Старшему офицеру крейсера Гуэрта преподнес старинную испанскую золотую монету, которую он некогда получил от старой гадалки и носил в качестве талисмана. Ревизор «Дрездена» получил в подарок от президента револьвер, а все остальные офицеры и матросы — по золотой монете на память.
В тот же день в 18:00 «Дрезден» вышел в море, направляясь из Кингстона в Порт-о-Пренс на встречу с «Карлсруэ». В пути была принята радиограмма с английского крейсера «Бервик», в которой капитану 2 ранга Келеру желалось удачи в его службе на новом прекрасном крейсере, каким был «Карлсруэ». «Бервик» шел из Порт-о-Пренса, где его моряки могли хорошо рассмотреть новый германский крейсер. В портах Вест-Индии тогда несли совместную службу стационеров, охраняя интересы своих стран и жизнь своих граждан, английские, германские и американские корабли.
Часто решая одни и те же задачи, постоянно обмениваясь визитами, участвуя в совместных торжествах и взаимодействуя друг с другом, они меньше всего думали, что когда-нибудь им придется встретиться в бою. Это наложило известный психологический отпечаток на события первых дней Первой мировой войны.
«Дрезден» во время своей предыдущей стоянки в Пуэрто-Мехико был там одновременно с «Бервиком». Командиры обменялись визитами и остались очень довольны друг другом. В тот же день «Дрезден» пришел в Порт-о-Пренс и в 17:00 стал на якорь рядом с «Карлсруэ». Все уже было готово к смене командиров. Капитан 2 ранга Людеке с одним из своих офицеров должен был перейти на «Дрезден», а капитан 2 ранга Келер и старший лейтенант Ауст — на «Карлсруэ». На рейде дымили два американских линкора, а это значило, что на берегу продолжаются беспорядки.
26 июля с подъемом флага на крейсерах произошла смена командиров. Капитан 2 ранга Келер обратился к своим новым подчиненным с краткой речью, закончившейся казенным «ура» в честь императора. На «Дрездене» все уже жили мечтами о скором возвращении на родину. В присланной Келеру радиограмме из Берлина был даже расписан маршрут «Дрездена»: 28-29 июля — остров Сент-Томас, 6-7 августа — Азорские острова, 12 августа — приход в Вильгельмсгафен.
Большая часть офицеров и унтер-офицеров «Дрездена» были женатыми людьми, поэтому радость от предстоящего возвращения на родину читалась, практически, на каждом лице, особенно потому, что это возвращение уже несколько раз откладывалось. Когда старший лейтенант Ауст перед уходом на «Карлсруэ» пришел попрощаться со старшим офицером «Дрездена», пожелав ему «скорого и радостного свидания с семьей на родине», тот вздохнул и сказал: «Кто знает? Может быть, вы, Ауст, вернетесь на родину раньше меня».
Эти слова оказались пророческими. Сам старший лейтенант Ауст нашел условия жизни на «Карлсруэ» не такими комфортными, как на «Дрездене».
«Первое впечатление, произведенное на нас нашим новым кораблем, было не очень хорошее, — записал в своем дневнике молодой офицер. — В отношении жизненных удобств мы были избалованы „Дрезденом“. Каюты, кают-компании и прочие жилые помещения были там сравнительно прохладными, и в них было много воздуха. На „Карлсруэ“ в каюте командира была такая невыносимая жара, что он сразу устроился в своей походной рубке на мостике, а своим помещением пользовался лишь для приемов. В море было немного лучше, так как происходил приток воздуха из иллюминаторов. В помещении штурманского офицера, ревизора и канцелярии было тоже душно. В офицерских каютах, находившихся в кормовой части жилой палубы, было не лучше».
26 июля в 16:00 «Карлсруэ» покинул Порт-о-Пренс, взяв курс на Гавану, куда прибыл около полуночи 28 июля вместе с небольшим итальянским крейсером. Капитан 2 ранга Келер съехал на берег, нанеся визит представителю американского правительства и германскому посланнику. Вести из Европы приходили одна хуже другой. Уже началась война между Австро-Венгрией и Сербией. Почти все страны объявили о мобилизации. Со дня на день ожидалось начало войны между Германией и Францией и между Германией и Россией.
Вечером капитан 2 ранга Келер с группой своих офицеров был на ужине в германском консульстве, где ему была показана радиограмма, посланная из Берлина в консульства Германии в Гаване, на Сент-Томасе, в Новом Орлеане, Тампико, Вера-Круз и Пуэрто-Мехико, а также в генеральные консульства от Вашингтона до Буэнос-Айреса, предупреждающая о весьма вероятном начале крупной европейской войны и призывающая германских дипломатов принять меры, предусмотренные секретными мобилизационными инструкциями. Однако, в настоящий момент обстановка оставалась еще настолько неясной, что капитан 2 ранга Келер решил отложить на сутки уход из Гаваны, надеясь получить через консульство новую информацию о ситуации в Европе.
