Английские блокадные крейсера без труда расправились бы с искалеченным «Кенигсбергом». Оставалось пока только прятаться в дельте Руфиджи и найти способ доставки поврежденных частей машины в Дар-эс-Салам и их возвращения обратно на корабль. Но как это сделать?
Макс Лооф бродил по юту, выкуривая одну сигарету за другой и угрюмо глядя на окружавшие крейсер со всех сторон как тюремным забором стволы кокосовых пальм. И тут командира «Кенигсберга» осенила догадка: именно в этих стволах и лежит его единственная надежда восстановить свой корабль.
Туземцы, согнанные из ближайших деревень, а также «мобилизованные» у немецких фермеров в глубине колонии, стали валить высоченные пальмы, сооружая из их стволов гигантские салазки, на которые погрузили тонны всевозможных частей машинного и котельного хозяйства крейсера, отправляемых для ремонта на завод в Дар-эс-Саламе. Как бы это ни казалось невероятным, Лооф вполне серьезно планировал пробить через джунгли 120-километровую дорогу на Дар-эс-Салам и волоком дотащить до завода изношенные части машинной установки. В эти салазки запрягли более тысячи туземцев, которые под изумленными взглядами германских моряков, запев какие-то свои неведомые песни, сдвинули страшный груз с места и стали дюйм за дюймом тащить его через заросли и болота к Дар-эс-Саламу. Лооф же, не теряя времени, стал укреплять вход в протоку Сунинга, где его крейсер стоял на якоре.
Снятые с «Кенигсберга» 52-мм орудия и пулеметы превратили вход в тихую тропическую протоку в настоящую крепость. Полторы сотни человек, присланные полковником Леттов-Форбеком, помогли укомплектовать орудийные и пулеметные расчеты, а также создали целую сеть береговых наблюдательных постов. Этот отряд получил название «Дельта». Линии телефонной связи, проложенные через мили непроходимых зарослей, болот и извилистых проток, связали пост управления артиллерией «Кенигсберга» с наблюдательными постами, размещенными на специальных платформах на вершинах деревьев.
Между тем, по всем рукавам и протокам шныряли матросы в шлюпках, ведя промеры глубин и составляя схему возможного маневрирования крейсера вплоть до наиболее северной из проток, имевшей название Кикунья. Принимались все меры, чтобы «Кенигсберг» мог сражаться и маневрировать в случае его обнаружения противником.
Через месяц после ухода в Дар-эс-Салам измученные туземцы притащили обратно «салазки», нагруженные отремонтированными частями машины корабля. Экипаж крейсера, выскочив на верхнюю палубу, приветствовал несчастных негров криками восторга. Утром 30 октября 1914 г. капитан 2 ранга Лооф, поднявшись на мостик «Кенигсберга», приказал запустить заново собранную машину. Машину запустили, из трех труб «Кенигсберга» повалил дым, и командир «Кенигсберга» считал, что уже вечером сегодняшнего дня он снова сможет выйти в море. Однако, всего через несколько часов сигнальщики береговых наблюдательных постов доложили, что видят на горизонте дым приближающихся к дельте Руфиджи британских кораблей.
V
Пока капитан 2-го ранга Лооф готовил и устраивал свою базу в дельте Руфиджи, готовясь к новым набегам на британские судоходные пути в Аденском заливе, англичане тоже не сидели без дела. Дерзкое нападение «Кенигсберга» на Занзибар и потопление «Пегасуса», совпавшее с не менее дерзким нападением крейсера «Эмден» на Мадрас на другом конце Индийского океана, вызвало сильнейшее замешательство у британского командования, сорвав все графики транспортировки на европейский театр военных действий солдат австралийско-новозеландского корпуса и индийских колониальных войск.
Отныне транспорты с войсками могли следовать только в составе хорошо охраняемых конвоев. Боевых кораблей для охраны не хватало, транспорта простаивали в портах. После гибели «Пегасуса» британское Адмиралтейство перебросило в восточную часть Индийского океана целый отряд боевых кораблей. Из Красного моря к Занзибару направился легкий крейсер «Чэтэм» водоизмещением 5400 тонн, вооруженный восемью 152-мм орудиями и обладающий скоростью 25,5 узла. Из Средиземного моря был переброшен однотипный легкий крейсер «Веймут». Для охраны конвоев в Индийском океане были направлены даже два старых линкора «Ошен» и «Голиаф», вооруженные 12-дюймовыми орудиями.
