Снаряжение распределят. На Израиль будет совершено нападение. С другой стороны, если оружия не существует, а израильские самолеты уничтожат корабль…
Миша не хотел даже представлять последующую за этим реакцию международного сообщества.
— Как вы намерены поступить? — спросил помощник.
— Вернуться в штаб.
— И?
— Скажу, когда доберемся.
На самом деле Миша не знал. Они вышли из здания, Миша думал о том, как было бы хорошо, если бы он мог связаться с Эрикой и Солом.
“Эрика, твой отец жив, — хотел сказать Миша. — Его видели в Вашингтоне; Я не знаю, чем он занят, но, судя потому, что я выяснил, это важно, и я не знаю, что с этим делать. Найдите его. Помогите мне. Я Должен знать, что происходит.
Сол, ты не один в этом деле. Твоя бывшая сеть не может помешать тебе получить помощь. Мы хотим тебе помочь, мы настаиваем на этом. Это вопрос нашей национальной безопасности. Твое дело — наше дело. Мы поддержим тебя”.
Миша сел в машину помощника. На пути в Тель-Авив, в штаб Моссада, он почти ни к чему не пришел. Но когда они уже почти приехали, он принял решение.
Ты веришь Йозефу?
Да.
Ты веришь, что в его сообщении правда?
Все взвесив? Да.
Ты отдашь приказ о воздушной атаке?
Нет. Не это. У меня идея получше. Это убережет от возникновения многих проблем. Международного инцидента не будет. Кроме того, какой смысл уничтожать это оружие? Мы используем его лучше, чем ливийцы.
Наверное, последнюю фразу он сказал вслух, помощник, нахмурившись, повернулся к Мише:
— Что вы сказали?
— Всегда мечтал стать пиратом.
9
Сидя в номере римского отеля. Сосулька с нарастающей неприязнью наблюдал за сыном врага своего отца. Сет просматривал газеты.
Рыжеволосый наемный убийца скупил все основные европейские, английские и американские газеты, какие только мог найти. Его знаний языков было превосходным. В редких случаях, когда он не мог разобраться сам. Сет обращался к Сосульке за помощью.
— Я знал, что о нас заговорят итальянские газеты, — сказал Сет. — j Предполагал — парижские и лондонские, может быть — афинские или западноберлинские. Но об этом пишут даже в Мадриде. И в Нью-Йорке, и в Вашингтоне.
Сосулька не пытался скрыть скуку и отвращение.
— Признаю, материал не на первой полосе, — сказал Сет. — Я и не предполагал этого.
Газетные статьи в основном были похожи друг на друга. За Римом в Тибре обнаружено тело представителя преступного мира, известного под псевдонимом Медичи. Предполагается, что он был связан с международными террористическими организациями и был убит с помощью передозировки наркотиков. Результаты вскрытия еще не обнародованы. Римская полиция предполагает, что сообщники Медичи, по неустановленным пока причинам, повернулись против него.
Это убийство само по себе не могло привлечь внимание международной прессы. Но следователи задавались вопросом: не связан ли труп в Тибре с сенсационной находкой на вилле в пригороде Рима — девять трупов. Восемь жертв убиты из пистолета, все — охранники. Девятый — представитель преступного мира, известный как Джатто, — был подвергнут пыткам, после чего ему перерезали горло. Подразумевалось, что Джатто имел связи с международным терроризмом, но в последнее время по состоянию здоровья отошел от дел. Не назвавший себя, но надежный источник сообщал, что Медичи, став дилером на черном рынке оружия, занял место Джатто. Убийство обоих вынуждает власти предположить, что война преступных группировок набирает силу и, очевидно, имеет место международное вмешательство.
— Что касается полиции — мы оказали им услугу, — сказал Сет. — Более того, они подозревают не тех, кого надо. Нам не на что жаловаться.
— Но что будет, когда анализ крови Медичи покажет, что он умер от передозировки амитала натрия? — спросил Сосулька. — Полиция соотнесет это с ножевыми ранами на теле Джатто и придет к выводу, что их обоих допрашивали.
— Ну и что? Они никогда не узнают, что это были мы, как не узнают и то, какая нам нужна была информация.
Сосулька был удивлен цветом лица своего компаньона. Как будто Сет, убивая, черпал в этом для себя жизненные соки. Сосульке это действовало на нервы. Для него убийство было профессией, для Сета же, казалось, это было необходимостью. Сосулька никогда никого не убивал, если не был уверен в том, что этот человек — например, диктатор, кокаиновый король или коммунистический двойной агент — заслуживает смерти. Сета же, казалось, если плата была достаточной, совсем не волновало, кого он будет убивать. Если его отец был таким же, как сын. Сосулька не удивлялся тому, что его отец ненавидел этого человека.
