Ну что же, они имели на это право.
В конце концов Рокх все-таки поднялся, пусть только на четыре конечности. Пока.
— Может, стоит его засунуть обратно в клетку? Там ему самое место! — заревел один из молодых, которого нарекли за соответствующий нрав Кипятком.
— Помолчи, — велел начальник.
— Но Желтоклыкий, ты только посмотри, он даже не умеет…
— Захлопни пасть, яйцо! — похоже, тот разъярился не на шутку. — На тебе до сих пор белеют налипшие обломки скорлупы, а ты уже лезешь ко мне с советами. Пойди лучше прогуляйся и поучись держать язык за зубами. Тебе это очень пригодится, когда попадешь к господину Миссинцу. Он терпеть не может дерзких недовылупленышей. А ты… — Желтоклыкий повернулся к Рокху и осекся.
Ибо тот уже стоял на своих двоих — прислонившись спиной к клетке, опираясь на хвост, но стоял!
Начальник носильщиков захохотал:
— Ладно, парень, принято! Конечно, ты не расскажешь мне, с какой стати решил провести столько времени в клетке. Это твое дело. Но будь уверен, я сообщу господину Миссинцу о твоем поведении. И на его вопросы тебе придется отвечать.
Впрочем, оба они знали, что Рокх ответит и что загадочный господин Миссинец останется доволен его ответами.
Но дальше Рокху пришлось идти пешком, и ноги у него болели невероятно, а к привалу он уставал настолько, что, поевши, тут же засыпал. К счастью, долго это не продлилось — через три дня они пришли в Гунархтор, город, в котором жил господин Миссинец.
Глава третья. В гостях у выросшей мечты
1
«Теплица, — рассеянно подумал Журский. — Огромная теплица, в которую нас зашвырнули какие-то шутники — фанаты Денискиных книг. Решили разыграть мэтра и устроили весь этот спектакль».
Потом он вспомнил про черта и в который уже раз попытался убедить себя, что никаких спектаклей и все по-настоящему. Да и переход между мирами (ага, звучит по-дурацки, как будто слова взяты из комиксов, но ведь так же!) — переход между мирами тоже не напоминал розыгрыш.
Когда Журский шагнул вслед за эльфом и Резниковичем, он так и не смог уловить ту грань, за который все вокруг наполнилось едким, колючим туманом. Ничего не стало видно, и Максим выбросил вперед руку, ухватившись в самую последнюю минуту за плечо шедшего впереди приятеля. Впрочем, ему тут же показалось, что плечо принадлежит вовсе не Резниковичу, а кому-то другому — и тот, другой, чудовищно опасен для Журского. Вокруг, за туманной завесой, чувствовалось постоянное движение неких сущностей («Тварей», — поправил он себя), которые, если бы только учуяли людей и отыскали их среди тумана… если бы только… Но он не испугался и не отпустил плечо Резниковича. Вполне возможно, что таким образом Максим спас свою жизнь.
— Ты все-таки псих, — простонал Денис, — и пальцы у тебя железные. — Он потер плечо и огляделся по сторонам. — Ого!..
— Впечатляет? — ироничным тоном осведомился Журский. — Но ты же сам все это придумал. Впору восклицать «Ай да Резникович, ай да сукин сын!» Кстати, — добавил он, — а что, здесь всегда рассвет или это мы так подгадали?
Писатель ответить не успел — вместо него заговорил Элаторх.
— Подгадали. Ведь черт упоминал о расхождении во временных потоках, — принц отвечал небрежно, все свое внимание уделяя разглядыванию окрестностей. Как будто и он тоже был здесь впервые!
— А это что за местные достопримечательности? — Журский указал на высокие менгиры, среди которых и находились все трое.
— Это и есть Круги Эльфов. Благодаря им я оказался в вашем мире — и благодаря им же мы теперь здесь.
— Ладно. И куда дальше? Есть здесь поблизости какое-нибудь людское жилье?
Элаторх обернулся к Максиму и с насмешкой покачал головой:
— Откуда же здесь взяться «людскому жилью»? Только эльфийское, если, конечно, вас устроит.
— Один-ноль, — расхохотался тот. — В вашу пользу, принц. По правде говоря, эльфийское кажется мне еще более привлекательным, нежели человеческое. Надеюсь, мне не придется разочароваться?
— Макс… — прошептал в это время Резникович. — Ты только погляди!..
Он поглядел. Вообще впервые за все это время как следует посмотрел по сторонам и позволил войти в себя информации, которую до сих пор держал подальше от сознания, отгораживаясь шутовской болтовней и грошовыми мыслями.
