Уже тогда все называли его Стариком, причем не только за глаза. Да он и в самом деле выглядел значительно старше своих сорока с небольшим лет, а Борису и его однокурсникам казался и вовсе( ну не то чтобы старой песочницей, но вроде того.
Старик подошел к Борису первым: от кого-то он узнал про коллекцию, и она заинтересовала его. На следующий вечер он нагрянул к Баржиным в гости.
-- Знаете, Борис Вениаминович, -- сказал он, уходя (это было характерной чертой Старика: всех студентов он знал по имени и отчеству и никогда не величал иначе), -- очень получается любопытно. Сдается мне, к этому разговору мы еще вернемся. А буде мне попадется что-нибудь в таком роде, -- обязательно сохраню для вас. Нет, ей-ей, золотая это жила, ваша хомофеноменология.
Он первым ввел это слово. И так оно и осталось: "хомофеноменология". Несмотря на неудобопроизносимость. Из уважения к Старику? Вряд ли. Просто лучшего никто не предложил. Да и нужды особой в терминах Борис не видел
А жизнь шла своим чередом. Борис кончил биофак, -- если и не с блеском, то все же очень неплохо, настолько, что его оставили в аспирантуре. А когда он, наконец, защитился и смог ставить перед своей фамилией каббалистическое "к.б.н.", -- Старик взял его к себе, потому что сам Старик был теперь директором ленинградского филиала ВНИИППБ, то бишь Всесоюзного научно-исследовательского института перспективных проблем биологии, организации, в просторечии именовавшейся "домом на Пряжке". Нет-нет, потому лишь, что здание, где помещался филиал, было действительно построено на набережной Пряжки, там где еще совсем недавно стояли покосившиеся двух-трехэтажные домишки(
Старик дал Баржину лабораторию и сказал:
-- Ну, а теперь -- работайте, Борис Вениаминович. Но сначала -подберите себе людей. Этому вас учить, кажется, не надо.
Люди у Баржина к тому времени уже были. И работа -- была. Потому что началась она почти год назад.
В тот вечер они со Стариком сидели над баржинской коллекцией и рассуждали на тему о том, сколько же абсолютно не используемых резервов хранит в себе человеческий организм, особенно мозг.
-- Потрясающе, -- сказал Старик. -- Просто потрясающе! Ведь все эти люди абсолютно нормальны. Во всем, кроме своей феноменальной способности к чему-то одному. Это -- не патологические типы, нет. А что, если представить себе все эти возможности сконцентрированными в одном человеке, этаком Большом Бухарце, а? Впечатляющая была бы картина( Попробуйте-ка построить такую модель, Борис Вениаминович(
III
Звонок.
Баржин задвинул ящики картотеки, вышел из чулана, погасил свет. Звонок повторился. "Ишь, не терпится кому-то, -- подумал Баржин. -- И кому, главное?"
За дверью стоял Озол. Если кого-либо из своих Баржин и мог сейчас принять, то именно Озола. Или -- Муляра, но Муляр где-то в Крыму. Ведь оба они не были сегодня в лаборатории, они -- "внештатные".
-- Привет! -- сказал Озол. -- Между прочим, шеф, это -- хамство.
-- Что -- это? -- удивился Баржин. Он никак не мог привыкнуть к манерам Озола.
-- Чистосердечное раскаяние облегчает вину, -- мягко посоветовал Озол. Потом прислушался: -- У вас, кажется, тихо? Ну да в любом случае, разговаривать на лестнице -- не лучший способ. -- И прошел в квартиру; не раздеваясь, заглянул в комнату: -- Неужто я первый?
-- Первый, -- подтвердил Баржин. -- И, надеюсь, последний.
-- Не надейтесь, -- пообещал Озол и спросил: -- Чем вы боретесь с ранним склерозом, Борис?
Тем временем он разделся, вытащил из портфеля и сунул в холодильник бутылку вина.
