Командир экипажа самолета не подчинился требованию преступников и
произвел посадку в Тбилиси. Преступники захватили пассажиров в качестве
заложников и настаивали на выполнении ранее выдвинутых требований.
Председателем КГБ СССР было дано указание немедленно направить в
Тбилиси сотрудников спецподразделения 7-го управления для освобождения
заложников.
В 23.08. 38 сотрудников спецподразделения прибыли в Тбилиси".
Через восемь лет, в ноябре 1991 года, во время правления Президента
3. Гамсахурдиа, газета "Свободная Грузия" опубликует разоблачительную
статью о том, как под руководством Э. Шеварднадзе была проведена
"бессмысленная бойня", убийство молодых "борцов за свободу и
независимость", пытавшихся покинуть на самолете "империю". Далее
говорилось, что художник Гия Табидзе был убит, художник Давид Микаберидзе
покончил с собой, актер Геча Кобахидзе, художник Сосо Церетели, врачи
Паата и Кахи Ивериели получили ранения при штурме самолета "имперским
спецназом".
В то же время в авиагородке, где живут грузинские летчики, в сквере
был совершен акт вандализма: памятный камень с фамилиями погибших пилотов
Шабартяна, Чедия и бортпроводницы Крутиковой выдрали из земли, осквернили.
Так что же в действительности случилось ноябрьским днем 1983 года в
Тбилисском аэропорту? Центральная пресса об этом почти не писала,
республиканские газеты при Шеварднадзе говорили одно, с приходом
Гамсахурдиа - другое.
Сразу после происшествия весь экипаж наградили. Гардапхадзе и Гасоян
были удостоены звания Героя Советского Союза. Но пройдет несколько лет и в
Грузии образуют специальную комиссию по новому расследованию дела. Теперь
о героях-пилотах скажут, что они "состояли в сговоре с КГБ и устроили
бойню борцам за свободу".
Хотя что тут толковать, проще сказать словами международных
документов: воздушные террористы - злейшие враги человечества.
Но, видимо, не всем по нутру такое определение, коли оскверняют
памятники погибшим и оскорбляют живых. Хотя верно и то, что только из
нашей страны угоняют самолеты, дабы убежать за границу. Может быть,
тбилисские художники и актеры тогда, в восемьдесят третьем, и вправду
хотели покинуть "империю", боролись за свободу? Что ж, попытаемся
разобраться. Для этого восстановим события того дня.
18 ноября 1983 года. Тбилисский аэропорт. Ахматгер ГАРДАПХАДЗЕ,
командир экипажа, рассказывает:
- Я работал пилотом-инструктором Грузинского управления гражданской
авиации. 18 ноября мы летели из Тбилиси. В Батуми должны были
дозаправиться и следовать дальше, на Киев-Ленинград.
Мне пришлось исполнять обязанности командира экипажа, но сидел я в
правом кресле второго пилота. В левом кресле находился Станислав Габараев,
которого мне пришлось в этом полете вводить в строй в качестве командира
экипажа. С нами летел проверяющий - заместитель начальника
летно-штурманского отдела Грузинского управления гражданской авиации Завен
Шабартян. Станислав ГАБАРАЕВ, пилот:
- У нас в гражданской авиации есть такое понятие: "первый полет на
вводе в строй командира". Для меня был именно такой полет. В остальном -
все обычно. Если не считать, что в этот день отменили рейс самолета Як-40
на Батуми и пассажиры, прошедшие регистрацию, оказались у нас на борту.
Как выяснилось позже, угонщики готовили нападение именно на Як-40 и полет
на Ту-134 явился для них в какой-то мере неожиданностью.
Владимир ГАСОЯН, штурман:
- Кабина в Ту-134 маленькая, тесная. Бортинженер сидит на откидном
кресле между первым и вторым пилотом. Шабартяну и сесть-то было негде, он
стоял за спиной бортинженера Анзора Чедия.
Мы уже прошли Кутаиси и были на предпосадочной прямой, выпустили
шасси, но в это время по радио сообщили: в Батуми внезапный боковой ветер.
Там такое нередко случается. Нам приказали идти на запасной аэродром.
Командир принял решение вернуться в Тбилиси.
А. ГАРДАПХАДЗЕ:
- Сделали разворот над Кобулети. И в этот момент условный стук в
дверь. Так стучатся бортпроводницы. Шабартян посмотрел в глазок и увидел
лицо второй бортпроводницы Вали Крутиковой. Он не заметил, что у нее
разбита голова.
Оказывается, когда выпускали шасси, преступники подумали, что мы
снижаемся в Батуми, там ведь до Турции рукой подать, и приступили к
захвату самолета. Оглушили обеих бортпроводниц и те не успели нажать
кнопку "Нападение", трижды выстрелили в штурмана Плотко, который летел в
отпуск и был в форме работника гражданской авиации. Они приняли его за
члена экипажа. Потом Валю Крутикову, оглушенную и избитую, подтащили к
дверям пилотской кабины. С. ГАБАРАЕВ:
- Шабартян открыл дверь и получил в лицо пять пуль. Я услышал
несколько хлопков и даже не подумал, что это могут быть выстрелы.
Оказывается, в полете, на высоте, они звучат совсем иначе, чем на земле.
Звук примерно такой, словно кто-то рядом открывает шампанское.
Только когда Шабартян вскрикнул, я повернулся к нему. Увидел, как он
упал за кресло, а в кабину ворвались двое молодых ребят. Потом узнал: это
были Кахи Ивериели и Гия Табидзе. Ивериели подскочил ко мне и приставил к
горлу револьвер. Табидзе сорвал с командира наушники и ткнул в висок ствол
пистолета "ТТ". Лица, перекошенные злобой, мат, истошные вопли: "Самолет
захвачен! Берите курс на Турцию! Иначе мы всех вас перестреляем!"
А. ГАРДАПХАДЗЕ:
- Бортинженер Анзор Чедия повернулся к ним и спросил: "Что вы хотите?
" Договорить ему не дали, прозвучало несколько выстрелов, он упал, завис в
кресле.
Когда они ворвались, я правой рукой нащупал свой пистолет в кармане,
но вынуть его не мог. Так и держал руку в кармане.
У нас было три пистолета: у меня, у Габараева и у штурмана Гасояна. У
каждого по обойме - 8 патронов.
Гасоян сидел внизу, при закрытых шторках, все слышал, но стрелять не
мог: перед ним был бортинженер. Когда Чедия упал, сектор обстрела
открылся...
В. ГАСОЯН:
- Вижу: надо действовать. Спасти положение могу я один. Достал
пистолет, взвел курок и выстрелил в преступника, который держал под
прицелом командира. Террорист упал. Другой головой по сторонам вертит,
кричит: "Кто стрелял? Откуда?", но пистолет у виска Габараева держит.
Я тогда и в него два раза выстрелил. Как потом оказалось, ранил. Он
закричал и выскочил из кабины. За это время командир успел выхватить свой
пистолет.
А. ГАРДАПХАДЗЕ:
- Когда Табидзе упал, я развернулся в кресле и тоже начал стрелять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76