Ловушка! И некуда спрятаться!
Перескочив на другую сторону коридора, Хьюстон подбежал к двери, выходящей в холл, и дернул ручку, надеясь, что она поддастся. Так и случилось. Симона и его отец кинулись к нему. Раздались выстрелы. С другой стороны появились еще охранники, и раздался крик человека, попавшего под перекрестный огонь.
Пит влетел вслед за отцом и Симоной в комнату и грохнул дверью, закрыв ее.
Зал оказался огромным, высотой этажа в три. С одного его края до другого располагался массивнейший стол, вокруг него стояли кресла с высокими спинками. Гобелены. Полыхающий камин. Свет канделябров ослеплял. В дальнем конце зала над чем-то, напоминавшим трон, нависал огромный — от стены до стены — балкон.
Дверь не разбить, решил Пит. И тут же почувствовал себя в безопасности. Но радость сменилась страхом, потому что укрытие моментально стало казаться ему ловушкой: на окнах, высившихся почти в полную высоту стен виднелись решетки.
Пит распахнул окно и выглянул во двор.
Валящий стеной снег не давал хорошенько рассмотреть, что происходило внизу, во дворе, но Хьюстону удалось разглядеть серые фигуры двух охранников. Они напряженно стояли, целясь из ружей куда-то в пространство.
То, что Пит увидел спустя минуту, показалось ему галлюцинацией. На темные фигуры охранников как будто из ниоткуда кинулись две снежно-белые тени. Одна из них подняла какой-то металлический предмет и проткнула охранника. Вторая отбросила своего противника в сторону.
Послышалась стрельба — винтовки, автоматы, пистолеты. Раздались крики.
Стреляли и в замке. Стук в дверь прекратился. Сирену заглушили выстрелы. Из двери стали вылетать щепки.
— Они стараются выбить замок выстрелами! — прокричал Хьюстон. — Через окно. Здесь можно протиснуться! Это наш последний шанс! — Он нахмурился. — Правда там, снаружи, что-то странное происходит.
Из коридора послышались другие выстрелы: быстрые, резкие, из автоматического оружия.
— Что это?
Симона! Пронеслось в мозгу. Он начал огибать стол, и тут что-то полоснуло его по груди. В комнате прогрохотал выстрел.
Балкон! Издалека он увидел, как какая-то фигура целится в него из револьвера. Золотой медальон. Чарльз!
— Так, значит, пришел сюда с друзьями, — сказал “братик”.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Не “что”, а о “ком”! — Он усмехнулся. — Это я говорю о группе захвата! О людях в маскхалатах!
И тогда Хьюстон понял, что это были за белые тени на улице.
Чарльз прицелился.
Хьюстон выстрелил первым. Отдача вскинула его руку вверх, и пуля вонзилась в перила балкона рядом с рукой Чарльза.
Чарльз расхохотался.
— С дальнего расстояния пистолет с глушителем не дает хороших результатов, — и спустил курок.
Хьюстон нырнул вбок. Пуля впилась в спинку кресла. Пит трясущимися руками отвинчивал глушитель. Металл жег кожу руки. Наконец, глушитель отвалился. Со вздымающейся грудью он смотрел на стоящего в открытую отца.
— Ложись! Катись под стол! — закричал он. Но отец словно его не слышал.
— Положи пистолет на пол, Чарльз.
Пит вытащил обойму и увидел, что она пуста. Последний патрон оставался в стволе. Его последний шанс.
Хьюстон выпрыгнул из-за стула, и Чарльз удивленно вытаращился на него.
Пит в прыжке выстрелил. Чарльз исчез.
Пит сидел под балконом и лихорадочно размышлял: если Чарльз все еще жив, то вой снежной бури за окном не даст ему расслышать его осторожные шаги…
Шаги!
Кто-то шел через комнату, шатаясь, схватившись за грудь. Отец! Он держался за сердце. Приступ. Пит увидел, как посерело лицо отца. И тут же он понял, что отец был потрясен тем, что он увидел за окном.
Чарльз стоял перед Хьюстоном и смотрел ему в глаза.
Как он спустился с балкона? Ведь в стене не было дверей, одни только гобелены.
“Ну, — спросил Хьюстон самого себя, — что будем делать?”
— Ну, — произнес Чарльз, — что будем делать? Стрелять или глазки строить?
Хьюстон беспомощно смотрел на свой пистолет.
— Патроны кончились, — констатировал Чарльз. — Иначе бы ты выстрелил. Чарльз прицелился…
— Нет! Хватит! Остановись!
Голос принадлежал отцу: он, шатаясь, загородил Хьюстона своим телом, и умоляюще протянул руки к своему второму сыну.
— Это бессмысленно! Нас итак поймали! Зачем его убивать?
— Пердун старый! — рявкнул Чарльз и выстрелил в него.
Хьюстон услышал, как кровь с противным чавкающим звуком выплеснулась из тела отца.
Труп едва не упал на Пита, который оттолкнул его вперед, и он сделал несколько шагов рефлекторно, словно бы самостоятельно.
Чарльз в обалдении заорал, и Хьюстон, воспользовавшись тем, что брат какое-то время был загорожен телом отца, выступил вперед, и, размахнувшись, двинул Чарльза по лицу.
Он с удовольствием услышал, как хрустнула скула под его кулаком. Костяшки пальцев распухли и обагрились кровью. Он ударил снова. И еще раз.
Лицо брата свернулось набок, словно неправильно надутый шар. Он отступил, даже не пытаясь защищаться от ударов Хьюстона.
Воспользовавшись преимуществом, Пит двинулся ближе.
И тут же понял свою ошибку. Его брат просто-напросто выжидал. Со всей злобой, которую он накопил, Чарльз двинул Пита в грудь.
У Пита помутилось в глазах. Он видел, как Чарльз взглянул на выроненный им самим пистолет, но не стал его поднимать, а встал в бойцовскую стойку: ноги раздвинуты, параллельно друг другу, тело согнуто, пальцы вылезают из кулаков, словно рассерженные змеи из потревоженного гнезда.
— Так-то оно лучше, — проговорил Чарльз разбитыми, распухшими губами. — Ты все разрушил. И прежде, чем меня возьмут, ты еще пожалеешь, что сразу же не убрался домой. — Он показал пальцем на Хьюстона, массирующего ноющие ребра. — Не волнуйся, ничего не сломано. Это была бы для тебя слишком легкая смерть. Мне не хочется, чтобы раздробленная кость пропорола тебе легкое. — Кровь пеной выступила на его губах. — Каждая секунда будет болью отдаваться в твоем теле, и ты сосчитаешь их все. В конце концов, ты станешь умолять, чтобы я тебя убил или по крайней мере добил бы до бесчувствия. Но я не стану этого делать. Когда ты будешь умирать, то и тогда будешь находиться в полном сознании и понимать все, что я с тобой делаю.
Хьюстон швырнул в брата бесполезный пистолет, но Чарльз легко отступил в сторону, и тот, грохнувшись на пол, покатился по паркету.
Пит вскочил на стол, несмотря на страшную боль в груди, перекинулся на другую сторону и приземлился на полусогнутые колени на пол.
Чарльз тоже вскочил на стол, скорчившись, словно хищное животное.
Пит уголком глаза заметил, как Симона выползла из-под стола и бросилась от них прочь в дальний конец зала.
Чарльз кинулся вперед: он приземлился в боевой позиции. Хьюстон почувствовал за своей спиной жар полыхающего камина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51