Из Гаваны Келер предполагал идти в Вера-Круз, но уже были получены данные, что именно туда со всех Карибских станций стягиваются английские и французские корабли, хотя политическая ситуация в Мексике, казалось, не давала к этому никакого повода.
29 июля, после полудня, на крейсере был устроен прием немецкой «Морской лиге». Всякая официальность была забыта. В то время, как на шканцах звучала музыка и смех и кружились пары, у носовой части корабля стояли угольные баржи, и порой звуки музыки заглушались грохотом угольных лебедок. Танцы и угольный аврал были отделены лишь парусиновым обвесом.
«Большая часть гостей, — вспоминает в своем дневнике старший лейтенант Ауст, — состояла из молодых дам — американок и испанок. Политика была главной темой разговоров в этот день на „Карлсруэ“, что не часто случается на балах. Положение дел всеми признавалось очень серьезным. Все были убеждены, что „Карлсруэ“ из Гаваны попадет прямо в бой. Поэтому дамы записывали на карточках и веерах наши фамилии, чтобы потом вспоминать нас. Командир итальянского крейсера считал своим долгом прислать к нам офицера подтвердить, что если он в чем-либо может быть полезен, то он к нашим услугам».
30 июля около 10 часов утра «Карлсруэ» вышел из Гаваны. В море крейсер нагнала радиограмма, извещавшая капитана 2 ранга Келера о том, что сразу после его ухода в Гавану пришел британский крейсер «Бервик». Германской агентуре в Гаване удалось выяснить, что «Бервик» получил задание вести тщательное наблюдение за германскими военными кораблями в бассейне Карибского моря. В радиограмме говорилось также о дальнейшем ухудшении политической обстановки в Европе из-за вспыхнувшей войны между Австро-Венгрией и Сербией.
Полученная информация вынудила капитана 2 ранга Келера отказаться от похода в Вера-Круз. Келер приказал ложиться на обратный курс с тем, чтобы, пройдя между северным побережьем Кубы и южной оконечностью полуострова Флорида, выйти в открытый океан, где он имел больше возможности для маневра в предстоящей схватке с противником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
В тот же день в 18:00 «Дрезден» вышел в море, направляясь из Кингстона в Порт-о-Пренс на встречу с «Карлсруэ». В пути была принята радиограмма с английского крейсера «Бервик», в которой капитану 2 ранга Келеру желалось удачи в его службе на новом прекрасном крейсере, каким был «Карлсруэ». «Бервик» шел из Порт-о-Пренса, где его моряки могли хорошо рассмотреть новый германский крейсер. В портах Вест-Индии тогда несли совместную службу стационеров, охраняя интересы своих стран и жизнь своих граждан, английские, германские и американские корабли.
Часто решая одни и те же задачи, постоянно обмениваясь визитами, участвуя в совместных торжествах и взаимодействуя друг с другом, они меньше всего думали, что когда-нибудь им придется встретиться в бою. Это наложило известный психологический отпечаток на события первых дней Первой мировой войны.
«Дрезден» во время своей предыдущей стоянки в Пуэрто-Мехико был там одновременно с «Бервиком». Командиры обменялись визитами и остались очень довольны друг другом. В тот же день «Дрезден» пришел в Порт-о-Пренс и в 17:00 стал на якорь рядом с «Карлсруэ». Все уже было готово к смене командиров. Капитан 2 ранга Людеке с одним из своих офицеров должен был перейти на «Дрезден», а капитан 2 ранга Келер и старший лейтенант Ауст — на «Карлсруэ». На рейде дымили два американских линкора, а это значило, что на берегу продолжаются беспорядки.
26 июля с подъемом флага на крейсерах произошла смена командиров. Капитан 2 ранга Келер обратился к своим новым подчиненным с краткой речью, закончившейся казенным «ура» в честь императора. На «Дрездене» все уже жили мечтами о скором возвращении на родину. В присланной Келеру радиограмме из Берлина был даже расписан маршрут «Дрездена»: 28-29 июля — остров Сент-Томас, 6-7 августа — Азорские острова, 12 августа — приход в Вильгельмсгафен.