30 сентября 1914 года отряд британских кораблей под командованием командира «Чэтэма» капитана 1 ранга Сиднея Драри-Лоу приступил к поиску «Кенигсберга» на всем протяжении побережья германской и португальской Восточной Африки.
Британские корабли прочесывали прибрежные воды, но никаких следов «Кенигсберга» обнаружить не могли. 9 октября прибывший на усиление британского отряда легкий крейсер «Дартмут» наткнулся на немецкий пароходик «Адъютант». Пароходик был захвачен, несмотря на то, что его капитан Кайзер энергично протестовал, уверяя, что «Адъютант» находился в нейтральных португальских водах. Но немецкие протесты даже не удостоились ответа со стороны командира «Дартмута».
19 октября командир «Чэтэма» капитан 1 ранга Драри-Лоу приказал стать на якорь перед небольшим германским портом Линди. Под прикрытием корабельных орудий на берег был высажен вооруженный десант английских моряков под командованием лейтенанта Хенсона, хорошо владеющего немецким языком. Целью десанта была проверка всех находящихся в гавани судов. Хенсон выполнял приказ своего командира без особого энтузиазма. Он проделывал это уже в третий раз, не добившись никаких результатов. В порту находилось несколько каботажных пароходиков и примерно столько же туземных рыбачьих лодок, осмотр которых лейтенант Хенсон считал напрасной тратой времени. На этот раз в порту Линди был обнаружен германский пароход «Президент» (3335 брт, 10,5 узла), на флагштоке которого красовался флаг Красного Креста.
«Притворяется госпитальным судном», — уверенно заявил опытный Хенсон, приказав обыскать пароход. Об этом можно было догадаться уже потому, что кроме флага пароход не имел больше никаких опознавательных знаков, обязательных для госпитального судна. Шлюпка подошла к борту парохода, и вооруженные английские моряки поднялись по шторм-трапу на палубу немецкого судна.
«Протестую»! — Это было первое слово, которым встретил лейтенанта Хенсона капитан «Президента» Шютт, добавив затем: «Мой пароход под флагом Красного Креста»!
«Вам нет никакой надобности протестовать, капитан, — примирительно ответил Хенсон. — Мы только проверим судовые документы, осмотрим пароход и, скорее всего, оставим вас в покое».
Просматривая документы, собранные в скоросшивателе в образцовом немецком порядке, Хенсон обратил внимание на небольшой листок бумаги, на котором ему бросилось в глаза слово «Кенигсберг».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Макс Лооф бродил по юту, выкуривая одну сигарету за другой и угрюмо глядя на окружавшие крейсер со всех сторон как тюремным забором стволы кокосовых пальм. И тут командира «Кенигсберга» осенила догадка: именно в этих стволах и лежит его единственная надежда восстановить свой корабль.
Туземцы, согнанные из ближайших деревень, а также «мобилизованные» у немецких фермеров в глубине колонии, стали валить высоченные пальмы, сооружая из их стволов гигантские салазки, на которые погрузили тонны всевозможных частей машинного и котельного хозяйства крейсера, отправляемых для ремонта на завод в Дар-эс-Саламе. Как бы это ни казалось невероятным, Лооф вполне серьезно планировал пробить через джунгли 120-километровую дорогу на Дар-эс-Салам и волоком дотащить до завода изношенные части машинной установки. В эти салазки запрягли более тысячи туземцев, которые под изумленными взглядами германских моряков, запев какие-то свои неведомые песни, сдвинули страшный груз с места и стали дюйм за дюймом тащить его через заросли и болота к Дар-эс-Саламу. Лооф же, не теряя времени, стал укреплять вход в протоку Сунинга, где его крейсер стоял на якоре.
Снятые с «Кенигсберга» 52-мм орудия и пулеметы превратили вход в тихую тропическую протоку в настоящую крепость. Полторы сотни человек, присланные полковником Леттов-Форбеком, помогли укомплектовать орудийные и пулеметные расчеты, а также создали целую сеть береговых наблюдательных постов. Этот отряд получил название «Дельта». Линии телефонной связи, проложенные через мили непроходимых зарослей, болот и извилистых проток, связали пост управления артиллерией «Кенигсберга» с наблюдательными постами, размещенными на специальных платформах на вершинах деревьев.
Между тем, по всем рукавам и протокам шныряли матросы в шлюпках, ведя промеры глубин и составляя схему возможного маневрирования крейсера вплоть до наиболее северной из проток, имевшей название Кикунья. Принимались все меры, чтобы «Кенигсберг» мог сражаться и маневрировать в случае его обнаружения противником.
