- Но манкуртал действует иначе. Ты остаешься в трезвом уме и твердой памяти, ты отдаешь себе отчет в своих поступках... Все твое при тебе, кроме воли. Ты становишься моим рабом, зомби. Ты выполнишь все мои приказы, но... Я-то получу удовольствие, а ты нет! А я хотела, чтобы ты запомнил нашу ночь как праздник и пришел ко мне ещё не раз. Поэтому давай обойдемся без манкуртала. Прими таблетку...
- Я ни таблеток, ни вашего манкуртала принимать не стану, непреклонно сказал Олег.
- И не надо! - Лаухина ядовито рассмеялась. - Видишь эту кнопочку сбоку на цилиндре? Я нажму ее... Отсюда с огромной скоростью вылетит игла и ужалит тебя. Через минуту ты мой - на все время действия манкуртала, а это долго. Выбирай...
Олег покосился на блестящий цилиндр, вздохнул и взял таблетку.
- Вот и молодец, - Лаухина растянула ярко - алые губы в акульей улыбке. - Глотай поскорее, и займемся делом.
Она убрала зловещий цилиндр в шкатулку. Олег проглотил таблетку, запил шампанским.
Сначала ничего не происходило, но очень скоро к сознанию Олега подступила розовая волна. Какой-то наркотик, беспомощно подумал он, утопая в этой волне, и больше у него не возникло ни одной контролируемой мысли.
Комната преобразилась. Из мрачной и торжественной она стала веселой и уютной, а отблески пламени из камина придавали ей прямо - таки вид жилища, в котором хочется остаться навсегда. Лаухина из потасканной наглой шлюхи превратилась в самую желанную и прекрасную женщину, какая только может существовать на свете...
- Дай-ка я тебя немного заведу, - сказала прекрасная и желанная, расстегнула брюки Олега и встала на колени.
Чувство времени пропало. Мальцев не знал, продолжалось ли сексуальное безумие один час, несколько или много часов. В плену химического экстаза он брал женщину всеми мыслимыми и немыслимыми способами, ещё и ещё раз, но желание не только не угасало, а напротив, становилось сильнее. Лаухина стонала и хрипела, она испытывала на Мальцеве все обещанные "штучки" и на ходу изобретала новые. Ее выдумка казалась неистощимой, но в конце концов и она утомилась...
Они лежали обнаженные на ковре возле камина. Буйство наркотика в мозгу Мальцева несколько приутихло, но не улеглось совсем. Однако, по-прежнему находясь под воздействием желтой таблетки, Олег постепенно восстанавливал способность мыслить рационально.
Лаухина неожиданно хихикнула.
- Я знаешь, я взяла тебя на пушку с этим манкурталом...
- Что?! - Олег приподнялся на локте. - Он не настоящий?
- Да нет, самый настоящий... - она широко зевнула. - Только непредсказуемый. На кого - то действует так, как я рассказала... У других вызывает приступы агрессивности, а третьи просто умирают... Представляешь, ты бы умер? И что бы я потом делала с трупом? Забавно, правда?
- Еще как, - согласился Олег, хотя видел тут мало забавного. - Но как же его тогда применяют?
- А его и не применяют... Почти. Ну, разве под занавес при допросах будущих смертников, когда уже в общем все равно... Хотели создать идеальный зомби - препарат, орудие власти, да прокололись... Удачи на испытаниях были единичны.
- А вам он зачем, раз от него мало проку?
- На всякий случай. Тебя вот напугала... Ты не представляешь, как трудно женщине в мужском мире. Вдруг да и пригодится... Впрочем, в Фоксхоле и мужчинам порой не легче. Парню, который принес мне манкуртал, отрубили голову. Правда, за другую провинность... Слушай, давай немного подремлем, а? Ты такой тигр...
С удовлетворенной улыбкой Лаухина закрыла глаза и ровно задышала. Олег выждал минуту, тихонько позвал - никакой реакции. Тогда он встал, подошел к резной шкатулке, открыл крышку. Внутри валялось множество упаковок разнообразных таблеток, среди них - капсул десять-двенадцать пресловутого манкуртала. Олег быстро оделся, положил один цилиндрик в карман, закрыл шкатулку, сел в кресло и сделал вид, будто занят изучением высокохудожественного журнала. Начиналось наркотическое похмелье - головная боль, тошнота, дрожь в руках. Чтобы не стало ещё хуже, Олег старался не думать о происшедшем и не смотреть в сторону раскинувшейся на ковре хищницы.
Лаухина спала минут сорок. Проснувшись, она выглядела другой - хмурой, собранной, деловитой. На ней как будто даже появилась одежда (спустя некоторое время она и впрямь оделась и стала чудесным образом походить на министра - если не культуры, то министра чего-нибудь).
