Моё дитя, моё единственное дитя, зачатое в грехе и выношенное в позоре, но всё-таки моё дитя, и вы скрываете от меня то, что я имею полное право знать!
– Пожалуйста, – нервно сказал один из клириков. – Пожалуйста, госпожа Коултер, ведьма ещё не заговорила, мы ещё узнаем от неё больше. Кардинал Старрок сам сказал, что она лишь намекнула на тайну.
– А что, если она её не расскажет? – сказала госпожа Коултер. – Что тогда? Будем гадать, так ведь? Будем дрожать, сомневаться и гадать?
Отец Павел ответил: – Нет, потому что именно этот вопрос я подготавливаю в данный момент для алетиометра. Мы узнаем ответ, либо от ведьмы, либо из книг.
– И как долго это займёт?
Тот устало поднял брови и сказал: – Значительное время. Это чрезвычайно сложный вопрос.
– Но ведьма скажет нам сейчас, – сказала госпожа Коултер.
И она встала на ноги. Как бы в трансе от её присутствия, большинство остальных также встали из-за своих мест. Только кардинал и отец Павел остались сидеть. Серафина Пеккала подалась назад, изо всех сил удерживая свою незаметность. Золотая обезьяна щерила свои зубы, и его мерцающий мех стоял дыбом на спине.
Госпожа Коултер закинула его к себе на плечо.
– Давайте пойдём и спросим её, – сказала она.
Она повернулась и вышла в коридор. Мужчины поспешили последовать за ней, толпясь и проталкиваясь возле Серафины Пеккалы, которая едва успела быстро отступить в сторону, будучи слишком взволнованной. Последним вышел кардинал.
Серафина выждала несколько секунд, успокаивая себя, так как её волнение начинало делать её видимой. Затем она проследовала за клириками дальше по коридору в другую, меньшую комнату, где все они столпились вокруг ужасной фигуры в центре: ведьма, плотно привязанная к стальному стулу, лицо перекошено в агонии, ноги перекручены и сломаны.
Миссис Коултер стояла над ней. Серафина заняла позицию около двери, понимая, что долго она удерживать заклинание не сможет – это было слишком тяжело.
– Расскажи нам про девочку, ведьма, – сказала госпожа Коултер.
– Нет!
– Тогда придёт боль.
– Я испытала достаточно боли.
– О, боль придёт. Наша Церковь обладает тысячелетним опытом. Мы можем тянуть твои страдания бесконечно. Расскажи нам про девочку, – сказала госпожа Коултер, и, протянув руку вниз, дёрнула один из пальцев ведьмы. Тот сломался с глухим щелчком.
Ведьма закричала, и на целую секунду Серафина Пеккала стала заметной для всех, и один или два клирика удивлённо и испуганно взглянули на неё. Но затем она снова обрела контроль, и они повернулись к ведьме.
Госпожа Коултер говорила, – Если ты не ответишь, я сломаю ещё один палец, а затем ещё один. Что ты знаешь про девочку? Скажи мне.
– Хорошо! Пожалуйста, пожалуйста, не надо больше!
– Тогда отвечай.
Ещё один отвратительный щелчок, и на этот раз ведьма зашлась в хныкающих звуках. Серафина Пеккала едва могла сдерживать себя. Затем ведьма заговорила, захлёбываясь плачем:
– Нет, нет! Я расскажу! Умоляю, не надо больше! Дитя, которое должно было прийти… Ведьмы знали, кто она такая, задолго до вас… Мы выяснили её имя…
– Мы знаем её имя. Какое имя ты имеешь в виду?
– Её истинное имя! Имя её судьбы!
– Что это за имя? Скажи мне! – сказала госпожа Коултер.
– Нет… нет…
– И как? Выяснили как?
– Это была проверка… Если она сможет выбрать правильную ветку облачной сосны среди многих, она будет тем ребёнком, которому должно прийти, и так и случилось в доме нашего советника в Троллесунде, когда девочка пришля с бродягами… Девочка с медведем…
Её голос замер.