Вокруг, куда ни глянь, раскинулись девственные джунгли, мечта любого биолога, рай для исследователя. Причем среди растений, кажется, нет ни одного, известного Журскому. Он, конечно, не ботаник, но… Но таких растений попросту не может быть на земле, ибо они давным-давно благополучно вымерли, большинство — еще до наступления Эры динозавров, то бишь, Мезозоя. И вот эти реликты беспардоннейшим образом заполонили собою видимое пространство, причем в таких количествах, что Максим мысленно пожалел о выборе своей нынешней профессии. А потом порадовался: был бы он ботаником, так, наверное, умер бы сейчас от переизбытка чувств!
Проклятые растения захватили даже Круги — менгиры стояли среди зарослей, расцвеченных наиневероятнейшими оттенками зеленого; что уж говорить о дороге, которая пролегала невдалеке от Кругов. Будь Журский здесь один, он бы, может, вообще ее не заметил.
Он и сейчас обратил на нее внимание лишь после слов Резниковича — да из-за странного шевеления листьев, за которыми явно двигалось что-то живое.
Вот оно появилось в просвете, мелькнуло еще раз — сперва массивный бок, усеянный костяными бляшками, потом передняя лапа с тупыми когтями-копытами, наконец — голова…
— Да это же Гун! — воскликнул Элаторх.
— Аттила? — уточнил Журский.
Принц посмотрел на него, как на надокучливого и капризного ребенка:
— Гун — это парайезавр моего учителя Мэркома Буринского.
— Слушай, Денис, ты уж совсем отошел от действительности, — обратился Журский к приятелю. — Насколько я помню, парайезавры были постоянноводными рептилиями… и выглядели они не совсем так.
— Я ведь предупреждал…
— А вот и мой учитель, — вмешался Элаторх. Ему, похоже, не очень нравилось, что кто-то позволяет себе столь непочтительно говорить с Создателем.
Парайезавр Гун свернул с дороги к Кругам, и теперь Журский увидел, что на звере закреплено огромное коричневое седло. В седле, покачиваясь, ехал седобородый старик в куртке и штанах покроя, сходного с Элаторховыми. «Мэрком Буринский, учитель наследных принцев и мудрец, который объяснит нам, что же не в порядке в эльфийском королевстве». Максим подхватил с земли дорожную сумку и вслед за Элаторхом и Резниковичем зашагал к приехавшему.
— Доброе утро, учитель! — возглас принца наверняка распугал всякую живность в окрестностях… или же наоборот, указал хищникам на местонахождение их потенциальных жертв. — Ну, как там Селиель, как Натталь?
Старец бодро спрыгнул с высоченного седла и отряхнулся, поводя плечами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
В конце концов Рокх все-таки поднялся, пусть только на четыре конечности. Пока.
— Может, стоит его засунуть обратно в клетку? Там ему самое место! — заревел один из молодых, которого нарекли за соответствующий нрав Кипятком.
— Помолчи, — велел начальник.
— Но Желтоклыкий, ты только посмотри, он даже не умеет…
— Захлопни пасть, яйцо! — похоже, тот разъярился не на шутку. — На тебе до сих пор белеют налипшие обломки скорлупы, а ты уже лезешь ко мне с советами. Пойди лучше прогуляйся и поучись держать язык за зубами. Тебе это очень пригодится, когда попадешь к господину Миссинцу. Он терпеть не может дерзких недовылупленышей. А ты… — Желтоклыкий повернулся к Рокху и осекся.
Ибо тот уже стоял на своих двоих — прислонившись спиной к клетке, опираясь на хвост, но стоял!
Начальник носильщиков захохотал:
— Ладно, парень, принято! Конечно, ты не расскажешь мне, с какой стати решил провести столько времени в клетке. Это твое дело. Но будь уверен, я сообщу господину Миссинцу о твоем поведении. И на его вопросы тебе придется отвечать.
Впрочем, оба они знали, что Рокх ответит и что загадочный господин Миссинец останется доволен его ответами.
Но дальше Рокху пришлось идти пешком, и ноги у него болели невероятно, а к привалу он уставал настолько, что, поевши, тут же засыпал. К счастью, долго это не продлилось — через три дня они пришли в Гунархтор, город, в котором жил господин Миссинец.
Глава третья. В гостях у выросшей мечты
1
«Теплица, — рассеянно подумал Журский. — Огромная теплица, в которую нас зашвырнули какие-то шутники — фанаты Денискиных книг. Решили разыграть мэтра и устроили весь этот спектакль».
Потом он вспомнил про черта и в который уже раз попытался убедить себя, что никаких спектаклей и все по-настоящему. Да и переход между мирами (ага, звучит по-дурацки, как будто слова взяты из комиксов, но ведь так же!) — переход между мирами тоже не напоминал розыгрыш.