- Пошли, - скомандовала она. - Тебе пора возвращаться. Кстати, о нашей встрече неплохо бы помалкивать... Не настаиваю, но коли жизнь дорога соображай сам.
- Черт возьми, - сказал Олег с кривой усмешкой. - Создается впечатление, что все поголовно в Фоксхоле только и трясутся за мою драгоценную жизнь...
В глазах Лаухиной вспыхнуло опасное пламя.
- Ладно. Ты умный мальчик, поймешь, что к чему... Идем.
Она не стала провожать его до самого дома - лишь до ограды парка. Олег вернулся к себе один, измотанный, страдающий от последствий наркотической атаки. Занималось утро... Мальцев нуждался в сне, однако переутомление принесло бессонницу.
4.
Борису Воронину казалось, что белый потолок больничной палаты отстоит от него на миллионы километров. Он неподвижно лежал на спине, но его мысли и ощущения неслись по кругу. В локтевой сгиб левой руки была введена игла, через которую просачивался из капельницы животворный укрепляющий состав.
Сразу после оказания первой помощи - и до того, как врачи взялись за него всерьез - Борис настоял на беседе с ведущими специалистами Института Фоксхола. Только когда его рассказ был выслушан и записан на видеопленку, он позволил медикам колдовать над собой.
Открылась стеклянная дверь, и в палату вошел Ратомский в накинутом поверх костюма белом халате. Геннадия Андреевича сопровождал доктор Михайлов.
- Ну-с, как мы себя чувствуем? - обратился доктор к Борису.
- Хоть в космос запускайте, - слабо улыбнулся Воронин.
- В космос вам, голубчик, ещё рановато... Но вот Геннадий Андреевич хочет с вами поговорить. Не вижу причин отказывать - только недолго и... Не волнуйтесь. Обещаете?
- Обещаю, доктор.
Михайлов кивнул и покинул палату, а Ратомский сел на стул у изголовья койки.
- Простите, что беспокою вас, Борис, - начал он.
- Пустяки... Я в форме.
- Все время пересматриваю ваши видеозаписи.
- Спасибо. С детства мечтал стать телезвездой.
Ратомский выдал натянутую улыбку.
- Как вы сами отмечаете, все виденное вами - или почти все - может представлять содержание галлюцинаторного комплекса...
- Разумеется.
- И в таком случае, ваш главный вывод...
- Минуту, Геннадий Андреевич, - Воронин заерзал в постели. - Давайте разберемся не торопясь. Сигареты у вас есть?
- Есть. Но не хотите же вы, чтобы доктор Михайлов приговорил меня к пожизненной каторге?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
- Я ни таблеток, ни вашего манкуртала принимать не стану, непреклонно сказал Олег.
- И не надо! - Лаухина ядовито рассмеялась. - Видишь эту кнопочку сбоку на цилиндре? Я нажму ее... Отсюда с огромной скоростью вылетит игла и ужалит тебя. Через минуту ты мой - на все время действия манкуртала, а это долго. Выбирай...
Олег покосился на блестящий цилиндр, вздохнул и взял таблетку.
- Вот и молодец, - Лаухина растянула ярко - алые губы в акульей улыбке. - Глотай поскорее, и займемся делом.
Она убрала зловещий цилиндр в шкатулку. Олег проглотил таблетку, запил шампанским.
Сначала ничего не происходило, но очень скоро к сознанию Олега подступила розовая волна. Какой-то наркотик, беспомощно подумал он, утопая в этой волне, и больше у него не возникло ни одной контролируемой мысли.
Комната преобразилась. Из мрачной и торжественной она стала веселой и уютной, а отблески пламени из камина придавали ей прямо - таки вид жилища, в котором хочется остаться навсегда. Лаухина из потасканной наглой шлюхи превратилась в самую желанную и прекрасную женщину, какая только может существовать на свете...
- Дай-ка я тебя немного заведу, - сказала прекрасная и желанная, расстегнула брюки Олега и встала на колени.
Чувство времени пропало. Мальцев не знал, продолжалось ли сексуальное безумие один час, несколько или много часов. В плену химического экстаза он брал женщину всеми мыслимыми и немыслимыми способами, ещё и ещё раз, но желание не только не угасало, а напротив, становилось сильнее. Лаухина стонала и хрипела, она испытывала на Мальцеве все обещанные "штучки" и на ходу изобретала новые. Ее выдумка казалась неистощимой, но в конце концов и она утомилась...
Они лежали обнаженные на ковре возле камина. Буйство наркотика в мозгу Мальцева несколько приутихло, но не улеглось совсем. Однако, по-прежнему находясь под воздействием желтой таблетки, Олег постепенно восстанавливал способность мыслить рационально.
Лаухина неожиданно хихикнула.
