- Два года назад... В Лондоне, летом девяносто пятого.
- Два года назад, - задумчиво протянул Зеленцов. - Именно два, летом девяносто пятого... Интересно. И что же хорошего вы видели в Лондоне летом девяносто пятого?
Андрей Иванович растерялся.
- Простите, Борис Геннадьевич... Мне не совсем понятен смысл ваших вопросов.
Следователь грохнул кулаком по столу так, что подпрыгнула пепельница и задребезжал абажур лампы.
- Зато мне прекрасно понятен смысл ваших ОТВЕТОВ! - заорал он. Душевнобольным прикидываетесь, до трех не можете сосчитать?! Два года! Два года назад - а не три! - вы побывали в Лондоне... В городе, полностью разрушенном атомной бомбардировкой в шестьдесят втором году!
Вздрогнув, Сретенский уставился на Зеленцова, а тот продолжал:
- Отлично, симуляция психического расстройства - любимый прием шпионов... Но наши доктора вам помогут прийти в себя. Впрочем, вы можете избежать встречи с ними, если приготовите честные ответы. Вот факты. Вы появились невесть откуда, в этой странной одежде, без документов... И начинаете плести мне про летающие объекты?! Одно ясно - с такого объекта вас и сбросили. А вот откуда он прилетел и зачем - вам все же придется ответить...
После краткой передышки следователь обратился к парням в униформе.
- Отведите его в четыреста четырнадцатую, накормите. Пусть до завтра подумает. Не станет умнее, тогда...
Он сделал отсылающий жест.
Камера, в которой заперли Сретенского, в лучшую сторону отличалась от бокса, где он сидел раньше. Она была довольно просторной, имела окно (правда, своеобразной конструкции, позволяющей видеть только синий квадратик неба). Мебелировку составляли топчан, деревянный стол и металлический стул, на который Андрей Иванович сразу упал.
Закрыв лицо руками, он со стоном помотал головой, точно пытаясь прогнать навождение. Нет, все, что с ним происходит - действительно розыгрыш, спектакль, и ничем иным быть просто не может. Пусть пока нельзя определить, кто его устраивает и с какой целью, но это единственное объяснение. Что там намекал этот Зеленцов насчет трех лет? Хотел убедить Сретенского, что сейчас девяносто восьмой год? Чепуха. Даже если они с Кудрявцевой переместились не только в пространстве, но и во времени, при чем тут какая-то бомбардировка Лондона в шестьдесят втором?!
Андрей Иванович поймал себя на том, что вновь тщится обнаружить обрывки логики в окружающем абсурде. Так недолго и в самом деле свихнуться... И не такой ли была судьба того несчастного, что пел о припадках удушья за стеной карцера? Надо выбираться отсюда. Интересно, возможно ли это? Конечно, нет, если он в настоящей тюрьме. Ну, а если все это - некая декорация, и режиссеры спектакля ждут, как поведет себя подопытный?
Поднявшись, Сретенский осмотрел стул. Он был грубовато свинчен из тяжелых стальных трубок. Там, где задняя ножка крепилась к сиденью, болты держались не слишком прочно. Сретенский без особых усилий отвинтил их и снял ножку. Теперь у него появилось оружие - обрезок металлической трубы весом, наверное, в добрых полкило. Он спрятал трубу под шершавое одеяло на топчане, а стул без ножки прислонил к стене у стола.
Дверь камеры отворилась, и вошел тюремщик (или как их там полагалось называть). Сретенский узнал парня - один из тех, со станции. В левой руке он держал нечто вроде котелка, из которого торчала ложка, в правой - связку ключей. Что ж, вздохнул Сретенский. Если начинать, то сейчас.
Вошедший молча повернулся к столу, поставил котелок. Сретенский мгновенно выхватил обрезок трубы и ударил парня по шее. Собственно, он метил в голову, но так как впервые в жизни прибегал к подобному способу обращения с людьми, в последний момент сработали какие-то подсознательные охранительные инстинкты и отклонили руку. Тем не менее удар получился сильным, и парень без звука повалился на стол, а потом сполз на пол. Андрей Иванович поздравил себя с первым успехом, с трудом подавив чувство стыда от совершенного поступка. Предаваться рефлексии было некогда, и он расстегнул кобуру на поясе парня, достал пистолет. Сретенский не разбирался в оружии и едва ли догадался бы переключить флажок предохранителя, но пистолет придал ему уверенности.
Зато в медицине он разбирался. Перевернув упавшего, он быстро убедился, что ничего страшного с тем не случилось и он вот-вот очнется. Когда это произошло, Сретенский сунул в лицо парня ствол пистолета.
- Где девушка? - требовательно спросил он.
- Какая ещё девушка? Убери пушку, болван...
- Мне терять нечего, - напомнил Сретенский, изо всех сил стараясь походить на плохого персонажа из криминального фильма. - Та девушка, с которой нас взяли на станции. Ну?
Подействовал ли довод о том, что Сретенскому (матерому шпиону?) нечего терять или была другая причина, но парень неожиданно стал сговорчивым.
- Она в четыреста двадцатой...
- Молодец. Теперь рассказывай мне, как туда добраться, и одновременно снимай одежду.
Андрей Иванович отодвинулся подальше, держа парня под прицелом.
Это происходило на четвертом этаже, а на пятом возле телевизионного монитора в удобных креслах сидели двое - мужчина и женщина. Мужчине было лет шестьдесят, его серые, слегка навыкате глаза под набрякшими веками не выражали никаких особенных эмоций. Женщина выглядела немногим моложе - хотя ей недавно исполнилось сорок три года, её лицо старили следы далеко не благородных страстей. Она была одета в какой-то неуместный легкомысленный, почти вульгарный костюмчик.
- Может быть, мы совершаем ошибку, - произнесла она с хрипотцой.
- Чушь, - лениво отозвался мужчина. - Под нашим присмотром они не наломают дров. А если кое-каких и наломают, тем веселее...
- Какой смысл? - раздраженно передернув плечами, женщина затянулась сигаретой и отхлебнула из высокого бокала. - С нашей концепцией они могли превосходно ознакомиться и в тюрьме.
- Когда человек сидит в тюрьме, - наставительно сказал мужчина, - он главным образом думает если не о том, как сбежать, то и не о преимуществах наших концепций... Я предпочитаю, чтобы они увидели все своими глазами.
Он покосился на монитор, где Сретенский как раз натягивал форму поверх комбинезона.
- Помнишь Гречнева? - женщина погасила сигарету и зажгла новую. - Он тоже увидел все своими глазами, а чем это кончилось? Пришлось его пристрелить.
- Некоректное сравнение, - возразил мужчина, не отрывая глаз от экрана. - Этот Сретенский мне нравится. Активная личность... Он быстро смекнет, что к чему. Надеюсь, и его подруга не подкачает. Мы их сюда не звали, и я не так уж ими дорожу, но с этими ребятами имеет смысл работать. А уж методы работы позволь выбирать мне, ладно?
Последняя фраза прозвучала мягко, но исчерпывающе. Глаза женщины зло блеснули, а мужчина коснулся кнопки на пульте и сказал в микрофон:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102