Большая часть офицеров и унтер-офицеров «Дрездена» были женатыми людьми, поэтому радость от предстоящего возвращения на родину читалась, практически, на каждом лице, особенно потому, что это возвращение уже несколько раз откладывалось. Когда старший лейтенант Ауст перед уходом на «Карлсруэ» пришел попрощаться со старшим офицером «Дрездена», пожелав ему «скорого и радостного свидания с семьей на родине», тот вздохнул и сказал: «Кто знает? Может быть, вы, Ауст, вернетесь на родину раньше меня».
Эти слова оказались пророческими. Сам старший лейтенант Ауст нашел условия жизни на «Карлсруэ» не такими комфортными, как на «Дрездене».
«Первое впечатление, произведенное на нас нашим новым кораблем, было не очень хорошее, — записал в своем дневнике молодой офицер. — В отношении жизненных удобств мы были избалованы „Дрезденом“. Каюты, кают-компании и прочие жилые помещения были там сравнительно прохладными, и в них было много воздуха. На „Карлсруэ“ в каюте командира была такая невыносимая жара, что он сразу устроился в своей походной рубке на мостике, а своим помещением пользовался лишь для приемов. В море было немного лучше, так как происходил приток воздуха из иллюминаторов. В помещении штурманского офицера, ревизора и канцелярии было тоже душно. В офицерских каютах, находившихся в кормовой части жилой палубы, было не лучше».
26 июля в 16:00 «Карлсруэ» покинул Порт-о-Пренс, взяв курс на Гавану, куда прибыл около полуночи 28 июля вместе с небольшим итальянским крейсером. Капитан 2 ранга Келер съехал на берег, нанеся визит представителю американского правительства и германскому посланнику. Вести из Европы приходили одна хуже другой. Уже началась война между Австро-Венгрией и Сербией. Почти все страны объявили о мобилизации. Со дня на день ожидалось начало войны между Германией и Францией и между Германией и Россией.
Вечером капитан 2 ранга Келер с группой своих офицеров был на ужине в германском консульстве, где ему была показана радиограмма, посланная из Берлина в консульства Германии в Гаване, на Сент-Томасе, в Новом Орлеане, Тампико, Вера-Круз и Пуэрто-Мехико, а также в генеральные консульства от Вашингтона до Буэнос-Айреса, предупреждающая о весьма вероятном начале крупной европейской войны и призывающая германских дипломатов принять меры, предусмотренные секретными мобилизационными инструкциями. Однако, в настоящий момент обстановка оставалась еще настолько неясной, что капитан 2 ранга Келер решил отложить на сутки уход из Гаваны, надеясь получить через консульство новую информацию о ситуации в Европе.
Из Гаваны Келер предполагал идти в Вера-Круз, но уже были получены данные, что именно туда со всех Карибских станций стягиваются английские и французские корабли, хотя политическая ситуация в Мексике, казалось, не давала к этому никакого повода.
29 июля, после полудня, на крейсере был устроен прием немецкой «Морской лиге». Всякая официальность была забыта. В то время, как на шканцах звучала музыка и смех и кружились пары, у носовой части корабля стояли угольные баржи, и порой звуки музыки заглушались грохотом угольных лебедок. Танцы и угольный аврал были отделены лишь парусиновым обвесом.
«Большая часть гостей, — вспоминает в своем дневнике старший лейтенант Ауст, — состояла из молодых дам — американок и испанок. Политика была главной темой разговоров в этот день на „Карлсруэ“, что не часто случается на балах. Положение дел всеми признавалось очень серьезным. Все были убеждены, что „Карлсруэ“ из Гаваны попадет прямо в бой. Поэтому дамы записывали на карточках и веерах наши фамилии, чтобы потом вспоминать нас. Командир итальянского крейсера считал своим долгом прислать к нам офицера подтвердить, что если он в чем-либо может быть полезен, то он к нашим услугам».
30 июля около 10 часов утра «Карлсруэ» вышел из Гаваны. В море крейсер нагнала радиограмма, извещавшая капитана 2 ранга Келера о том, что сразу после его ухода в Гавану пришел британский крейсер «Бервик». Германской агентуре в Гаване удалось выяснить, что «Бервик» получил задание вести тщательное наблюдение за германскими военными кораблями в бассейне Карибского моря. В радиограмме говорилось также о дальнейшем ухудшении политической обстановки в Европе из-за вспыхнувшей войны между Австро-Венгрией и Сербией.
Полученная информация вынудила капитана 2 ранга Келера отказаться от похода в Вера-Круз. Келер приказал ложиться на обратный курс с тем, чтобы, пройдя между северным побережьем Кубы и южной оконечностью полуострова Флорида, выйти в открытый океан, где он имел больше возможности для маневра в предстоящей схватке с противником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128