Уран решено было использовать в первую очередь.
Но Уран велик. Сила тяжести там непосильна для человека, атмосфера чересчур плотна, там воздух раздавил бы людей. Уран надо было расколоть на несколько тел земного масштаба.
Как расколоть планету? И мало расколоть – надо еще победить тяготение. Ведь даже если планета будет раздроблена, силы тяготения вновь соединят, слепят, склеят осколки.
Но в начале XXIII века ученые научились резать поле тяготения. А всего за три века до этого, когда Далин был студентом, физики вообще не представляли, что тут можно что-нибудь резать.
Тогда считали, что планеты движутся в пустоте, называли эту пустоту «вакуумом», «пространством», в лучшем случае – «полем». А на самом деле это было не пространство и не пустота, а конкретная материя, и тяготение распространялось в этой материи, слегка напрягая ее.
Когда же удавалось эту материю разрубить, тяготение исчезало. Так туго натянутое полотно разрывается, если вы чуть надрежете его ножницами. И, если поле тяготения подрезали под горой, гора взлетала в небо. Кибы, посланные на Уран, в том числе киба с голосом девушки Юны, несли на себе «ножницы», точнее, «режущие» лучи – лучи, вызывающие распад вакуума и рассекающие поле тяготения. И «ум» Далин должен был включить их сегодня в 12 часов 22 минуты по московскому времени.
7
–Сколько у нас окошек на селекторе, Юна? – спросил «ум» Далин, поворачиваясь спиной к черным скалам Ариэля. – Собирайте общее собрание. Все двенадцать «умов» к экрану.
Юна проворно заработала клавишами. В рамках селектора один за другим засветились бело-голубые экраны. Появились лица начальников групп, словно выставка в этнографическом музее: китаец, американец, негр, аргентинец, индиец, голландец, чех, перс, грузин, француз, татарин и малаец.
– Внимание, товарищи, – сказал Далин. – В последний раз повторяем инструктаж, в последний раз выясняем неясности…
Некоторые «умы» на экранах прижали к уху микропереводчик. Большинство понимало русский язык – язык науки XXIII века.
– Как условлено, в двенадцать двадцать две производим разрез Урана, – продолжал Далин. – К двенадцати часам всем надо собраться на ракетодроме – каждой группе у своей ракеты. Наблюдать небо и быть наготове. Как только Уран будет разделен, каждая ракета устремляется к своему осколку. В первую очередь стартуют группы к удаляющимся осколкам, в последнюю – к приближающимся. Вопросы есть?
– Надо распределить осколки заранее, – сказал инженер Лю, сморщенный и седой. Ему было всего семьдесят пять лет, но гормоны долголетия почему-то не подействовали на него. Он заболел старостью и должен был неминуемо умереть лет через десять – пятнадцать.
– Распределим, – согласился Далин. – Порядок такой: осколок номер один, ближайший к Солнцу и летящий к Солнцу, – это ваш, Лю. Идем против часовой стрелки, как вращаются планеты. Осколок номер два, левее, ближе к созвездию Девы, – ваша группа, Дженкинсон…
Далин набросал схему и повернул блокнот к экрану. Двенадцать лиц склонились, перечерчивая ее.
– О позывных надо условиться, – продолжал методичный Лю. – По номерам неудобно. Путаница будет.
– Хорошо, дадим условные имена осколкам. – Далин оглянулся. – Юна, девушка, вы понимаете красоту. Быстро придумайте двенадцать звучных имен для будущих планет.
– Можно назвать их в честь «умов», – предложила Юна. – Планета Лю, планета Дженкинсона… И обязательно планета Далина должна быть, – добавила она краснея.
Далин энергично замахал руками:
– Глупость придумали, девушка! Я не допущу такого самохвальства! Тысячи людей готовили разрез, миллионы будут благоустраивать планету, миллиарды – населять, а мы приклеим имя одного человека – начальника группы наблюдателей. Отставить. А ну-ка, Мир, ты поэт, быстро сочини двенадцать поэтических имен.
– Поэзия, – сказал Мир второе, что пришло ему в голову. А первым пришло женское имя – Юна.
Далин обрадовался:
– Вот это хорошо. Даже традиция выполнена. Солнце-Аполлон, и вокруг него музы: Поэзия, Проза, Опера, Балет, Драма. А потом когда-нибудь возникнут академии на каждой планете, школы художников, общесолнечные празднества. Люди будут собираться на танцы на планете Балет, импровизировать стихи на Поэзии, петь хором на Опере, слушать симфонии на Музыке. Хорошо, Мир, у тебя есть фантазия.
На самом деле фантазировал сам Далин.
– Поэзия – Лю, – диктовал он. – Дженкинсон – Проза. Анандашвили – Драма. Газлеви – вам по вкусу, наверно, подошла бы Гастрономия?
– А что? Гастрономия – тонкое искусство, – отозвался толстый перс, большой любитель поесть.
– Не надо раскармливать будущих жителей. Берите шефство над Балетом, Газлеви.
Все заулыбались, представив толстяка в роли балетмейстера.
– Теперь повторяю общие указания, – продолжал Далин. – Перед стартом каждый сам выбирает трассу. Подходит к своему объекту, тормозит до круговой скорости. Держаться нужно на безопасном расстоянии – сто или двести тысяч километров. Первое время вам и не нужно ближе.
– А когда высадка? – нетерпеливо спросил черноглазый Анандашвили, прикрепленный к Драме.
– Высаживаться не спешите. Задача на первый месяц – установить новую орбиту, наблюдать, как идет процесс остывания. Торопиться некуда. За месяц ни один осколок не уйдет за орбиту Нептуна, ни один не дойдет до Сатурна…, Держите связь со мной. Я буду здесь, на Ариэле. А где окажется Ариэль, узнаете по радио.
Инструктаж тянулся долго. И он не был закончен еще, когда из своей радиокабины высунула светлую головку Герта:
– Земля говорит, «ум» Далин. Будете слушать?
Это был обычный выпуск последних известий для космоса. Он передавался направленным лучом в 8 часов для Марса, в 8.30 – для Юпитера, для Сатурна – в 9. В 9.30 подходила очередь Урана. И, как три века назад, передача начиналась светлым перезвоном кремлевских курантов.
Заслышав эти родные звуки, суровые лица на экранах заулыбались смущенно и нежно. И каждому вспомнился свой дом – белые с черными заплатками березы, или зеленые с перехватами трубы бамбука, или тюльпаны над тихим каналом. Дом, сад, мать, дети, Земля, ласковая и родная!
Земля рассказывала о своих достижениях: построен новый понтонный остров юго-восточнее Гавайи. Туда, в страну вечной весны, переселяется десять тысяч школ. Орошен большой массив в Сахаре около пресного моря Чад-Конго. Соревнование садоводов в Гаарлеме. Выведена роза с человеческую голову величиной, темно-фиолетового цвета. На празднике танца чемпионкой стала испанка Лолита. Ведутся исследования на границе внутреннего ядра Земли.
И вдруг:
– …хотя ученые применяли последнюю новинку техники – «режущие» лучи, такие же, как в проекте «Коса Кроноса», попытка взять пробу не удалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11