.. — сказала она с легкой дрожью в голосе.
В обвинениях Алвира обычно присутствовала доля правды, доля, достаточная для того, чтобы заронить сомнения в умах противников.
Как девушка, Минальда, возможно, гордилась положением королевы — гордость была неотъемлемой частью такого поста. Будучи же просто Альдой, она, скорее всего, испытывала чувство вины за гордыню, тем более, что признавала превосходство брата.
«Внебрачный ребенок», — бесстрастно подумала Джил.
— Ну хорошо, послушай, — начала она. — Если Стюарт уедет отсюда, чего он, конечно, не сделает, так как императору нужны дополнительные войска, что мы теряем? Начнем с того, что захват Гнезд — довольно рискованное предприятие.
Щеки Альды густо покраснели, и она быстро отвела взгляд.
— Он сказал то же самое, — проговорила она. — Он сказал, что я... что я хотела, чтобы экспедиция потерпела крах.
— Почему? — скорее с испугом, чем с сочувствием спросила Джил. Отсутствие сострадания было одной из ее наименее привлекательных черт, в чем она тут же призналась себе.
Альда оперлась обеими руками о подбородок.
— Он говорил, что Ингольд помутил мой рассудок. И, может быть, он прав. Год назад...
— Год назад кое-кто еще помогал тебе нести свое бремя, — грубо оборвала Джил.
Альда печально покачала головой:
— Джил, он разбирается в этом гораздо лучше, чем я.
— Какого черта! Он действительно много знает, но он знает только то, что хочет знать, и в этом все дело, — видя, что Альда не отвечает, Джил продолжила, но на этот раз уже мягче. — Послушай, ты ела что-нибудь вечером? Тогда содержание сахара у тебя в крови давно упало. Я достану для тебя что-нибудь поесть, и тебе надо выпить бокал вина перед сном.
Но Альда все еще сидела неподвижно. Почти шепотом она промолвила:
— Он заботился обо мне. Он всегда обо мне заботился.
«Он заботился о тебе так же, как заботятся о двадцатидолларовой отвертке, — холодно подумала Джил, — потому что это хороший инструмент». Но так как эти слова сделали бы ее подругу глубоко несчастной, вместо этого она спросила:
— Как воспринял это Майо?
Альда подняла глаза, полные внезапного испуга.
— Он был в ярости, — сказала она тихо. — Я никогда не видела его таким, даже когда Алвир не открыл им ворота. Он никогда не выдавал своих чувств и тогда, когда там был Стюарт, но потом... Он обычно такой сдержанный. Джованнин использует это против Алвира, — она устало покачала головой. — И еще одно, — продолжила она. — Я не могу допустить раскола в Убежище, приняв противную сторону. Не знаю, почему мне все еще как-то не по себе...
«Ты расстроена, потому что он этого хочет», — угрюмо подумала Джил, затем обернулась, услышав, что кто-то идет по коридору.
— Кто там?
В коридоре стояла какая-то женщина, явно не из охраны.
— Джил-Шалос? — узкая полоска света появилась в темном коридоре, высвечивая нечесаную, темно-рыжую копну волос. — Мне сказали, что здесь госпожа Альда.
— Входи, Лолли, — Альда выпрямилась на стуле, когда высокая пенамбрийка вошла в комнату. — Как Снелгрин?
Джил никогда не переставала удивляться, что даже, казалось бы, самые робкие жители Убежища относились к Альде как к королеве и как к подруге одновременно. Она видела, как Альда делала обходы по Убежищу или сидела на скамьях у Святилища, держа на коленях Тира, и разговаривала с прачками. Джил заходила в бараки и обнаруживала там Альду, сидевшую и внимательно слушавшую какого-нибудь ветерана, который участвовал в разграблении дюжины городов.
— Миледи, он не совсем в порядке, — тихо сказала Лолли. — Я должна была придти и увидеть вас. Вы ведь знаете, как лечить людей?
Альда покачала головой.
— Но вы же грамотная. Вы читали книги?
— Всего несколько книг. Но я не могла...
— Я говорила с Майо, но ему нечего было ответить мне. И Бектис, этот колдун... Прошу прощения, госпожа, ведь он состоит в вашей свите, но он не может даже заговорить бородавки — это слишком сложно для него.
— Что случилось со Снелгрином? — спросила Альда. — Он болен?
— Нет! — в отчаянии воскликнула женщина. — Он прекрасно себя чувствует, но с ним что-то не так. Он стал каким-то другим после той ночи.
— Если он провел ночь за воротами, — тихо заметила Джил, — то неудивительно.
— Нет, — упорствовала Лолли. — Бектис мог бы сказать то же самое, но дело не в этом, — она посмотрела на Альду умоляющими карими глазами. — Временами я думаю, что в нем не осталось ничего от того Снела, каким он был. Совершенно ничего.
— Что? — воскликнули обе девушки.
