Ведь октябрьский эль и клубничный напиток надо пробовать каждый день, поддерживать нужную температуру — и вообще присматривать, чтобы ничего не испортилось. Правда, Дарри? Еж понял хитрость и серьезно кивнул:
— Нужен кто-то с крепким желудком, чтобы все пробовать. Летом в кладовке должно быть прохладно, чтобы все было в целости и сохранности.
Тарквин решительно выдвинул вперед челюсть:
— Кто сказал, что ты не пойдешь, дорогая? Покажи мне этого брюзгу! Отправляйся, Рози! А я пожертвую собой и займусь тут чем-нибудь.
Сакстус зашуршал пергаментом, на котором было написано стихотворение.
— Давайте послушаем еще разок — вдруг кто-нибудь разгадает вот это:
Белых птиц над водой сильным ветром несет,
И деревья идут по волнам.
Симеон прервал Сакстуса:
— Это я понял прошлой ночью — слепому ведь легче, я весь мир знаю только по описаниям. «И деревья идут по волнам» — это корабль, белые птицы над водой — паруса, они ведут корабль по волнам.
Джозеф восхищенно улыбнулся:
— Отлично, Симеон! Сакстус, читай дальше!
Там, где юность начнется и кончится рог,
Ты найдешь свою дочь. Только там.
Аббат озадаченно взглянул на Литейщика:
— Вот здесь я совершенно ничего не понимаю. Где, по-твоему, начинается юность?
— Не знаю…
— А где кончается рог?
— Наверное, на голове.
Симеон всхлипнул от смеха:
С чего начинается юность ? Симеон начинается с «с», Джозеф — с «д», а юность — с «ю». А рог кончается на «г».
Сакстус смущенно сказал:
— Извини, Симеон, но ты меня окончательно сбил с толку. Не мог бы ты объяснить все сначала?
Симеон терпеливо объяснил:
— Соедини эти буквы — «ю» и «г». Получится «юг»! Мартин велит плыть на юг!
Сакстус отобрал у Симеона чашку с мятным чаем и отдал ее Рафу:
— Гений не должен пить мятный чай, как простые смертные. Раф, пойди в кладовую и принеси самого лучшего ежевичного вина — для слепого, который видит лучше всех нас.
Они еще долго сидели и думали над последним стихотворением, которое снова и снова читал Джозеф:
Ревущий поток суждено вам пройти,
Вернуться дано четырем из пяти.
Урган занял замок Гаэля. Спешите…
Раф повторил вторую строчку:
— «Вернуться дано четырем из пяти…» Один из нас умрет, Дарри?
Его друг покачал головой:
— Не думай об этом, Раф! Мы будем заботиться друг о друге. К тому же, может, это шутка: Мартин
Воитель часто говорит одно, а подразумевает другое. Не беспокойся, дружок!
— Дарри прав — незачем думать о том, как закончится путешествие, когда оно еще и не начиналось, — успокоила Рафа матушка Меллус. — Вам надо поторапливаться. Похоже, Мэриел и Дандину нужна ваша помощь! Но что значат остальные строки?
Рози беспечно пожала плечами:
— Какой-то ревущий поток, Урган, Гаэль… Если кто и знает об этом — то во всяком случае не я! Мне никогда не разгадать этих загадок, зато я ничего не боюсь. Так что стоит ли беспокоиться?
Симеон поднялся со ступеней и, поморщившись, изрек:
— Самые мудрые слова за весь день, Рози! Джозеф тоже встал и предложил Симеону опереться на его лапу.
— Верно. Мы знаем имена пятерых и знаем, куда плыть. Мне этого вполне достаточно. Завтра с первыми же лучами солнца мы отправимся на поиски Мэриел и Дандина!
ГЛАВА 8
Тишину летней ночи внезапно нарушил грохот и топот тысяч лап. Из замка Флорет шли колонны серых крыс, вооруженных до зубов. Нагру вместе со своим войском отправился на охоту за Сириной, Трюфэном и их друзьями-выдрами. Лисоволк и его офицеры вели армию через долину к холмам, то и дело подгоняя отстающих. В конце шествия виднелась огромная клетка. Шесть крыс толкали ее сзади, а впереди, вспотев от страха, тянули веревки Мингол и Венгро. Они старались вовсю, веревки натянулись, как струны, и вовсе не от усердия крыс — просто оба пытались держаться как можно дальше от клетки.
Нагру вставил свои когти в железные, откинул голову назад и издал охотничий клич:
— О-о-у-у-ур-р!
У крыс кровь застыла в жилах, над их головами словно пронесся ледяной ветер. Урган Нагру — их хозяин Лисоволк — со своими страшными ищейками жаждал крови. Спотыкаясь и гремя оружием, первые взводы вскарабкались на холм, где измученное войско устроилось на привал. Забыв о сбежавших Сирине и выдрах, крысы тотчас же разбежались по лесу и попрятались. Наконец показались Мингол и Венгро с клеткой. Нагру прогнал их грозным ворчанием, и они с радостью умчались в заросли.
