Она обожала животных, и, кроме Брэкена и маленького терьера, была еще старая охотничья собака, необыкновенно привязавшаяся к дворецкому Бейтсону, и следовавшая за ним повсюду как тень.
Вдобавок в кухне жили три кота, которые по молчаливому соглашению принадлежали кухарке. Там же находилась клетка с канарейками, которых ее помощница выиграла на ярмарке. Единственным человеком, от которого можно было ждать неприятностей, особенно когда она узнает, кто дал Салли собаку, была Нэда, злившаяся на цыгана.
Крадущимся шагом, чувствуя в первый раз в жизни, что и ей не помешает немного секретности, Салли пробралась в дом через дверь в сад, которая находилась возле лестницы, ведущей на второй этаж, где была ее спальня. Она быстро поднялась наверх и вошла в свою комнату, никого не встретив. Дав собачке попить и устроив ее поудобнее в кресле, Салли отправилась вниз на поиски еды для нее. По пути в кухню она встретила Гертруду и остановила ее.
— Цыгане приехали, Гертруда, — сообщила она. — Вы помните, как говорили мне, что им разрешают здесь останавливаться?
— Неужели уже приехали? — переспросила Гертруда. — Точные как часы. Я только вчера вечером говорила миссис Харрис, что в это время они обычно появляются.
— Но, ведь им разрешают здесь останавливаться? — настаивала Салли. — Кто-то мне сказал, что с прошлого года им запрещено сюда приезжать, но я уверена, что это какая-то ошибка из-за того, что узнала от вас.
— Никто им не запрещал, — ответила Гертруда, — и единственный человек, который будет возражать против их приезда, это сторож. Но сторожа, как и фермеры, никогда не бывают довольны. У них вечно что-нибудь не так.
— Все правильно, Гертруда! — улыбнулась Салли, и, узнав все, что хотела, отправилась в кухню и выпросила там кусок свежего мяса с порезанными овощами для своей собаки.
Маленький пациент с жадностью накинулся на еду, а когда закончил, устроился поудобнее, насколько позволяла его больная лапка и, судя по всему, приготовился спать. А Салли отправилась в комнату леди Торн. Она знала, что пожилая дама всегда уединялась, чтобы отдохнуть после ленча, но никогда не спала, а просто лежала на диване в своей комнате и читала религиозные книги или иногда старые письма, которые хранила в полевой сумке рядом с диваном.
Салли постучала в дверь.
— Войдите, — сказала леди Торн и улыбнулась, когда увидела Салли.
— О, это вы, Салли дорогая, Проходите, садитесь и поговорите со мной.
— Я пришла попросить вас об одолжении, — объяснила Салли.
— Что случилось? — спросила леди Торн.
— Я подобрала маленького черно-белого щенка, попавшего в капкан, и хотела спросить, можно ли мне его оставить в доме? Вы не будете возражать?
— Конечно, оставьте его, — сказала леди Торн. — Бедный малыш. Где он?
— Он в моей спальне, — ответила Салли. — Я дала ему хорошенько поесть, и, по-моему, ему стало немного лучше и спокойнее.
— Капканы — такая ужасная вещь, — сказала леди Торн мелодичным голосом. — Я не могу думать спокойно, что в них ловят кроликов и даже мелких грызунов. Да, Салли, конечно, вы можете оставить собачку у себя.
— Это ненадолго, потому что дети скоро уедут, и мне надо искать работу. Может быть, вы знаете, где на ферме нужны работники?
— Вам нужно поговорить об этом с Гаем, дорогая, — ответила леди Торн. — Он занимается фермами и знает об этом гораздо больше, чем я.
— Нет, я не имею в виду вашу ферму, — воскликнула Салли, почувствовав, что ее слова можно расценить так, словно она пытается воспользоваться добротой леди Торн. — Я имела в виду, где-нибудь в округе. Я не хотела бы быть вами обузой.
— Вы никогда и не смогли бы ею стать, дорогое дитя, — успокоила ее леди Торн. — Я вас очень полюбила с тех пор, как вы приехали сюда, и мне остается только сожалеть, что вы не стали моей невесткой.
Салли покраснела.
— Мне так приятно это слышать! — воскликнула она. — Спасибо за добрые слова.
— Дорогая девочка! — сказала леди Торн и вздохнула. — Мне так хочется знать, как дела у Тони. Хоть бы он написал мне. Я раньше получала от него письма каждую неделю, до тех пор, пока он...
— Вы сказали... — попыталась напомнить Салли и замолчала, так как ей показалось, что леди Торн выглядит смущенной.
— Ничего особенного, дорогая. Просто я вспоминаю давно прошедшие годы, как и всякая другая мать. Надеюсь, что в один прекрасный день Тони удивит меня. Он свалится нам на голову, когда мы его меньше всего будем ждать, и все будут счастливы, оттого, что он здесь, снова с нами.