-- Что вы затеяли, Вадим? -- спросил Баржин.
-- Отметить ваш день рождения.
Баржин крехнул.
-- Нокаут, -- констатировал Озол. -- Вот они, ученые, герои, забывающие себя в труде(
-- Уел. -- сказал Баржин. -- Ох и уел ты меня, Вадим Сергеевич! Ну и ладно, напьемся. "(Камин затоплю, будем пить("
-- Цитатчик, -- грустно сказал Озол. -- Начетчик. Как там еще?
"Знает он или нет, -- размышлял Баржин.-- Похоже, что нет. Но тогда почему не спрашивает, чем сегодня кончилось? Выходит, знает. Черт бы их всех побрал вместе с их чуткостью и тактичностью!"
-- Кстати, шеф, заодно обмоем маленький гонорар, -- скромно сказал Озол.
--Что?
-- "Сага о саскаваче".
-- Где?
-- Есть такой новый журнал, "Камчатка" называется. В Петропавловске. Случайно узнал, случайно послал, случайно напечатали( Бывает!
-- Поздравляю!
-- Ладно, -- буркнул Озол. -- Поздравлять после будете. Потом. А пока -- накрывайте на стол. Ведь сейчас собираться начнут. Не у всех же склероз. А я займусь кофе. Что у вас там есть?
---- Сами разберетесь, -- сказал Баржин.
-- Разберусь, естественно. -- Озол скрылся в кухню, и вскоре оттуда раздался его страдальческий голос: -- И когда я научу вас покупать кофе без цикория, Борис?
"Знает, -- решил Баржин. -- Конечно, знает. Ну и пусть". Почему-то ему стало полегче, -- самую малость, но полегче.
IV
Озол-таки знал.
С самого утра у него все валилось из рук. Даже правка старых рукописей, -- работа удивительно интересная, которой он всегда вводил себя в норму, -и то не шла. Он пытался читать, валяются на диване, курил( С четырех начал дозваниваться в лабораторию -- тщетно. И только около семи ему позвонил Гиго.
Итак, первая попытка оказалась неудачной. Плохо. Но и не трагедия.
-- С шефом здорово неладно, -- сказал Гиго. -- Я, конечно, понимаю, ему тяжелее всех нас, но( Он даже не попрощался ни с кем. Я такого не помню.
Ну, конечно, -- это же Баржин, "счастливчик Баржин", не знавший еще ни одного поражения, а когда накапливается такая инерция удачи, -- первый же толчок больно бьет лицом о лобовое стекло.
-- Ладно, -- сказал Озол. -- Это поправимо. Кстати, ты не забыл, что шеф сегодня именинник?
-- Но он никого не приглашал(
-- Я приглашаю, -- Озол повесил трубку.
Ему не нужно было напрягать воображения, чтобы ясно представить себе, как все это происходило: Озол хорошо знал и обстановку, и людей.
(Яновский увел Перегуда в физиологическую экспериментальную. Перегуд сел в кресло -- большое, удобное, охватывающее со всех сторон кресло энцефалографа; под потолком начала мерно вспыхивать -- три раза в секунду -лампочка; заунывно запел усыпляющий сигнал. Профессиональным, чуть театральным жестом Яновский поднял руку( Зойка с Лешкой и Борей-бис замерли в машинной, куда подавалась информация со всех налепленных на Перегуда датчиков. У дверей наготове стоял Зимин -- на случай экстренной медицинской помощи, хотя представить себе ситуацию, в которой такая помощь могла бы понадобиться, довольно трудно -- слишком проста схема эксперимента. Баржин заперся в своем кабинете. Гиго мягкой походкой горца прогуливался по коридору, где толкалась молодежь из обеих экспериментальных групп.
Время остановилось(
И теперь, трясясь через весь город в старенькой "волге", -- ему всегда удивительно "везло" на такси, -- Озол думал, что в неудаче этой есть определенная закономерность.
1 2 3 4 5 6 7