– Ты совсем заработался. Выпей кофейку. Или соку. Этот малый – псих, и точка.
– Если бы, – буркнул Трэкслер, все еще глядя в пространство. Малый явно не промах, орешек крепкий, будто его где-то выковали и закалили – среди уличной шантрапы таких не встретишь. Такой взгляд бывает у парней, которые прошли Вьетнам, но этот для него слишком молод – ему от силы девятнадцать. Ну двадцать. Не в четырехлетнем же возрасте он там воевал? Что-то здесь не стыкуется, и его собственный радар это улавливал.
– Псих, – подытожил Вукович, протягивая шефу сигарету.
Трэкслер посмотрел ему прямо в глаза.
– Подумай об этом хотя бы секунду. Проиграй в голове эту партию и подумай, – сказал Трэкслер.
– Какую еще партию?
Трэкслер закурил.
– А если он не псих?

ОТДЕЛ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ УБИЙСТВ, 2:33 НОЧИ
Сара благополучно плавала на волнах полузабытья. Ее то уносило в теплое море надежды, то отбрасывало назад, в страх – даже усталость не могла разлучить ее с суровым берегом реальности.
Столько смертей вокруг! Джинджер и Мэтт. Все ни в чем не повинные люди, которые еще утром ходили и дышали, теперь расстались с жизнью… Неужели все это из-за нее?
Почему вместо нее убили двух женщин, носящих одну с ней фамилию? Почему какой-то безумец преследует ее по всему городу, а другой, попавший в тюрьму, пытается ее защитить? Но один вопрос мучил особенно сильно: почему выбор пал на нее? На Сару Коннор? Почему не на Мертил Корнуэйт? Или Джона Смита?
Какую странную историю рассказал этот Риз! Компьютеры начинают Третью Мировую войну. Человечеству угрожает опасность. Люди поднимают восстание, бегая между колоссальных машин. И к победе, победе любой ценой, их ведет ее сын.
Она содрогнулась, но потом ее душа наполнилась гордостью. Ее ребенок. Ребенок, которого она вырастит, возглавит битву за спасение человечества. Нет. Это даже смешно себе представить. Несколько часов назад она думала о том, что тоже смертна, что, если она умрет, ничего в этом мире не изменится. И вдруг какой-то безумец заявляет ей, что именно от ее жизни и смерти зависит жизнь и смерть всего человечества. Это уж чересчур… Но с какой стати безумец решил поставить в центр своей диковинной истории именно ее?
Перед ее глазами возникли обрывочные образы ребенка – кругленький, розовый комочек воркует у нее в руках. Кареглазый, на почти голой макушке вьются каштановые волосики. Ее охватило какое-то странное чувство, смутное томление, из глаз полились горячие слезы, но теперь она оплакивала не только убитых друзей. В ней всколыхнулось какое-то новое чувство, объяснить которое она пока не могла.
Наверное, лучше об этом не думать. Ни о Ризе с его немыслимыми видениями. Но о Джинджер и Мэтте. Ни о том, что же это такое – быть матерью.
Перед полным погружением в сон она взмолилась – дай Бог, чтобы Риз был сумасшедшим.
Но к этой ее молитве Господь не прислушался.
Силберман постучал по плексигласовой перегородке рядом с пуленепробиваемой стеклянной будкой, в которой сидел дежурный сержант ночной смены. Сержант Эдди Ротман взглянул на психолога и нажал на небольшую красную кнопку под столом. Раздалось противное гуденье, и электрические болты на двери из нержавеющей стали вышли из сочленения. Силберман прошел в вестибюль, машинально махнул сержанту рукой. Из задумчивости его вывело резкое попискивание маленького электронного зуммера у него на поясе. На табло высветился номер его домашнего телефона. Наверное, это звонит Дуглас – узнать, когда он будет дома. Силберман сразу внутренне подобрался, стряхнул с себя сон – будем надеяться, что когда он вернется домой, Дуглас еще будет бодрствовать.
Сосредоточившись на зуммере, Силберман не заметил, что в дверь, которая еще не успела за ним закрыться, вошел какой-то здоровяк. Несмотря на глубокую ночь на нем были темные очки. Один глаз здорово поврежден. В зрачках мерцал красноватый отблеск, какой может быть у киборга, явившегося из будущего. Стоило выходившему из полицейского участка Силберману поднять глаза, и он спас бы жизнь многим.
Но этого не случилось. Он вышел, не подняв глаз.
Терминатор уверенной походкой подошел к столу дежурного сержанта и терпеливо подождал, пока тот поднимет голову от лежавшей перед ним кучи бумаг.
– Чем могу помочь? – спросил сержант Ротман голосом очень усталого человека. Он отметил какую-то отталкивающую бледность здоровяка. И глаза за этими очками наверняка вылезают из орбит. Еще один с иглы, цинично подумал он про себя.
– Я знакомый Сары Коннор, – сказал Терминатор выхолощенным голосом. – Мне сказали, что она здесь. Я могу ее видеть?
– Нет, сейчас она дает показания.
– Где она? – спросил Терминатор, четко выговаривая слова, чтобы человек за стеклом понял его просьбу.
Сержант Ротман отбросил карандаш и выразительно уставился на здоровяка. «И почему они всегда приходят в мою смену?» – думал он.
– Послушай, приятель, – заговорил Ротман тоном потерявшего терпение школьного учителя, – какое-то время она будет занята. Тебе придется немного подождать. Вот скамейка.
Он поправил очки с толстыми линзами и вернулся к своим бумагам.
Терминатор отошла на шаг, нисколько не смущенный отрицательным ответом сержанта. Ни в малейшей степени.
Он обследовал будку, отметил, что стекло толстое, видимо, пуленепробиваемое. Сбоку была тяжелая стальная дверь. За ней находились разные комнаты и кабины. И в одной из них – Сара Коннор.
Терминатор снова подошел к будке и вежливо постучал по стеклу.
– Я скоро вернусь, – сказал он.
С этими словами он повернулся и не спеша вышел на улицу.
По другую сторону вестибюля, где-то в лабиринте коридоров и кабинетов, Вукович и еще один детектив в штатском сопровождали Риза в комнату ожидания, откуда того должны были забрать для психического обследования.
Худшие опасения Риза оправдались. Он отдал все и не получил взамен ничего. Эта тактическая ошибка может дорого обойтись. Ценой может стать жизнь Сары и миллионов еще не родившихся на свет.
Джон был прав – никому нельзя доверять, ни на кого и ни на что нельзя полагаться. Надо спасать Сару.
Следующие несколько минут сержант Ротман целиком посвятил работе – тщательно раскладывал служебные бумаги. Будь он бдительнее, наверняка бы заметил, что к участку на большой скорости приближается машина с зажженными фарами. Как и Силберман, он позволил мелким заботам оттеснить дела жизненно насущные. В отличие от Силбермана, это стоило ему жизни.
Фары похищенного Терминатором «шевроле» сходу атаковали стеклянные двери участка, и от бьющего по глазам света Ротман сощурился. Его последним осмысленным действием стали слова «Твою мать!» Статистически именно они чаще всего сопровождают насильственную смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67