Боюсь, дети мои, что вы связали себя с отверженным.
– Пошел он к черту, этот Алвир, – коротко ругнулась Джил.
Ингольд покачал головой.
– У этого человека свои цели, – сказал он. – Но он натыкается на меня – незваного. По дороге в Ренвет Тир будет в постоянной опасности от Тьмы. Я не могу покинуть его. Но Ренвет станет для меня лишь остановкой, первым отрезком большого путешествия.
– Ну, смотрите, – сказал Руди, немного поразмыслив, – если мы пойдем с вами в Кво, не могли бы вы отправить нас обратно оттуда? Если там так безопасно, это будет тем местом, куда Дарки не смогут проникнуть.
– Действительно, – согласился Ингольд, – но это если вы доберетесь до Кво. А я не советовал бы отправляться в такое путешествие. В расцвете могущества Королевства немногие отважились бы пересечь равнину и пустыню зимой. Это около двух тысяч миль через необитаемые земли. Вдобавок к Тьме, мы будем в опасности от Белых Рейдеров, варварского племени, которое столетиями ведет кровавую войну на окраинах Королевства.
– Но вы-то идете, – упорствовал Руди.
Тупые иссеченные пальцы Ингольда играли кристаллом на подоконнике.
– И вы можете быть в безопасности, путешествуя со мной. Но, поверьте, ваши шансы увидеть свой мир будут намного больше, если вы останетесь в Убежище Дейра.
Джил молча, обхватив тонкими руками колено, пыталась представить эту крепость среди гор, вообразить недели и месяцы, проведенные там в одиночестве. Господи, опять одиночество... Она стиснула зубы:
– Но вы вернетесь за нами?
– Я перенес вас в этот мир против вашей воли, – тихо сказал Ингольд. Он положил свои руки на ее, тепло его прикосновения прошло сквозь нее, согревая, как это было всегда, своей жизненной силой. – Хотя бы по одной этой причине я отвечаю за вас. Лохиро мог бы дать вам более убедительный ответ, чем я. Может такое случиться, что он сумеет вернуться со мной в Убежище.
– Да уж, – с сомнением сказал Руди. – Но что, если вы не сможете найти магов? Что если они закрылись так крепко, что вам не удастся проникнуть внутрь? Что, если... Предположим, что Глава Магов умер? – он не хотел этого говорить, раз Ингольд, казалось, исходил из того, что Лохиро был жив, но нахмуренные брови Ингольда означали скорее раздумье, чем тревогу или раздражение.
– Это возможно, – медленно сказал Ингольд. – Я думал и об этом, – последние отблески сумерек отразились на его густых белых бровях, когда они сдвинулись к переносице. – Чары, окружающие Кво, могут скрыть его, но, я думаю, я узнал бы. Я знаю, что смогу.
– Как? – удивленно спросил Руди.
– Я просто смогу. Потому что он Глава Магов, а я – колдун.
– Поэтому Алвир изгнал вас из Совета? – спросила Джил, вспомнив холодные глаза Джованнин и то, как Алвир говорил об Ингольде в воротах. – Потому что вы колдун?
Ингольд улыбнулся и покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Мы с Алвиром старые враги. Ему никогда не нравилась моя дружба с Элдором. И, боюсь, он никогда не простит мне то, что я был прав насчет опасности, нависшей над Карстом. Алвир, как вы могли догадаться, не особо разделял мысль отступить в Убежище. Убежища – это крепости, защищенные по большей части против Тьмы, но с ограниченным полем действия. Отступить туда – значит лишить Королевство надежды на восстановление и перечеркнуть тысячи лет человеческой цивилизации. Такая судьба неизбежна в изолированном обществе, где транспорт и связь ограничены продолжительностью дневного света; культура придет в упадок, утвердится узость сознания, человеческие воззрения уйдут от городской терпимости по отношению ко всем людским потребностям к своего рода мелкой ограниченности, которая не может смотреть дальше пределов собственных полей. Как ты знаешь из собственных исследований, Джил, частное право порождает враждебность из своих собственных недр. Раздробленная Церковь захиреет, ее священники и теологи выродятся в священных писцов, освоивших курс таинств для сварливых суеверных крестьян. Боюсь, что и магия тоже пострадает, все более опошленная мелкими заклинаниями, теряя перспективу главной линии развития своей техники. Все, что требует организованной структуры знания, исчезнет – университеты, медицина, обучение любому виду искусств. Элдор был образован и видел это, он знал, что произошло раньше, через собственные воспоминания о долгих годах суеверия, мрака и первобытных страхов людей, которым все время угрожало Неизвестное. Алвир и Джованнин видят, как это происходит, и знают, что если один раз позволить централизованной власти выскользнуть из рук, ничто уже ее не вернет. И поэтому Кво может быть единственной нашей надеждой.