Она улыбалась, но в глазах была печаль. Салли чувствовала, что ей нечего сказать в утешение, и через некоторое время встала, еще раз поблагодарила за разрешение оставить собачку у себя, и пошла назад к себе в комнату.
Когда дети вернулись из Йорка, Салли рассказала им по секрету, что у нее в спальне есть новая собачка, и повела их посмотреть на нее.
— Бедная маленькая собачка, — прошептала Пру со слезами на глазах. — Бедный, бедный малыш.
— С ним скоро все будет в порядке, — пообещала ей Салли. Она испытывала радость и гордость, что наконец ей что-то принадлежало, только ей одной. Когда она входила в комнату, песик приветствовал ее повизгиванием и негромким лаем, радостно виляя хвостиком. Он, видимо, признал Салли своей хозяйкой и не спускал с нее глаз, когда она ходила по комнате, как будто опасаясь потерять ее из вида.
Салли призналась детям, что собачку ей подарил цыган, но предупредила, что об этом не следует никому говорить. Вообще-то она не собиралась быть такой разговорчивой, но в тот момент чувствовала, что ей так дороги эти дети, и вся ситуация была такой волнующей, что она испытывала непреодолимое желание с кем-нибудь поделиться тайной.
— Это наш секрет, — предупредила Салли детей. — Только между нами тремя.
— Мы никому не расскажем, — твердо сказал Николас, и Салли поняла, что он сделает так, как пообещал, и никогда не раскроет секрет, раз дал слово молчать.
— Как вы собираетесь назвать его? — спросила Пру.
— Я не знаю, — призналась Салли. — Вы оба так хорошо придумываете имена, что я предлагаю вам этим заняться.
— Может быть, его назвать цыганом? — предложил Николас.
— Тогда люди смогут сразу разгадать наш секрет.
— Да, это правда, — согласилась Пру.
— Я, кажется, знаю, — воскликнула Салли. — Почему бы не назвать его Ромом, от слова «ромалы», как они себя сами называют.
— Да, просто замечательное имя, — одобрил Николас. — Это будет часть нашего секрета. Мы будем знать, а остальные ни за что не догадаются, правда?
— Ни за что, — подтвердила Салли.
Она оставила детей в комнате заниматься с собачкой, а сама пошла вниз, чтобы найти сэра Гая. У нее не было сомнений, что он уже вернулся к этому времени, и в самом деле нашла его в библиотеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Вдобавок в кухне жили три кота, которые по молчаливому соглашению принадлежали кухарке. Там же находилась клетка с канарейками, которых ее помощница выиграла на ярмарке. Единственным человеком, от которого можно было ждать неприятностей, особенно когда она узнает, кто дал Салли собаку, была Нэда, злившаяся на цыгана.
Крадущимся шагом, чувствуя в первый раз в жизни, что и ей не помешает немного секретности, Салли пробралась в дом через дверь в сад, которая находилась возле лестницы, ведущей на второй этаж, где была ее спальня. Она быстро поднялась наверх и вошла в свою комнату, никого не встретив. Дав собачке попить и устроив ее поудобнее в кресле, Салли отправилась вниз на поиски еды для нее. По пути в кухню она встретила Гертруду и остановила ее.
— Цыгане приехали, Гертруда, — сообщила она. — Вы помните, как говорили мне, что им разрешают здесь останавливаться?
— Неужели уже приехали? — переспросила Гертруда. — Точные как часы. Я только вчера вечером говорила миссис Харрис, что в это время они обычно появляются.
— Но, ведь им разрешают здесь останавливаться? — настаивала Салли. — Кто-то мне сказал, что с прошлого года им запрещено сюда приезжать, но я уверена, что это какая-то ошибка из-за того, что узнала от вас.
— Никто им не запрещал, — ответила Гертруда, — и единственный человек, который будет возражать против их приезда, это сторож. Но сторожа, как и фермеры, никогда не бывают довольны. У них вечно что-нибудь не так.
— Все правильно, Гертруда! — улыбнулась Салли, и, узнав все, что хотела, отправилась в кухню и выпросила там кусок свежего мяса с порезанными овощами для своей собаки.
Маленький пациент с жадностью накинулся на еду, а когда закончил, устроился поудобнее, насколько позволяла его больная лапка и, судя по всему, приготовился спать. А Салли отправилась в комнату леди Торн. Она знала, что пожилая дама всегда уединялась, чтобы отдохнуть после ленча, но никогда не спала, а просто лежала на диване в своей комнате и читала религиозные книги или иногда старые письма, которые хранила в полевой сумке рядом с диваном.
Салли постучала в дверь.
— Войдите, — сказала леди Торн и улыбнулась, когда увидела Салли.