- Я знаешь, я взяла тебя на пушку с этим манкурталом...
- Что?! - Олег приподнялся на локте. - Он не настоящий?
- Да нет, самый настоящий... - она широко зевнула. - Только непредсказуемый. На кого - то действует так, как я рассказала... У других вызывает приступы агрессивности, а третьи просто умирают... Представляешь, ты бы умер? И что бы я потом делала с трупом? Забавно, правда?
- Еще как, - согласился Олег, хотя видел тут мало забавного. - Но как же его тогда применяют?
- А его и не применяют... Почти. Ну, разве под занавес при допросах будущих смертников, когда уже в общем все равно... Хотели создать идеальный зомби - препарат, орудие власти, да прокололись... Удачи на испытаниях были единичны.
- А вам он зачем, раз от него мало проку?
- На всякий случай. Тебя вот напугала... Ты не представляешь, как трудно женщине в мужском мире. Вдруг да и пригодится... Впрочем, в Фоксхоле и мужчинам порой не легче. Парню, который принес мне манкуртал, отрубили голову. Правда, за другую провинность... Слушай, давай немного подремлем, а? Ты такой тигр...
С удовлетворенной улыбкой Лаухина закрыла глаза и ровно задышала. Олег выждал минуту, тихонько позвал - никакой реакции. Тогда он встал, подошел к резной шкатулке, открыл крышку. Внутри валялось множество упаковок разнообразных таблеток, среди них - капсул десять-двенадцать пресловутого манкуртала. Олег быстро оделся, положил один цилиндрик в карман, закрыл шкатулку, сел в кресло и сделал вид, будто занят изучением высокохудожественного журнала. Начиналось наркотическое похмелье - головная боль, тошнота, дрожь в руках. Чтобы не стало ещё хуже, Олег старался не думать о происшедшем и не смотреть в сторону раскинувшейся на ковре хищницы.
Лаухина спала минут сорок. Проснувшись, она выглядела другой - хмурой, собранной, деловитой. На ней как будто даже появилась одежда (спустя некоторое время она и впрямь оделась и стала чудесным образом походить на министра - если не культуры, то министра чего-нибудь).
- Пошли, - скомандовала она. - Тебе пора возвращаться. Кстати, о нашей встрече неплохо бы помалкивать... Не настаиваю, но коли жизнь дорога соображай сам.
- Черт возьми, - сказал Олег с кривой усмешкой. - Создается впечатление, что все поголовно в Фоксхоле только и трясутся за мою драгоценную жизнь...
В глазах Лаухиной вспыхнуло опасное пламя.
- Ладно. Ты умный мальчик, поймешь, что к чему... Идем.
Она не стала провожать его до самого дома - лишь до ограды парка. Олег вернулся к себе один, измотанный, страдающий от последствий наркотической атаки. Занималось утро... Мальцев нуждался в сне, однако переутомление принесло бессонницу.
4.
Борису Воронину казалось, что белый потолок больничной палаты отстоит от него на миллионы километров. Он неподвижно лежал на спине, но его мысли и ощущения неслись по кругу. В локтевой сгиб левой руки была введена игла, через которую просачивался из капельницы животворный укрепляющий состав.
Сразу после оказания первой помощи - и до того, как врачи взялись за него всерьез - Борис настоял на беседе с ведущими специалистами Института Фоксхола. Только когда его рассказ был выслушан и записан на видеопленку, он позволил медикам колдовать над собой.
Открылась стеклянная дверь, и в палату вошел Ратомский в накинутом поверх костюма белом халате. Геннадия Андреевича сопровождал доктор Михайлов.
- Ну-с, как мы себя чувствуем? - обратился доктор к Борису.
- Хоть в космос запускайте, - слабо улыбнулся Воронин.
- В космос вам, голубчик, ещё рановато... Но вот Геннадий Андреевич хочет с вами поговорить. Не вижу причин отказывать - только недолго и... Не волнуйтесь. Обещаете?
- Обещаю, доктор.
Михайлов кивнул и покинул палату, а Ратомский сел на стул у изголовья койки.
- Простите, что беспокою вас, Борис, - начал он.
- Пустяки... Я в форме.
- Все время пересматриваю ваши видеозаписи.
- Спасибо. С детства мечтал стать телезвездой.
Ратомский выдал натянутую улыбку.
- Как вы сами отмечаете, все виденное вами - или почти все - может представлять содержание галлюцинаторного комплекса...
- Разумеется.
- И в таком случае, ваш главный вывод...
- Минуту, Геннадий Андреевич, - Воронин заерзал в постели. - Давайте разберемся не торопясь. Сигареты у вас есть?
- Есть. Но не хотите же вы, чтобы доктор Михайлов приговорил меня к пожизненной каторге?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102