Через месяц после ухода в Дар-эс-Салам измученные туземцы притащили обратно «салазки», нагруженные отремонтированными частями машины корабля. Экипаж крейсера, выскочив на верхнюю палубу, приветствовал несчастных негров криками восторга. Утром 30 октября 1914 г. капитан 2 ранга Лооф, поднявшись на мостик «Кенигсберга», приказал запустить заново собранную машину. Машину запустили, из трех труб «Кенигсберга» повалил дым, и командир «Кенигсберга» считал, что уже вечером сегодняшнего дня он снова сможет выйти в море. Однако, всего через несколько часов сигнальщики береговых наблюдательных постов доложили, что видят на горизонте дым приближающихся к дельте Руфиджи британских кораблей.
V
Пока капитан 2-го ранга Лооф готовил и устраивал свою базу в дельте Руфиджи, готовясь к новым набегам на британские судоходные пути в Аденском заливе, англичане тоже не сидели без дела. Дерзкое нападение «Кенигсберга» на Занзибар и потопление «Пегасуса», совпавшее с не менее дерзким нападением крейсера «Эмден» на Мадрас на другом конце Индийского океана, вызвало сильнейшее замешательство у британского командования, сорвав все графики транспортировки на европейский театр военных действий солдат австралийско-новозеландского корпуса и индийских колониальных войск.
Отныне транспорты с войсками могли следовать только в составе хорошо охраняемых конвоев. Боевых кораблей для охраны не хватало, транспорта простаивали в портах. После гибели «Пегасуса» британское Адмиралтейство перебросило в восточную часть Индийского океана целый отряд боевых кораблей. Из Красного моря к Занзибару направился легкий крейсер «Чэтэм» водоизмещением 5400 тонн, вооруженный восемью 152-мм орудиями и обладающий скоростью 25,5 узла. Из Средиземного моря был переброшен однотипный легкий крейсер «Веймут». Для охраны конвоев в Индийском океане были направлены даже два старых линкора «Ошен» и «Голиаф», вооруженные 12-дюймовыми орудиями.
30 сентября 1914 года отряд британских кораблей под командованием командира «Чэтэма» капитана 1 ранга Сиднея Драри-Лоу приступил к поиску «Кенигсберга» на всем протяжении побережья германской и португальской Восточной Африки.
Британские корабли прочесывали прибрежные воды, но никаких следов «Кенигсберга» обнаружить не могли. 9 октября прибывший на усиление британского отряда легкий крейсер «Дартмут» наткнулся на немецкий пароходик «Адъютант». Пароходик был захвачен, несмотря на то, что его капитан Кайзер энергично протестовал, уверяя, что «Адъютант» находился в нейтральных португальских водах. Но немецкие протесты даже не удостоились ответа со стороны командира «Дартмута».
19 октября командир «Чэтэма» капитан 1 ранга Драри-Лоу приказал стать на якорь перед небольшим германским портом Линди. Под прикрытием корабельных орудий на берег был высажен вооруженный десант английских моряков под командованием лейтенанта Хенсона, хорошо владеющего немецким языком. Целью десанта была проверка всех находящихся в гавани судов. Хенсон выполнял приказ своего командира без особого энтузиазма. Он проделывал это уже в третий раз, не добившись никаких результатов. В порту находилось несколько каботажных пароходиков и примерно столько же туземных рыбачьих лодок, осмотр которых лейтенант Хенсон считал напрасной тратой времени. На этот раз в порту Линди был обнаружен германский пароход «Президент» (3335 брт, 10,5 узла), на флагштоке которого красовался флаг Красного Креста.
«Притворяется госпитальным судном», — уверенно заявил опытный Хенсон, приказав обыскать пароход. Об этом можно было догадаться уже потому, что кроме флага пароход не имел больше никаких опознавательных знаков, обязательных для госпитального судна. Шлюпка подошла к борту парохода, и вооруженные английские моряки поднялись по шторм-трапу на палубу немецкого судна.
«Протестую»! — Это было первое слово, которым встретил лейтенанта Хенсона капитан «Президента» Шютт, добавив затем: «Мой пароход под флагом Красного Креста»!
«Вам нет никакой надобности протестовать, капитан, — примирительно ответил Хенсон. — Мы только проверим судовые документы, осмотрим пароход и, скорее всего, оставим вас в покое».
Просматривая документы, собранные в скоросшивателе в образцовом немецком порядке, Хенсон обратил внимание на небольшой листок бумаги, на котором ему бросилось в глаза слово «Кенигсберг».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128