Из-за пояса Лисоволк вытащил два обрывка ткани. Один из них оказался порванным платком королевы Сирины, а другой — нагрудничком Трюфэна. Клетку поставили так, чтобы зарешеченная дверь выходила на тропинку, по которой ушли беглецы. Нагру повесил эти жалкие лохмотья на дверь клетки и заговорил нараспев:
Эй, ищейки-горностаи
Лисоволка верной стаи
Сланная добыча ждет!
Когти наголо! Вперед!
Обрывки исчезли за решеткой. Из клетки послышались жуткие завывания, клацанье зубов и царапанье. Разорванные лоскутки упали на траву. Исполненные ужаса, крысы как зачарованные смотрели на это зрелище из своих укрытий. Урган Нагру усмехнулся — он наслаждался видом пришедших в неистовство ищеек.
Дверь клетки с треском распахнулась, и оттуда выпрыгнули ищейки.
Привезенные через моря из ледяных владений Нагру, обозленные долгим заключением, голодные, вопя и отфыркиваясь, на поляне стояли два больших горностая. На фоне летних коричневых шкур их глаза сверкали, как рубины, а острые, как кинжалы, зубы были снежно-белыми. Выпустив черные когти, хищники сцепились в рычащий клубок, казалось, сплошь состоящий из зубов и когтей. Внезапно горностаи успокоились и, насторожив уши, побежали по тропинке в темноту. Нагру последовал за ними.
— Они взяли след — охота начинается! О-о-у-у-р! Вся банда ринулась за своим повелителем и его следопытами. Над поляной, которая еще минуту назад кишела крысами, вновь нависла тишина, склон холма опустел. Наступила ночь.
Перед рассветом Айрис растолкала Сирину. Белка подхватила сонного малыша, и они заторопились к реке.
— Скорее, Сирина! Здесь стало опасно! Влезай на бревно.
Королева с сыном прыгнула на толстый ствол ели, лежащий у берега. Откуда-то издалека доносился слабый шум. Сирина протерла глаза и, совсем уже проснувшись, спросила:
— Айрис, что это? Куда мы?
Гринбек толкнул бревно, и оно скользнуло в воду. Он ответил:
— Сюда идет Лисоволк со всей своей сворой. Он отыщет это место еще до рассвета, но не волнуйтесь, мы вас куда-нибудь увезем по воде и спрячем. Эти негодяи не смогут найти вас. На воде не остается следов — уж выдры-то это знают!
Трюфэн лежал на бревне и крепко спал. Сирина укрыла его своим плащом и легла рядом. Тихонько журчала вода, выдры подталкивали бревно, и оно бесшумно скользило вперед. Гринбек и его друг Рыбинг плыли и шепотом разговаривали:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Нужен кто-то с крепким желудком, чтобы все пробовать. Летом в кладовке должно быть прохладно, чтобы все было в целости и сохранности.
Тарквин решительно выдвинул вперед челюсть:
— Кто сказал, что ты не пойдешь, дорогая? Покажи мне этого брюзгу! Отправляйся, Рози! А я пожертвую собой и займусь тут чем-нибудь.
Сакстус зашуршал пергаментом, на котором было написано стихотворение.
— Давайте послушаем еще разок — вдруг кто-нибудь разгадает вот это:
Белых птиц над водой сильным ветром несет,
И деревья идут по волнам.
Симеон прервал Сакстуса:
— Это я понял прошлой ночью — слепому ведь легче, я весь мир знаю только по описаниям. «И деревья идут по волнам» — это корабль, белые птицы над водой — паруса, они ведут корабль по волнам.
Джозеф восхищенно улыбнулся:
— Отлично, Симеон! Сакстус, читай дальше!
Там, где юность начнется и кончится рог,
Ты найдешь свою дочь. Только там.
Аббат озадаченно взглянул на Литейщика:
— Вот здесь я совершенно ничего не понимаю. Где, по-твоему, начинается юность?
— Не знаю…
— А где кончается рог?
— Наверное, на голове.
Симеон всхлипнул от смеха:
С чего начинается юность ? Симеон начинается с «с», Джозеф — с «д», а юность — с «ю». А рог кончается на «г».
Сакстус смущенно сказал:
— Извини, Симеон, но ты меня окончательно сбил с толку. Не мог бы ты объяснить все сначала?
Симеон терпеливо объяснил:
— Соедини эти буквы — «ю» и «г». Получится «юг»! Мартин велит плыть на юг!
Сакстус отобрал у Симеона чашку с мятным чаем и отдал ее Рафу:
— Гений не должен пить мятный чай, как простые смертные. Раф, пойди в кладовую и принеси самого лучшего ежевичного вина — для слепого, который видит лучше всех нас.
Они еще долго сидели и думали над последним стихотворением, которое снова и снова читал Джозеф:
Ревущий поток суждено вам пройти,
Вернуться дано четырем из пяти.
Урган занял замок Гаэля. Спешите…
Раф повторил вторую строчку:
— «Вернуться дано четырем из пяти…» Один из нас умрет, Дарри?