Госпожа Коултер издала нетерпеливый возглас, за которым последовала громкая оплеуха и стон.
– Но что с этим пророчеством про девочку? – продолжала госпожа Коултер, и её голос теперь был твёрд как сталь, и дрожал от ярости. – Что это за имя, которое прояснит её судьбу?
Серафина Пеккала подошла поближе, лавируя между людьми, столпившимися вокруг ведьмы, и никто из них не обратил на неё внимания. Она должна покончить со страданиями этой ведьмы, и как можно быстрее, но напряжение, с которым она удерживала заклинание, было огромным. Она задрожала, снимая нож с пояса.
Ведьма рыдала. – Она та, что приходила раньше, и вы с тех пор ненавидели и боялись её! Что ж, теперь она снова пришла, и вы не смогли найти её… Она была там, на Свельбарде – она была с лордом Азраэлем, и вы потеряли её. Она сбежала, и она станет…
Но прежде, чем она смогла закончить, произошло непредвиденное.
Через открытую дверь в комнату влетел демон-крачка, обезумевший от страха, упал на пол, и, забив своими сломанными крыльями, прыгнул на грудь пытаемой ведьмы, прижимаясь к ней, поглаживая, чирикая, плача, и ведьма дико закричала: – Йамбе-Акка! Приди ко мне, приди ко мне!
Никто, кроме Серафины Пеккалы, не понял её. Йамбе-Акка была богиней, которая приходила к ведьмам, когда тем приходило время умереть.
И Серафина была готова. Немедленно став видимой, она шагнула вперёд, радостно улыбаясь, ибо Йамбе-Акка была весёлой и её визиты были подарками радости. Ведьма увидела её и подняла своё залитое слезами лицо, и Серафина нагнулась, поцеловав его, и нежно воткнула свой нож ведьме в сердце. Демон-крачка посмотрел на неё мутными глазами и исчез.
А затем Серафине Пеккале пришлось пробиваться наружу.
Мужчины всё ещё стояли в шоке, не веря своим глазам, но госпожа Коултер опомнилась практически немедленно.
– Держите её! Не дайте ей уйти! – закричала она, но Серафина была уже у двери, со стрелой на натянутой тетиве. Она подняла лук и отпустила тетиву меньше, чем за секунду, и кардинал, захлебнувшись, в судорогах упал на пол.
Наружу, вдоль коридора к лестнице, развернуться, натянуть, отпустить, и ещё один преследователь упал; но громкий, режущий уши звон уже заполнял корабль.
Вверх по лестнице и на палубу. Двое моряков загораживали её путь, и она сказала: – Вниз! Пленница сбежала! Зовите помощь!
Этого хватило, чтобы запутать их, и они замерли на секунду, что дало ей время проскочить мимо них и выхватить свою сосновую ветку из тайника за вентилятором.
– Убейте её! – раздался сзади крик госпожи Коултер, и в тот же момент раздалось три выстрела, и пули, звякнув по металлу, просвистели мимо в туман, а Серафина, запрыгнув на ветку, взлетела вверх, подобно одной из своих стрел. Ещё через несколько секунд она была высоко в воздухе, в глубине тумана, в безопасности, и из призрачной мути к ней подлетел огромный снежный гусь.
– Куда теперь? – спросил он.
– Подальше отсюда, Кайса, – сказала она. – Я хочу избавиться от вони этих людей.
На самом деле, она не знала куда лететь и что делать дальше. Но одну вещь она знала наверняка: рано или поздно, но одна из стрел из её колчана найдёт свою цель в горле госпожи Коултер.
Они повернули на юг, в сторону от этого странного, нездешнего сияния в тумане, и, пока они летели, один вопрос всё больше беспокоил Серафину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Пожалуйста, – нервно сказал один из клириков. – Пожалуйста, госпожа Коултер, ведьма ещё не заговорила, мы ещё узнаем от неё больше. Кардинал Старрок сам сказал, что она лишь намекнула на тайну.
