть может, она не слишком хорошо держит себя в руках, быть может, ей не хватает самообладания, гордости и всего того, что делает женщину настоящей леди, но она знала: если князь придет к ней, как и в предыдущие вечера, она бросится перед ним на колени и будет молить о поцелуе!
— Маме стало бы стыдно за меня! — сказала она, когда наступил рассвет.
И все же она больше не могла подавлять свои чувства, как не могла помешать солнцу вставать над горами и золотом сиять над водопадами.
Она позвала Магду гораздо раньше обычного, и, когда та отдернула шторы, нетерпеливо спросила:
— Какие планы на сегодня, Магда? Опять куда-нибудь ехать с его светлостью?
Она хотела его видеть. Хотя ей было больно думать о том, где он провел ночь, она все равно хотела быть с ним, смотреть на него, слушать его голос.
«По крайней мере, я буду рядом с ним в экипаже! По крайней мере, я увижу его очаровательным и симпатичным с другими! По крайней мере, пока он будет со мной, он не будет со своей цыганкой!»
Но когда Магда принесла завтрак, на подносе Илона увидела записку от графа Дуцы. Это было что-то новенькое: обычно князь сам сообщал Илоне программу дня.
Она схватила листок и прочла:
Его светлость сегодня утром встречается с премьер-министром и членами Совета в Витоци. Не угодно ли вашему королевскому высочеству прокатиться верхом? Его светлость вернется к ленчу.
Илона была разочарована, что ей не удастся увидеть князя до ленча, но ее несколько успокаивало, что он занят с премьер-министром и у него не останется времени на цыганку.
— Пожалуйста, сообщи графу Дуце, — попросила она Магду, — что я хотела бы поехать на прогулку через час. — Подумав, она добавила: — И скажи ему, чтобы меня сопровождал только грум. Мне не нужен большой эскорт!
Она была уверена, что князь и не ждет от нее соблюдения формальностей при прогулках по землям Шарошей. Это ведь не те строгости, которые соблюдались во дворце ее отца, когда ее на прогулке сопровождали два офицера и два грума.
Илона спустилась вниз в белом пикейном костюме для верховой езды, которые вошли в моду с легкой руки императрицы Евгении. Она выглядела необыкновенно привлекательной.
Посмотрев на себя в зеркало, она пожалела, что князь сейчас не видит ее, но, вспомнив, что тот предпочитает аристократкам простую цыганку в крутящейся юбке, обладающую варварской, экзотической красотой, которую ей никогда не превзойти, она снова упала духом.
Граф Дуца ждал ее в холле.
— Я выполнил вашу просьбу, госпожа! Вас будет сопровождать только один грум, но прошу вас, не заезжайте слишком далеко!
— Но ведь в рощах на этом берегу реки нет ничего опасного? — не поняла Илона.
— Нет, конечно нет, — успокоил ее граф. — И все же, мне кажется, его светлость предпочел бы, чтобы вас сопровождал кто-нибудь из его адъютантов.
— Сегодня я хочу побыть одна! — улыбнувшись, ответила Илона.
— Я понимаю, но прошу вас, берегите себя! Вы нам очень дороги!
Илона хотела возразить: но не вашему хозяину и моему мужу, — но сдержалась и, поблагодарив графа, отправилась на прогулку в сопровождении одного грума, человека средних лет, которого уже видела раньше.
Он держался в нескольких шагах сзади, и Илона выехала на тропинку, идущую через холм к роще, за которой виднелись равнина и река.
Через глубокие овраги и небольшие ручейки были переброшены мостики, за одним из которых тропинка разветвлялась.
Илона на мгновение заколебалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31