Его друг покачал головой:
— Не думай об этом, Раф! Мы будем заботиться друг о друге. К тому же, может, это шутка: Мартин
Воитель часто говорит одно, а подразумевает другое. Не беспокойся, дружок!
— Дарри прав — незачем думать о том, как закончится путешествие, когда оно еще и не начиналось, — успокоила Рафа матушка Меллус. — Вам надо поторапливаться. Похоже, Мэриел и Дандину нужна ваша помощь! Но что значат остальные строки?
Рози беспечно пожала плечами:
— Какой-то ревущий поток, Урган, Гаэль… Если кто и знает об этом — то во всяком случае не я! Мне никогда не разгадать этих загадок, зато я ничего не боюсь. Так что стоит ли беспокоиться?
Симеон поднялся со ступеней и, поморщившись, изрек:
— Самые мудрые слова за весь день, Рози! Джозеф тоже встал и предложил Симеону опереться на его лапу.
— Верно. Мы знаем имена пятерых и знаем, куда плыть. Мне этого вполне достаточно. Завтра с первыми же лучами солнца мы отправимся на поиски Мэриел и Дандина!
ГЛАВА 8
Тишину летней ночи внезапно нарушил грохот и топот тысяч лап. Из замка Флорет шли колонны серых крыс, вооруженных до зубов. Нагру вместе со своим войском отправился на охоту за Сириной, Трюфэном и их друзьями-выдрами. Лисоволк и его офицеры вели армию через долину к холмам, то и дело подгоняя отстающих. В конце шествия виднелась огромная клетка. Шесть крыс толкали ее сзади, а впереди, вспотев от страха, тянули веревки Мингол и Венгро. Они старались вовсю, веревки натянулись, как струны, и вовсе не от усердия крыс — просто оба пытались держаться как можно дальше от клетки.
Нагру вставил свои когти в железные, откинул голову назад и издал охотничий клич:
— О-о-у-у-ур-р!
У крыс кровь застыла в жилах, над их головами словно пронесся ледяной ветер. Урган Нагру — их хозяин Лисоволк — со своими страшными ищейками жаждал крови. Спотыкаясь и гремя оружием, первые взводы вскарабкались на холм, где измученное войско устроилось на привал. Забыв о сбежавших Сирине и выдрах, крысы тотчас же разбежались по лесу и попрятались. Наконец показались Мингол и Венгро с клеткой. Нагру прогнал их грозным ворчанием, и они с радостью умчались в заросли.
Из-за пояса Лисоволк вытащил два обрывка ткани. Один из них оказался порванным платком королевы Сирины, а другой — нагрудничком Трюфэна. Клетку поставили так, чтобы зарешеченная дверь выходила на тропинку, по которой ушли беглецы. Нагру повесил эти жалкие лохмотья на дверь клетки и заговорил нараспев:
Эй, ищейки-горностаи
Лисоволка верной стаи
Сланная добыча ждет!
Когти наголо! Вперед!
Обрывки исчезли за решеткой. Из клетки послышались жуткие завывания, клацанье зубов и царапанье. Разорванные лоскутки упали на траву. Исполненные ужаса, крысы как зачарованные смотрели на это зрелище из своих укрытий. Урган Нагру усмехнулся — он наслаждался видом пришедших в неистовство ищеек.
Дверь клетки с треском распахнулась, и оттуда выпрыгнули ищейки.
Привезенные через моря из ледяных владений Нагру, обозленные долгим заключением, голодные, вопя и отфыркиваясь, на поляне стояли два больших горностая. На фоне летних коричневых шкур их глаза сверкали, как рубины, а острые, как кинжалы, зубы были снежно-белыми. Выпустив черные когти, хищники сцепились в рычащий клубок, казалось, сплошь состоящий из зубов и когтей. Внезапно горностаи успокоились и, насторожив уши, побежали по тропинке в темноту. Нагру последовал за ними.
— Они взяли след — охота начинается! О-о-у-у-р! Вся банда ринулась за своим повелителем и его следопытами. Над поляной, которая еще минуту назад кишела крысами, вновь нависла тишина, склон холма опустел. Наступила ночь.
Перед рассветом Айрис растолкала Сирину. Белка подхватила сонного малыша, и они заторопились к реке.
— Скорее, Сирина! Здесь стало опасно! Влезай на бревно.
Королева с сыном прыгнула на толстый ствол ели, лежащий у берега. Откуда-то издалека доносился слабый шум. Сирина протерла глаза и, совсем уже проснувшись, спросила:
— Айрис, что это? Куда мы?
Гринбек толкнул бревно, и оно скользнуло в воду. Он ответил:
— Сюда идет Лисоволк со всей своей сворой. Он отыщет это место еще до рассвета, но не волнуйтесь, мы вас куда-нибудь увезем по воде и спрячем. Эти негодяи не смогут найти вас. На воде не остается следов — уж выдры-то это знают!
Трюфэн лежал на бревне и крепко спал. Сирина укрыла его своим плащом и легла рядом. Тихонько журчала вода, выдры подталкивали бревно, и оно бесшумно скользило вперед. Гринбек и его друг Рыбинг плыли и шепотом разговаривали:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48