Конечно, оба отца были главными наемниками Гитлера. Но отец Сета специализировался на убийстве лидеров подпольных организаций, защищающих евреев, в то время как отец Сосульки охотился на разведчиков союзников и не один раз просил дать ему шанс попробовать уничтожить Черчилля. Разница была существенная. Расовое уничтожение отвратительно с любой точки зрения. Политическое убийство можно оправдать, если от него зависит безопасность твоей страны.
“Но если политика твоей страны ошибочна? — спрашивал себя Сосулька. — Если ее национальная политика основывается на расовой ненависти? Патриотизм заставляет тебя защищать аморальную страну? Или защита нации всего лишь самозащита? Обманывался ли мой отец?”
Сосулька продолжал наблюдать за человеком, которого ненавидел. Его глаза. Чем больше Сет убивает, тем ярче они становятся.
— Тебя что-то беспокоит? — спросил Сет.
— У нас полно трупов. И мы ничего не достигли.
— Неправда. — Сет опустил газету. — Мы сузили круг поисков. Теперь понятно, что исчезновение кардинала не связано с террористами.
— Я никогда и не думал, что они связаны.
— Но эту возможность надо было проверить. То, что Хэлловэй поставляет террористам оружие с черного рынка…
— Бог ты мой, что?
— Ты не знал? Так Хэлловэй зарабатывает себе на жизнь. Военное снаряжение.
— Ты хочешь сказать, что все это из-за незаконных поставок оружия?
— И из-за требования кардинала раньше выплатить деньги. Ты, конечно, знал об этом.
— Не спорю. Я думал об этом скорее не как о шантаже, а как о растянувшейся плате за оказанную услугу.
— Ну, многие из нас думали о том, чтобы убить кардинала. С ним расплатились сполна.
— Он оказал нашим отцам услугу.
— Да, в своих собственных интересах. В интересах его церкви. За сорок лет выплата составила целое состояние. Восемь миллионов долларов.
— Если хочешь знать мое мнение, — сказал Сосулька, — я считаю, это дешево, принимая во внимание те зверства, что они совершили. — И твой отец тоже? — Сосулька встал.
— Мой — нет! Он отделил себя от остальных!
— Правда? Очень жаль, но вынужден разочаровать тебя, — твой отец уничтожил не меньше евреев, чем мой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Миша не хотел даже представлять последующую за этим реакцию международного сообщества.
— Как вы намерены поступить? — спросил помощник.
— Вернуться в штаб.
— И?
— Скажу, когда доберемся.
На самом деле Миша не знал. Они вышли из здания, Миша думал о том, как было бы хорошо, если бы он мог связаться с Эрикой и Солом.
“Эрика, твой отец жив, — хотел сказать Миша. — Его видели в Вашингтоне; Я не знаю, чем он занят, но, судя потому, что я выяснил, это важно, и я не знаю, что с этим делать. Найдите его. Помогите мне. Я Должен знать, что происходит.
Сол, ты не один в этом деле. Твоя бывшая сеть не может помешать тебе получить помощь. Мы хотим тебе помочь, мы настаиваем на этом. Это вопрос нашей национальной безопасности. Твое дело — наше дело. Мы поддержим тебя”.
Миша сел в машину помощника. На пути в Тель-Авив, в штаб Моссада, он почти ни к чему не пришел. Но когда они уже почти приехали, он принял решение.
Ты веришь Йозефу?
Да.
Ты веришь, что в его сообщении правда?
Все взвесив? Да.
Ты отдашь приказ о воздушной атаке?
Нет. Не это. У меня идея получше. Это убережет от возникновения многих проблем. Международного инцидента не будет. Кроме того, какой смысл уничтожать это оружие? Мы используем его лучше, чем ливийцы.
Наверное, последнюю фразу он сказал вслух, помощник, нахмурившись, повернулся к Мише:
— Что вы сказали?
— Всегда мечтал стать пиратом.
9
Сидя в номере римского отеля. Сосулька с нарастающей неприязнью наблюдал за сыном врага своего отца. Сет просматривал газеты.
Рыжеволосый наемный убийца скупил все основные европейские, английские и американские газеты, какие только мог найти. Его знаний языков было превосходным. В редких случаях, когда он не мог разобраться сам. Сет обращался к Сосульке за помощью.
— Я знал, что о нас заговорят итальянские газеты, — сказал Сет. — j Предполагал — парижские и лондонские, может быть — афинские или западноберлинские. Но об этом пишут даже в Мадриде. И в Нью-Йорке, и в Вашингтоне.
