– Для вас постараюсь.
– Постараетесь? – излила она чувства. – Очень мило.
Он вернулся часом позже, чтобы оповестить – особая милость оказана, не хотела бы она отправиться с ним в душевую.
– Вы собираетесь потереть мне спину? – небрежно поинтересовалась она.
Глаза Джиллемо при таком замечании панически блеснули, а уши налились свекольно-красным.
– Пожалуйста, следуйте за мной, – сказал он.
Она покорно последовала, пытаясь запечатлеть в памяти подробности маршрута, если придется возвращаться позднее без своего стража.
Удобства комнаты, куда он привел Ванессу, были далеки от примитивных, и она пожалела, зайдя в облицованную зеркалами ванную, что мытье на самом деле в списке ее привязанностей находилось не на первом месте. Неважно, чистота придется на другой день.
– Я буду снаружи, – сказал Джиллемо.
– Это утешает, – ответила Ванесса, посылая ему взгляд, который, по ее мнению, можно было истолковать как обещающий, и закрыла дверь. Затем она включила душ настолько горячий, насколько было можно. Пар начал клубиться по комнате, а она, стоя на четвереньках, принялась намыливать пол. Когда ванная достаточно затуманилась, а пол стал достаточно скользким, она позвала Джиллемо. Ванессе могло польстить, с какой быстротой он откликнулся, но она была слишком занята: когда он на ощупь вошел, она шагнула ему за спину и сильно ударила кулаком. Джиллемо поскользнулся, потом попал под душ и завопил, горячая вода ошпарила ему голову. Автоматическая винтовка загремела на кафельной плитке, и к тому времени, как Джиллемо выпрямился, была уже в руках Ванессы, наставленная ему в грудь. Хотя Ванесса была и не сильна в стрельбе и руки у нее тряслись, она и слепая не могла бы промахнуться на таком расстоянии. Ванесса понимала это. Это понимал и Джиллемо. Он поднял руки вверх.
– Не стреляйте.
– Если шевельнешь хоть пальцем…
– Пожалуйста… не стреляйте.
– Теперь… Ты поведешь меня к мистеру Гомму и остальным. Быстро. И тихо.
– Зачем?
– Просто веди, – сказала она, делая жест винтовкой, означающий, что он должен проводить ее из ванной комнаты. – И если ты попытаешься сделать что-нибудь этакое, я выстрелю тебе в спину, – предупредила она. – Я знаю, это не слишком мужественно, но я не мужчина. Поэтому старайся быть со мной поосторожнее.
– …да.
Он сделал так, как ему велели, смущенно провел ее по зданию и через несколько переходов, которые вели – или так рассудила она – к колокольне и строениям вокруг нее. Ванесса всегда считала, что это сердце крепости. Сильнее трудно было ошибиться. Снаружи могли быть черепичная крыша и беленные известью стены, но это было только фасадом. Они шагнули через порог в бетонный лабиринт, скорее напоминающий бункер, чем прибежище культа. До Ванессы быстро дошло – строение может выдержать ядерную атаку, впечатление усиливалось тем, что коридоры вели вниз. Если это психушка, то построенная для каких-то редкостных психов.
– Что это за место? – спросила она Джиллемо.
– Мы называем его Будуар, – ответил он. – Это где все происходит.
В настоящий момент мало что происходило, большинство кабинетов, куда устремлялись коридоры, были погружены в темноту. В одной из комнат компьютер, предоставленный самому себе, подсчитывал свои шансы на независимое мышление, в другой телекс сам себе сочинял любовные письма. Они спустились еще глубже, никто их не окликнул, и так продолжалось до тех пор, пока, завернув за угол, они не встретили женщину, на четвереньках скоблящую линолеум. Встреча изумила обе стороны, и Джиллемо живо перехватил инициативу. Ударом он отбросил Ванессу к стене и побежал. Прежде чем она смогла поймать его на мушку, он исчез.
Ванесса проклинала себя. Пройдет несколько мгновений, зазвенит тревога, и прибежит охрана. Она пропала, если останется здесь. Все три выхода из холла выглядели одинаково безнадежно, поэтому она просто направилась к ближайшему, оставив уборщицу глазеть вслед. Маршрут, выбранный ею, обещал очередное рискованное приключение. Он вел через комнаты, одна из которых была увешана дюжиной часов, все показывали разное время, следующая таила полсотни черных телефонов, третья, и самая большая, была уставлена по всем стенам телевизионными экранами. Они поднимались один над другим от пола до потолка. Все, кроме единственного, выключены. То, что сначала она приняла за состязание по борьбе в грязи, на самом деле оказалось порнографическим фильмом – развалившись в кресле, с банкой пива, балансирующей на животе, его смотрела усатая монахиня. Пойманный с поличным, он встал, когда Ванесса вошла. Она наставила винтовку.
– Я намерена пристрелить тебя, – сказала Ванесса.
– Дерьмо.
– Где Гомм и другие?
– Что?
– Где они? – потребовала Ванесса. – Живо!
– Через зал. Повернете налево, потом опять налево, – ответил он. Затем добавил. – Я не хочу умирать.
– Тогда сядь и заткнись, – ответила она.
– Благодарю Господа, – сказал он.
– Почему бы и не поблагодарить? – согласилась Ванесса.
Когда она попятилась из комнаты, он упал на колени, а борцы в грязи скакали за его спиной.
Налево и опять налево. Указание плодотворное, и привело к череде комнат. Ванесса уже собиралась постучаться в дверь, когда прозвучала тревога. Отбросив все предосторожности, Ванесса толчком распахнула двери. Голоса внутри принялись жаловаться на то, что их разбудили, и спрашивали – почему звенит сигнал тревоги. В третьей комнате она отыскала Гомма, тот улыбнулся ей.
– Ванесса, – сказал он, выскакивая в коридор. Гомм был наряжен в длинную нательную фуфайку, больше ничего на нем не было. – Вы пришли, правда? Вы пришли!
Другие появлялись из комнат, затуманенные со сна. Ирения, Флойд, Моттерсхед, Гольдберг. Она поверила, глядя на их лица, покрытые старческим румянцем, что им и вправду четыре сотни лет на всех.
– Проснитесь, старые пидоры, – сказал Гомм. Он отыскал пару брюк и теперь напяливал их.
– Звенит тревога… – заметил один. Его ярко-белые волосы свисали почти до плеч.
– Скоро они будут здесь… – сказала Ирения.
– Неважно, – ответил Гомм.
Флойд уже оделся.
– Я готов, – возвестил он.
– Но нас слишком много, – запротестовала Ванесса. – Мы никогда не выберемся живыми.
– Она права, – сказал кто-то, глядя на нее прищурившись. – Бесполезно.
– Заткнись, Гольдберг, – оборвал его Гомм. – У нее есть ружье, верно?
– Одно, – сказала личность с белыми волосами. Должно быть, это и был Моттерсхед. – Одно ружье против всех них.
– Я возвращаюсь в постель, – сказал Гольдберг.
– Есть возможность бежать, – возразил Гомм. – Может быть, единственный случай, который нам когда-либо представится.
– Он прав, – сказала женщина.
– А как насчет игр? – напомнил Гольдберг.
– Забудем об играх, – ответил ему Флойд, – пусть они немного поволнуются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41