– Дружище, я, между прочим, тащился сюда сначала на поезде, а потом на автобусе. Ты мог бы быть и поприветливей со мной.
– Ты мне не друг, – с отвращением сказал Андо.
– Ого, с каких это пор ты стал таким суровым?
– Суровым? Я от тебя такого не ожидал. Может, ты забыл, благодаря кому ты здесь?
– Не волнуйся, я тебе очень благодарен. Ты сделал все именно так, как я и рассчитывал.
...Он не уставал напоминать Андо, что тот был всего лишь игрушкой в его руках. Еще когда они учились на медицинском факультете, этот парень запросто мог придумать такой код, который ни Андо, ни кто другой никогда бы не разгадал. И точно так же легко он всякий раз расшифровывал вымученные кодировки других студентов. В те времена Андо завидовал ему и восхищался его умом. Но теперь все изменилось. Андо чувствовал, что его использовали и унизили. Он больше не испытывал ни зависти, ни восхищения.
Андо медленно перевел взгляд на человека, которому он собственными руками помог вернуться: в этот мир... на Рюдзи Такаяму. Такаяма смотрел прямо перед собой, и Андо видел только его профиль. А как бы ему хотелось увидеть, что творится у Рюдзи в голове, прочесть его мысли. Он вдруг вспомнил, что еще несколько месяцев назад, в октябре, он прикасался к его мозгу затянутыми в резиновые перчатки пальцами. Впрочем, это не помогло ему разгадать планы Рюдзи, и в результате с помощью нескольких несложных кодов он оказался втянутым в эту игру. Если бы вскрытие Такаямы делал другой врач, ничего подобного бы не произошло.
– Но ведь для тебя тоже все сложилось очень удачно. Разве не так?
– Я не знаю. – Андо действительно не знал.
Мальчик лет четырех, игравший у воды, поднялся с коленок и помахал Андо рукой. В ответ Андо кивнул, словно подзывая сына, и тот, забавно расшвыривал ногами песок, побежал к отцу:
– Папа, я хочу пить!
Андо отдал сыну начатую банку холодного чая. Мальчик тут же поднес ее к губам и принялся жадно глотать чай. Андо смотрел на его худенькую, бледную шею. Он почти что видел, как холодная жидкость течет по маленькому горлу. Его сын, его мальчик, снова был живым – плоть и кровь.
Несколько капелек пота, скатившиеся по детской шее, казались кристаллами, особенно если сравнивать их с испариной, выступившей на лоснящемся лбу Такаямы. Было трудно поверить, что у этих выделений одна и та же природа.
– Привет, братишка. Хочешь еще чайку? – Рюдзи засунул руку в пакет, нащупывая следующую банку.
...Братишка...
Андо чуть не взвыл от бешенства. Но факт оставался фактом: его сын и Рюдзи Такаяма были повторно рождены на свет одной и той же женщиной. Это было ужасно.
Мальчик посмотрел на Рюдзи и помотал головой. Потом, подняв повыше наполовину опустевшую банку с чаем, спросил у Андо:
– Можно, я это допью?
– Конечно, допивай.
Мальчик снова пошел к воде, на ходу допивая остатки чая. Наверное, он хотел поиграть с пустой банкой – насыпать в нее песка или наполнить ее водой...
– Таканори! – крикнул Андо сыну.
Тот обернулся:
– Что, папа?
– Не заходи пока в воду, ладно?
Мальчик ухмыльнулся и пошел дальше.
Впрочем, Андо напрасно беспокоился. Его сын боялся моря, словно он помнил о своей смерти и ни за что не пошел бы в воду один. Андо понимал это, но на всякий случай перестраховывался.
– Симпатичный пацан.
Рюдзи мог оставить свое мнение при себе. Таканори не был «симпатичным пацаном» – он был сокровищем, которое Андо не уберег. И для того чтобы вернуть это сокровище, ему пришлось стать предателем человечества. Андо до сих пор не мог понять, правильно ли он поступил.
Наградой, которую пообещала ему Садако, было воскрешение сына.
Полгода назад, когда они с Мияштой нашли записку, оставленную Садако на письменном столе в квартире Андо, это предложение показалось ему абсолютной нелепицей. Но с тех пор многое изменилось, и теперь он, как никто, верил в возможность воскрешения мертвых. Садако и сама была живым доказательством того, что мертвые снова могут стать живыми. В течение полутора лет Андо бережно хранил прядку волос своего покойного сына – образец ДНК, без которого воскрешение было бы невозможным. Если бы в тот день эти волоски случайно не зацепились за обручальное кольцо на его руке, то вся генетическая информация Таканори исчезла бы вместе с мальчиком в морской пучине.
Но прядка осталась в руках у Андо, и это предопределило дальнейшее развитие событий. У них было самое главное – материнское тело с необходимыми характеристиками. Иными словами, у них была Садако Ямамура, а все остальные проблемы легко решались с помощью современной науки.
Прежде всего Садако должна была оплодотворить свою собственную яйцеклетку. На всей земле она была единственной женщиной, которая могла сделать это собственными силами, без всякой посторонней помощи. Вторым шагом была перекодировка ДНК. Генную информацию Садако нужно было заменить генной информацией того, кого хотели воскресить. Это было довольно кропотливой работой – вычленить ядро одной из клеток Таканори и поместить его в оплодотворенную яйцеклетку в матке Садако. Но для специалиста все эти действия не составили особого труда.
Теоретически с помощью Садако Ямамуры можно было бы даже воскресить давно вымерших динозавров, при условии, конечно, что их ДНК не исчезла с лица земли.
После того как яйцеклетка с имплантированной ДНК врастала в стенку матки, все, что требовалось, – это ждать, пока родится ребенок. Плод развивался внутри матки за неделю и выходил наружу. Через неделю после рождения человек достигал того уровня развития, на котором образец ДНК был отделен от его тела. То есть в случае с Таканори это был тот самый момент, когда рука отца коснулась головы мальчика и несколько детских волосков застряли под обручальным кольцом. Более того, человек сохранял память. По-видимому, накопленные за прошлую жизнь воспоминания хранились в интроне – «пустом» участке гена, не несущем в себе генной информации.
Таканори, который теперь играл на морском берегу, был точной копией того Таканори, который умер два года назад. Все его жесты и привычки – все это было точно таким же, как раньше. Мальчик сохранил воспоминания о том счастливом времени, когда они жили вместе, всей семьей, и сразу признал в Андо отца.
Передавая ему воскрешенного мальчика, Садако потребовала от Андо именно то, что он и думал. Ей была необходима его помощь, для того чтобы воскресить Рюдзи Такаяму. Воскрешение Таканори было не столько наградой, сколько пробным камнем...
И первый код, который Андо с самого начала обнаружил на клочке газеты, торчащей из швов на трупе Рюдзи, и последовавший за ним код-цепочка из нуклеидных основ в ДНК вируса – все это появилось благодаря неистовому желанию Рюдзи Такаямы возродиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88