Руди с любопытством наклонил голову.
– Алвир говорил о каком-то плане – насчет приобретения союзников для наступления на Логова Тьмы. Это еще в силе?
– Да, – слабо сказал Ингольд. – Он послал на юг, в великую Империю Алкетч, за помощью для своей попытки, и, я не сомневаюсь, он ее получит.
Вялая подавленная нотка в его голосе насторожила Руди, он поднял глаза от кристалла, который лениво вертел в пальцах, направляя его на остатки сумеречного света.
– Неплохая идея, – признал он.
Ингольд пожал плечами.
– А я думаю, ничего не выйдет, – сказал он, – по двум причинам. Первая – это то, что наша цивилизация почти разрушена, что бы мы ни говорили. Даже если бы мы отогнали Тьму, к какому новому миру Света мы придем? Я видел в кристалле, что опустошения Тьмы на юге намного меньше, чем здесь. Империя Алкетч – все еще сильная держава. Они могут помочь нам в наступлении Алвира, и потом, когда остатки войск Королевства примут на себя главный удар, Алкетч немедленно схватит землю, оставшуюся без населения и защиты. Алвир променяет смерть на рабство, и еще неизвестно, какая участь хуже.
Голубые глаза сверкнули под густыми бровями.
– Я знаю Алкетч, видите ли, – спокойно продолжал колдун. – Южная Империя давно домогается этих земель на севере. Я знаю Алкетч – и я знаю Тьму. Алвир много говорит о вещах, о которых приходится лишь верить мне на слово. Он прав. Насчет Тьмы приходится верить мне на слово, теперь, когда Элдора нет и единственный наследник мужского пола Дома Дейра слишком мал, чтобы разговаривать. И я знаю, что вторгнувшиеся в Логово наверняка потерпят поражение. Я был в Логове. Я видел Тьму в их городах под землей.
Колдун оперся спиной о стену за ним. Вся комната тонула в сумерках. Его голос был тихим, далеким, уводящим слушателей в другое время и место.
– Давным-давно я был заклинателем в одной деревне. О, это было далеко отсюда, в Геттлсанде. Это была большая деревня, но не настолько большая, чтобы наместник Геттлсанда вздумал бы искать меня там. Я на самом деле скрывался, но это уже другая история. Племена дуиков беспорядочно бродят по этой части страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Пошел он к черту, этот Алвир, – коротко ругнулась Джил.
Ингольд покачал головой.
– У этого человека свои цели, – сказал он. – Но он натыкается на меня – незваного. По дороге в Ренвет Тир будет в постоянной опасности от Тьмы. Я не могу покинуть его. Но Ренвет станет для меня лишь остановкой, первым отрезком большого путешествия.
– Ну, смотрите, – сказал Руди, немного поразмыслив, – если мы пойдем с вами в Кво, не могли бы вы отправить нас обратно оттуда? Если там так безопасно, это будет тем местом, куда Дарки не смогут проникнуть.
– Действительно, – согласился Ингольд, – но это если вы доберетесь до Кво. А я не советовал бы отправляться в такое путешествие. В расцвете могущества Королевства немногие отважились бы пересечь равнину и пустыню зимой. Это около двух тысяч миль через необитаемые земли. Вдобавок к Тьме, мы будем в опасности от Белых Рейдеров, варварского племени, которое столетиями ведет кровавую войну на окраинах Королевства.
– Но вы-то идете, – упорствовал Руди.
Тупые иссеченные пальцы Ингольда играли кристаллом на подоконнике.
– И вы можете быть в безопасности, путешествуя со мной. Но, поверьте, ваши шансы увидеть свой мир будут намного больше, если вы останетесь в Убежище Дейра.
Джил молча, обхватив тонкими руками колено, пыталась представить эту крепость среди гор, вообразить недели и месяцы, проведенные там в одиночестве. Господи, опять одиночество... Она стиснула зубы:
– Но вы вернетесь за нами?
– Я перенес вас в этот мир против вашей воли, – тихо сказал Ингольд. Он положил свои руки на ее, тепло его прикосновения прошло сквозь нее, согревая, как это было всегда, своей жизненной силой. – Хотя бы по одной этой причине я отвечаю за вас. Лохиро мог бы дать вам более убедительный ответ, чем я. Может такое случиться, что он сумеет вернуться со мной в Убежище.
– Да уж, – с сомнением сказал Руди. – Но что, если вы не сможете найти магов? Что если они закрылись так крепко, что вам не удастся проникнуть внутрь? Что, если... Предположим, что Глава Магов умер? – он не хотел этого говорить, раз Ингольд, казалось, исходил из того, что Лохиро был жив, но нахмуренные брови Ингольда означали скорее раздумье, чем тревогу или раздражение.