— Что это значит? — спросила Альда.
— Я не знаю! Если бы я знала, все было бы намного проще. — Лолли закрыла лицо большими красными руками, и ее голос зазвучал приглушенно. — Он забывает вещи, которые обязан знать, например, расположение коридоров в Убежище, и он не помнит, зачем выходил ночью из Убежища. Иногда он просто бредит. Я не знаю, что делать, госпожа! И он ничего не говорит. Только иногда, да и то какие-то странные вещи.
Глаза Джил и Альды встретились над копной рыжих волос.
— Шок? — спросила Джил тихо. Альда качнула головой.
— Это не просто шок, — Лолли взглянула на них глазами, полными мольбы. — Это было не только в ту ночь, когда он вышел и ждал Дарков. Когда он прикасается ко мне... — ее лицо выразило отвращение. — Я не могу этого вынести. Мы поженились всего несколько недель назад. И мы просто хотели быть счастливыми. Но теперь... я не переношу, когда он дотрагивается до меня. Это не он, и, о Боже, я не знаю, кто это. О, Снел, — пробормотала она безнадежно. — Снел!
Альда положила руки на плечи женщины, ощутив упругие, дрожащие мускулы. Лолли снова опустила голову, слабо вздрагивая от прикосновений Альды, как загнанное животное.
На какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая лишь всхлипами Лолли, но что-то в этой тишине заставило Джил насторожиться. Она чувствовала себя так, как будто за ней наблюдая. Золотые блики света переместились на медные волосы Альды, на ее тонкие пальцы, высветили глубокую синеву ее глаз, когда она взглянула на Джил. У нее был обеспокоенный, ищущий помощи взгляд.
— Лолли, — секунду спустя спросила Джил. — Где он сейчас? Где Снел?
Женщина лишь устало покачала головой.
— Один Господь Бог знает это, — пробормотала она. — Он все время гуляет по ночам. Просто ходит. Мертвые глаза на мертвом лице. Он мой муж, и я любила его, но я ни за что не останусь с ним наедине.
— Нет, конечно, нет, — согласилась Альда. — Послушай, Лолли, ты все еще живешь в той келье на пятом этаже? Тогда я предлагаю тебе переехать. Забирай свои вещи и поселись в другой келье, лучше с кем-нибудь еще. Как ты думаешь, Винна позволит тебе поспать одну ночь на ее этаже? — она назвала девушку, которая воспитывала детей в Убежище и в чьей компании Альда и Джил часто видели Лолли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
В обвинениях Алвира обычно присутствовала доля правды, доля, достаточная для того, чтобы заронить сомнения в умах противников.
Как девушка, Минальда, возможно, гордилась положением королевы — гордость была неотъемлемой частью такого поста. Будучи же просто Альдой, она, скорее всего, испытывала чувство вины за гордыню, тем более, что признавала превосходство брата.
«Внебрачный ребенок», — бесстрастно подумала Джил.
— Ну хорошо, послушай, — начала она. — Если Стюарт уедет отсюда, чего он, конечно, не сделает, так как императору нужны дополнительные войска, что мы теряем? Начнем с того, что захват Гнезд — довольно рискованное предприятие.
Щеки Альды густо покраснели, и она быстро отвела взгляд.
— Он сказал то же самое, — проговорила она. — Он сказал, что я... что я хотела, чтобы экспедиция потерпела крах.
— Почему? — скорее с испугом, чем с сочувствием спросила Джил. Отсутствие сострадания было одной из ее наименее привлекательных черт, в чем она тут же призналась себе.
Альда оперлась обеими руками о подбородок.
— Он говорил, что Ингольд помутил мой рассудок. И, может быть, он прав. Год назад...
— Год назад кое-кто еще помогал тебе нести свое бремя, — грубо оборвала Джил.
Альда печально покачала головой:
— Джил, он разбирается в этом гораздо лучше, чем я.
— Какого черта! Он действительно много знает, но он знает только то, что хочет знать, и в этом все дело, — видя, что Альда не отвечает, Джил продолжила, но на этот раз уже мягче. — Послушай, ты ела что-нибудь вечером? Тогда содержание сахара у тебя в крови давно упало. Я достану для тебя что-нибудь поесть, и тебе надо выпить бокал вина перед сном.
Но Альда все еще сидела неподвижно. Почти шепотом она промолвила:
— Он заботился обо мне. Он всегда обо мне заботился.
«Он заботился о тебе так же, как заботятся о двадцатидолларовой отвертке, — холодно подумала Джил, — потому что это хороший инструмент». Но так как эти слова сделали бы ее подругу глубоко несчастной, вместо этого она спросила:
— Как воспринял это Майо?
Альда подняла глаза, полные внезапного испуга.