Когда Журский шагнул вслед за эльфом и Резниковичем, он так и не смог уловить ту грань, за который все вокруг наполнилось едким, колючим туманом. Ничего не стало видно, и Максим выбросил вперед руку, ухватившись в самую последнюю минуту за плечо шедшего впереди приятеля. Впрочем, ему тут же показалось, что плечо принадлежит вовсе не Резниковичу, а кому-то другому — и тот, другой, чудовищно опасен для Журского. Вокруг, за туманной завесой, чувствовалось постоянное движение неких сущностей («Тварей», — поправил он себя), которые, если бы только учуяли людей и отыскали их среди тумана… если бы только… Но он не испугался и не отпустил плечо Резниковича. Вполне возможно, что таким образом Максим спас свою жизнь.
— Ты все-таки псих, — простонал Денис, — и пальцы у тебя железные. — Он потер плечо и огляделся по сторонам. — Ого!..
— Впечатляет? — ироничным тоном осведомился Журский. — Но ты же сам все это придумал. Впору восклицать «Ай да Резникович, ай да сукин сын!» Кстати, — добавил он, — а что, здесь всегда рассвет или это мы так подгадали?
Писатель ответить не успел — вместо него заговорил Элаторх.
— Подгадали. Ведь черт упоминал о расхождении во временных потоках, — принц отвечал небрежно, все свое внимание уделяя разглядыванию окрестностей. Как будто и он тоже был здесь впервые!
— А это что за местные достопримечательности? — Журский указал на высокие менгиры, среди которых и находились все трое.
— Это и есть Круги Эльфов. Благодаря им я оказался в вашем мире — и благодаря им же мы теперь здесь.
— Ладно. И куда дальше? Есть здесь поблизости какое-нибудь людское жилье?
Элаторх обернулся к Максиму и с насмешкой покачал головой:
— Откуда же здесь взяться «людскому жилью»? Только эльфийское, если, конечно, вас устроит.
— Один-ноль, — расхохотался тот. — В вашу пользу, принц. По правде говоря, эльфийское кажется мне еще более привлекательным, нежели человеческое. Надеюсь, мне не придется разочароваться?
— Макс… — прошептал в это время Резникович. — Ты только погляди!..
Он поглядел. Вообще впервые за все это время как следует посмотрел по сторонам и позволил войти в себя информации, которую до сих пор держал подальше от сознания, отгораживаясь шутовской болтовней и грошовыми мыслями.
Вокруг, куда ни глянь, раскинулись девственные джунгли, мечта любого биолога, рай для исследователя. Причем среди растений, кажется, нет ни одного, известного Журскому. Он, конечно, не ботаник, но… Но таких растений попросту не может быть на земле, ибо они давным-давно благополучно вымерли, большинство — еще до наступления Эры динозавров, то бишь, Мезозоя. И вот эти реликты беспардоннейшим образом заполонили собою видимое пространство, причем в таких количествах, что Максим мысленно пожалел о выборе своей нынешней профессии. А потом порадовался: был бы он ботаником, так, наверное, умер бы сейчас от переизбытка чувств!
Проклятые растения захватили даже Круги — менгиры стояли среди зарослей, расцвеченных наиневероятнейшими оттенками зеленого; что уж говорить о дороге, которая пролегала невдалеке от Кругов. Будь Журский здесь один, он бы, может, вообще ее не заметил.
Он и сейчас обратил на нее внимание лишь после слов Резниковича — да из-за странного шевеления листьев, за которыми явно двигалось что-то живое.
Вот оно появилось в просвете, мелькнуло еще раз — сперва массивный бок, усеянный костяными бляшками, потом передняя лапа с тупыми когтями-копытами, наконец — голова…
— Да это же Гун! — воскликнул Элаторх.
— Аттила? — уточнил Журский.
Принц посмотрел на него, как на надокучливого и капризного ребенка:
— Гун — это парайезавр моего учителя Мэркома Буринского.
— Слушай, Денис, ты уж совсем отошел от действительности, — обратился Журский к приятелю. — Насколько я помню, парайезавры были постоянноводными рептилиями… и выглядели они не совсем так.
— Я ведь предупреждал…
— А вот и мой учитель, — вмешался Элаторх. Ему, похоже, не очень нравилось, что кто-то позволяет себе столь непочтительно говорить с Создателем.
Парайезавр Гун свернул с дороги к Кругам, и теперь Журский увидел, что на звере закреплено огромное коричневое седло. В седле, покачиваясь, ехал седобородый старик в куртке и штанах покроя, сходного с Элаторховыми. «Мэрком Буринский, учитель наследных принцев и мудрец, который объяснит нам, что же не в порядке в эльфийском королевстве». Максим подхватил с земли дорожную сумку и вслед за Элаторхом и Резниковичем зашагал к приехавшему.
— Доброе утро, учитель! — возглас принца наверняка распугал всякую живность в окрестностях… или же наоборот, указал хищникам на местонахождение их потенциальных жертв. — Ну, как там Селиель, как Натталь?
Старец бодро спрыгнул с высоченного седла и отряхнулся, поводя плечами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64