– Это возможно, – медленно сказал Ингольд. – Я думал и об этом, – последние отблески сумерек отразились на его густых белых бровях, когда они сдвинулись к переносице. – Чары, окружающие Кво, могут скрыть его, но, я думаю, я узнал бы. Я знаю, что смогу.
– Как? – удивленно спросил Руди.
– Я просто смогу. Потому что он Глава Магов, а я – колдун.
– Поэтому Алвир изгнал вас из Совета? – спросила Джил, вспомнив холодные глаза Джованнин и то, как Алвир говорил об Ингольде в воротах. – Потому что вы колдун?
Ингольд улыбнулся и покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Мы с Алвиром старые враги. Ему никогда не нравилась моя дружба с Элдором. И, боюсь, он никогда не простит мне то, что я был прав насчет опасности, нависшей над Карстом. Алвир, как вы могли догадаться, не особо разделял мысль отступить в Убежище. Убежища – это крепости, защищенные по большей части против Тьмы, но с ограниченным полем действия. Отступить туда – значит лишить Королевство надежды на восстановление и перечеркнуть тысячи лет человеческой цивилизации. Такая судьба неизбежна в изолированном обществе, где транспорт и связь ограничены продолжительностью дневного света; культура придет в упадок, утвердится узость сознания, человеческие воззрения уйдут от городской терпимости по отношению ко всем людским потребностям к своего рода мелкой ограниченности, которая не может смотреть дальше пределов собственных полей. Как ты знаешь из собственных исследований, Джил, частное право порождает враждебность из своих собственных недр. Раздробленная Церковь захиреет, ее священники и теологи выродятся в священных писцов, освоивших курс таинств для сварливых суеверных крестьян. Боюсь, что и магия тоже пострадает, все более опошленная мелкими заклинаниями, теряя перспективу главной линии развития своей техники. Все, что требует организованной структуры знания, исчезнет – университеты, медицина, обучение любому виду искусств. Элдор был образован и видел это, он знал, что произошло раньше, через собственные воспоминания о долгих годах суеверия, мрака и первобытных страхов людей, которым все время угрожало Неизвестное. Алвир и Джованнин видят, как это происходит, и знают, что если один раз позволить централизованной власти выскользнуть из рук, ничто уже ее не вернет. И поэтому Кво может быть единственной нашей надеждой.
Руди с любопытством наклонил голову.
– Алвир говорил о каком-то плане – насчет приобретения союзников для наступления на Логова Тьмы. Это еще в силе?
– Да, – слабо сказал Ингольд. – Он послал на юг, в великую Империю Алкетч, за помощью для своей попытки, и, я не сомневаюсь, он ее получит.
Вялая подавленная нотка в его голосе насторожила Руди, он поднял глаза от кристалла, который лениво вертел в пальцах, направляя его на остатки сумеречного света.
– Неплохая идея, – признал он.
Ингольд пожал плечами.
– А я думаю, ничего не выйдет, – сказал он, – по двум причинам. Первая – это то, что наша цивилизация почти разрушена, что бы мы ни говорили. Даже если бы мы отогнали Тьму, к какому новому миру Света мы придем? Я видел в кристалле, что опустошения Тьмы на юге намного меньше, чем здесь. Империя Алкетч – все еще сильная держава. Они могут помочь нам в наступлении Алвира, и потом, когда остатки войск Королевства примут на себя главный удар, Алкетч немедленно схватит землю, оставшуюся без населения и защиты. Алвир променяет смерть на рабство, и еще неизвестно, какая участь хуже.
Голубые глаза сверкнули под густыми бровями.
– Я знаю Алкетч, видите ли, – спокойно продолжал колдун. – Южная Империя давно домогается этих земель на севере. Я знаю Алкетч – и я знаю Тьму. Алвир много говорит о вещах, о которых приходится лишь верить мне на слово. Он прав. Насчет Тьмы приходится верить мне на слово, теперь, когда Элдора нет и единственный наследник мужского пола Дома Дейра слишком мал, чтобы разговаривать. И я знаю, что вторгнувшиеся в Логово наверняка потерпят поражение. Я был в Логове. Я видел Тьму в их городах под землей.
Колдун оперся спиной о стену за ним. Вся комната тонула в сумерках. Его голос был тихим, далеким, уводящим слушателей в другое время и место.
– Давным-давно я был заклинателем в одной деревне. О, это было далеко отсюда, в Геттлсанде. Это была большая деревня, но не настолько большая, чтобы наместник Геттлсанда вздумал бы искать меня там. Я на самом деле скрывался, но это уже другая история. Племена дуиков беспорядочно бродят по этой части страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76