Сосулька не пытался скрыть скуку и отвращение.
— Признаю, материал не на первой полосе, — сказал Сет. — Я и не предполагал этого.
Газетные статьи в основном были похожи друг на друга. За Римом в Тибре обнаружено тело представителя преступного мира, известного под псевдонимом Медичи. Предполагается, что он был связан с международными террористическими организациями и был убит с помощью передозировки наркотиков. Результаты вскрытия еще не обнародованы. Римская полиция предполагает, что сообщники Медичи, по неустановленным пока причинам, повернулись против него.
Это убийство само по себе не могло привлечь внимание международной прессы. Но следователи задавались вопросом: не связан ли труп в Тибре с сенсационной находкой на вилле в пригороде Рима — девять трупов. Восемь жертв убиты из пистолета, все — охранники. Девятый — представитель преступного мира, известный как Джатто, — был подвергнут пыткам, после чего ему перерезали горло. Подразумевалось, что Джатто имел связи с международным терроризмом, но в последнее время по состоянию здоровья отошел от дел. Не назвавший себя, но надежный источник сообщал, что Медичи, став дилером на черном рынке оружия, занял место Джатто. Убийство обоих вынуждает власти предположить, что война преступных группировок набирает силу и, очевидно, имеет место международное вмешательство.
— Что касается полиции — мы оказали им услугу, — сказал Сет. — Более того, они подозревают не тех, кого надо. Нам не на что жаловаться.
— Но что будет, когда анализ крови Медичи покажет, что он умер от передозировки амитала натрия? — спросил Сосулька. — Полиция соотнесет это с ножевыми ранами на теле Джатто и придет к выводу, что их обоих допрашивали.
— Ну и что? Они никогда не узнают, что это были мы, как не узнают и то, какая нам нужна была информация.
Сосулька был удивлен цветом лица своего компаньона. Как будто Сет, убивая, черпал в этом для себя жизненные соки. Сосульке это действовало на нервы. Для него убийство было профессией, для Сета же, казалось, это было необходимостью. Сосулька никогда никого не убивал, если не был уверен в том, что этот человек — например, диктатор, кокаиновый король или коммунистический двойной агент — заслуживает смерти. Сета же, казалось, если плата была достаточной, совсем не волновало, кого он будет убивать. Если его отец был таким же, как сын. Сосулька не удивлялся тому, что его отец ненавидел этого человека.
Конечно, оба отца были главными наемниками Гитлера. Но отец Сета специализировался на убийстве лидеров подпольных организаций, защищающих евреев, в то время как отец Сосульки охотился на разведчиков союзников и не один раз просил дать ему шанс попробовать уничтожить Черчилля. Разница была существенная. Расовое уничтожение отвратительно с любой точки зрения. Политическое убийство можно оправдать, если от него зависит безопасность твоей страны.
“Но если политика твоей страны ошибочна? — спрашивал себя Сосулька. — Если ее национальная политика основывается на расовой ненависти? Патриотизм заставляет тебя защищать аморальную страну? Или защита нации всего лишь самозащита? Обманывался ли мой отец?”
Сосулька продолжал наблюдать за человеком, которого ненавидел. Его глаза. Чем больше Сет убивает, тем ярче они становятся.
— Тебя что-то беспокоит? — спросил Сет.
— У нас полно трупов. И мы ничего не достигли.
— Неправда. — Сет опустил газету. — Мы сузили круг поисков. Теперь понятно, что исчезновение кардинала не связано с террористами.
— Я никогда и не думал, что они связаны.
— Но эту возможность надо было проверить. То, что Хэлловэй поставляет террористам оружие с черного рынка…
— Бог ты мой, что?
— Ты не знал? Так Хэлловэй зарабатывает себе на жизнь. Военное снаряжение.
— Ты хочешь сказать, что все это из-за незаконных поставок оружия?
— И из-за требования кардинала раньше выплатить деньги. Ты, конечно, знал об этом.
— Не спорю. Я думал об этом скорее не как о шантаже, а как о растянувшейся плате за оказанную услугу.
— Ну, многие из нас думали о том, чтобы убить кардинала. С ним расплатились сполна.
— Он оказал нашим отцам услугу.
— Да, в своих собственных интересах. В интересах его церкви. За сорок лет выплата составила целое состояние. Восемь миллионов долларов.
— Если хочешь знать мое мнение, — сказал Сосулька, — я считаю, это дешево, принимая во внимание те зверства, что они совершили. — И твой отец тоже? — Сосулька встал.
— Мой — нет! Он отделил себя от остальных!
— Правда? Очень жаль, но вынужден разочаровать тебя, — твой отец уничтожил не меньше евреев, чем мой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91