— Он был в ярости, — сказала она тихо. — Я никогда не видела его таким, даже когда Алвир не открыл им ворота. Он никогда не выдавал своих чувств и тогда, когда там был Стюарт, но потом... Он обычно такой сдержанный. Джованнин использует это против Алвира, — она устало покачала головой. — И еще одно, — продолжила она. — Я не могу допустить раскола в Убежище, приняв противную сторону. Не знаю, почему мне все еще как-то не по себе...
«Ты расстроена, потому что он этого хочет», — угрюмо подумала Джил, затем обернулась, услышав, что кто-то идет по коридору.
— Кто там?
В коридоре стояла какая-то женщина, явно не из охраны.
— Джил-Шалос? — узкая полоска света появилась в темном коридоре, высвечивая нечесаную, темно-рыжую копну волос. — Мне сказали, что здесь госпожа Альда.
— Входи, Лолли, — Альда выпрямилась на стуле, когда высокая пенамбрийка вошла в комнату. — Как Снелгрин?
Джил никогда не переставала удивляться, что даже, казалось бы, самые робкие жители Убежища относились к Альде как к королеве и как к подруге одновременно. Она видела, как Альда делала обходы по Убежищу или сидела на скамьях у Святилища, держа на коленях Тира, и разговаривала с прачками. Джил заходила в бараки и обнаруживала там Альду, сидевшую и внимательно слушавшую какого-нибудь ветерана, который участвовал в разграблении дюжины городов.
— Миледи, он не совсем в порядке, — тихо сказала Лолли. — Я должна была придти и увидеть вас. Вы ведь знаете, как лечить людей?
Альда покачала головой.
— Но вы же грамотная. Вы читали книги?
— Всего несколько книг. Но я не могла...
— Я говорила с Майо, но ему нечего было ответить мне. И Бектис, этот колдун... Прошу прощения, госпожа, ведь он состоит в вашей свите, но он не может даже заговорить бородавки — это слишком сложно для него.
— Что случилось со Снелгрином? — спросила Альда. — Он болен?
— Нет! — в отчаянии воскликнула женщина. — Он прекрасно себя чувствует, но с ним что-то не так. Он стал каким-то другим после той ночи.
— Если он провел ночь за воротами, — тихо заметила Джил, — то неудивительно.
— Нет, — упорствовала Лолли. — Бектис мог бы сказать то же самое, но дело не в этом, — она посмотрела на Альду умоляющими карими глазами. — Временами я думаю, что в нем не осталось ничего от того Снела, каким он был. Совершенно ничего.
— Что? — воскликнули обе девушки.
— Что это значит? — спросила Альда.
— Я не знаю! Если бы я знала, все было бы намного проще. — Лолли закрыла лицо большими красными руками, и ее голос зазвучал приглушенно. — Он забывает вещи, которые обязан знать, например, расположение коридоров в Убежище, и он не помнит, зачем выходил ночью из Убежища. Иногда он просто бредит. Я не знаю, что делать, госпожа! И он ничего не говорит. Только иногда, да и то какие-то странные вещи.
Глаза Джил и Альды встретились над копной рыжих волос.
— Шок? — спросила Джил тихо. Альда качнула головой.
— Это не просто шок, — Лолли взглянула на них глазами, полными мольбы. — Это было не только в ту ночь, когда он вышел и ждал Дарков. Когда он прикасается ко мне... — ее лицо выразило отвращение. — Я не могу этого вынести. Мы поженились всего несколько недель назад. И мы просто хотели быть счастливыми. Но теперь... я не переношу, когда он дотрагивается до меня. Это не он, и, о Боже, я не знаю, кто это. О, Снел, — пробормотала она безнадежно. — Снел!
Альда положила руки на плечи женщины, ощутив упругие, дрожащие мускулы. Лолли снова опустила голову, слабо вздрагивая от прикосновений Альды, как загнанное животное.
На какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая лишь всхлипами Лолли, но что-то в этой тишине заставило Джил насторожиться. Она чувствовала себя так, как будто за ней наблюдая. Золотые блики света переместились на медные волосы Альды, на ее тонкие пальцы, высветили глубокую синеву ее глаз, когда она взглянула на Джил. У нее был обеспокоенный, ищущий помощи взгляд.
— Лолли, — секунду спустя спросила Джил. — Где он сейчас? Где Снел?
Женщина лишь устало покачала головой.
— Один Господь Бог знает это, — пробормотала она. — Он все время гуляет по ночам. Просто ходит. Мертвые глаза на мертвом лице. Он мой муж, и я любила его, но я ни за что не останусь с ним наедине.
— Нет, конечно, нет, — согласилась Альда. — Послушай, Лолли, ты все еще живешь в той келье на пятом этаже? Тогда я предлагаю тебе переехать. Забирай свои вещи и поселись в другой келье, лучше с кем-нибудь еще. Как ты думаешь, Винна позволит тебе поспать одну ночь на ее этаже? — она назвала девушку, которая воспитывала детей в Убежище и в чьей компании Альда и Джил часто видели Лолли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82