— О, это вы, Салли дорогая, Проходите, садитесь и поговорите со мной.
— Я пришла попросить вас об одолжении, — объяснила Салли.
— Что случилось? — спросила леди Торн.
— Я подобрала маленького черно-белого щенка, попавшего в капкан, и хотела спросить, можно ли мне его оставить в доме? Вы не будете возражать?
— Конечно, оставьте его, — сказала леди Торн. — Бедный малыш. Где он?
— Он в моей спальне, — ответила Салли. — Я дала ему хорошенько поесть, и, по-моему, ему стало немного лучше и спокойнее.
— Капканы — такая ужасная вещь, — сказала леди Торн мелодичным голосом. — Я не могу думать спокойно, что в них ловят кроликов и даже мелких грызунов. Да, Салли, конечно, вы можете оставить собачку у себя.
— Это ненадолго, потому что дети скоро уедут, и мне надо искать работу. Может быть, вы знаете, где на ферме нужны работники?
— Вам нужно поговорить об этом с Гаем, дорогая, — ответила леди Торн. — Он занимается фермами и знает об этом гораздо больше, чем я.
— Нет, я не имею в виду вашу ферму, — воскликнула Салли, почувствовав, что ее слова можно расценить так, словно она пытается воспользоваться добротой леди Торн. — Я имела в виду, где-нибудь в округе. Я не хотела бы быть вами обузой.
— Вы никогда и не смогли бы ею стать, дорогое дитя, — успокоила ее леди Торн. — Я вас очень полюбила с тех пор, как вы приехали сюда, и мне остается только сожалеть, что вы не стали моей невесткой.
Салли покраснела.
— Мне так приятно это слышать! — воскликнула она. — Спасибо за добрые слова.
— Дорогая девочка! — сказала леди Торн и вздохнула. — Мне так хочется знать, как дела у Тони. Хоть бы он написал мне. Я раньше получала от него письма каждую неделю, до тех пор, пока он...
— Вы сказали... — попыталась напомнить Салли и замолчала, так как ей показалось, что леди Торн выглядит смущенной.
— Ничего особенного, дорогая. Просто я вспоминаю давно прошедшие годы, как и всякая другая мать. Надеюсь, что в один прекрасный день Тони удивит меня. Он свалится нам на голову, когда мы его меньше всего будем ждать, и все будут счастливы, оттого, что он здесь, снова с нами.
Она улыбалась, но в глазах была печаль. Салли чувствовала, что ей нечего сказать в утешение, и через некоторое время встала, еще раз поблагодарила за разрешение оставить собачку у себя, и пошла назад к себе в комнату.
Когда дети вернулись из Йорка, Салли рассказала им по секрету, что у нее в спальне есть новая собачка, и повела их посмотреть на нее.
— Бедная маленькая собачка, — прошептала Пру со слезами на глазах. — Бедный, бедный малыш.
— С ним скоро все будет в порядке, — пообещала ей Салли. Она испытывала радость и гордость, что наконец ей что-то принадлежало, только ей одной. Когда она входила в комнату, песик приветствовал ее повизгиванием и негромким лаем, радостно виляя хвостиком. Он, видимо, признал Салли своей хозяйкой и не спускал с нее глаз, когда она ходила по комнате, как будто опасаясь потерять ее из вида.
Салли призналась детям, что собачку ей подарил цыган, но предупредила, что об этом не следует никому говорить. Вообще-то она не собиралась быть такой разговорчивой, но в тот момент чувствовала, что ей так дороги эти дети, и вся ситуация была такой волнующей, что она испытывала непреодолимое желание с кем-нибудь поделиться тайной.
— Это наш секрет, — предупредила Салли детей. — Только между нами тремя.
— Мы никому не расскажем, — твердо сказал Николас, и Салли поняла, что он сделает так, как пообещал, и никогда не раскроет секрет, раз дал слово молчать.
— Как вы собираетесь назвать его? — спросила Пру.
— Я не знаю, — призналась Салли. — Вы оба так хорошо придумываете имена, что я предлагаю вам этим заняться.
— Может быть, его назвать цыганом? — предложил Николас.
— Тогда люди смогут сразу разгадать наш секрет.
— Да, это правда, — согласилась Пру.
— Я, кажется, знаю, — воскликнула Салли. — Почему бы не назвать его Ромом, от слова «ромалы», как они себя сами называют.
— Да, просто замечательное имя, — одобрил Николас. — Это будет часть нашего секрета. Мы будем знать, а остальные ни за что не догадаются, правда?
— Ни за что, — подтвердила Салли.
Она оставила детей в комнате заниматься с собачкой, а сама пошла вниз, чтобы найти сэра Гая. У нее не было сомнений, что он уже вернулся к этому времени, и в самом деле нашла его в библиотеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89