– А что, если она её не расскажет? – сказала госпожа Коултер. – Что тогда? Будем гадать, так ведь? Будем дрожать, сомневаться и гадать?
Отец Павел ответил: – Нет, потому что именно этот вопрос я подготавливаю в данный момент для алетиометра. Мы узнаем ответ, либо от ведьмы, либо из книг.
– И как долго это займёт?
Тот устало поднял брови и сказал: – Значительное время. Это чрезвычайно сложный вопрос.
– Но ведьма скажет нам сейчас, – сказала госпожа Коултер.
И она встала на ноги. Как бы в трансе от её присутствия, большинство остальных также встали из-за своих мест. Только кардинал и отец Павел остались сидеть. Серафина Пеккала подалась назад, изо всех сил удерживая свою незаметность. Золотая обезьяна щерила свои зубы, и его мерцающий мех стоял дыбом на спине.
Госпожа Коултер закинула его к себе на плечо.
– Давайте пойдём и спросим её, – сказала она.
Она повернулась и вышла в коридор. Мужчины поспешили последовать за ней, толпясь и проталкиваясь возле Серафины Пеккалы, которая едва успела быстро отступить в сторону, будучи слишком взволнованной. Последним вышел кардинал.
Серафина выждала несколько секунд, успокаивая себя, так как её волнение начинало делать её видимой. Затем она проследовала за клириками дальше по коридору в другую, меньшую комнату, где все они столпились вокруг ужасной фигуры в центре: ведьма, плотно привязанная к стальному стулу, лицо перекошено в агонии, ноги перекручены и сломаны.
Миссис Коултер стояла над ней. Серафина заняла позицию около двери, понимая, что долго она удерживать заклинание не сможет – это было слишком тяжело.
– Расскажи нам про девочку, ведьма, – сказала госпожа Коултер.
– Нет!
– Тогда придёт боль.
– Я испытала достаточно боли.
– О, боль придёт. Наша Церковь обладает тысячелетним опытом. Мы можем тянуть твои страдания бесконечно. Расскажи нам про девочку, – сказала госпожа Коултер, и, протянув руку вниз, дёрнула один из пальцев ведьмы. Тот сломался с глухим щелчком.
Ведьма закричала, и на целую секунду Серафина Пеккала стала заметной для всех, и один или два клирика удивлённо и испуганно взглянули на неё. Но затем она снова обрела контроль, и они повернулись к ведьме.
Госпожа Коултер говорила, – Если ты не ответишь, я сломаю ещё один палец, а затем ещё один. Что ты знаешь про девочку? Скажи мне.
– Хорошо! Пожалуйста, пожалуйста, не надо больше!
– Тогда отвечай.
Ещё один отвратительный щелчок, и на этот раз ведьма зашлась в хныкающих звуках. Серафина Пеккала едва могла сдерживать себя. Затем ведьма заговорила, захлёбываясь плачем:
– Нет, нет! Я расскажу! Умоляю, не надо больше! Дитя, которое должно было прийти… Ведьмы знали, кто она такая, задолго до вас… Мы выяснили её имя…
– Мы знаем её имя. Какое имя ты имеешь в виду?
– Её истинное имя! Имя её судьбы!
– Что это за имя? Скажи мне! – сказала госпожа Коултер.
– Нет… нет…
– И как? Выяснили как?
– Это была проверка… Если она сможет выбрать правильную ветку облачной сосны среди многих, она будет тем ребёнком, которому должно прийти, и так и случилось в доме нашего советника в Троллесунде, когда девочка пришля с бродягами… Девочка с медведем…
Её голос замер.
Госпожа Коултер издала нетерпеливый возглас, за которым последовала громкая оплеуха и стон.
– Но что с этим пророчеством про девочку? – продолжала госпожа Коултер, и её голос теперь был твёрд как сталь, и дрожал от ярости. – Что это за имя, которое прояснит её судьбу?
Серафина Пеккала подошла поближе, лавируя между людьми, столпившимися вокруг ведьмы, и никто из них не обратил на неё внимания. Она должна покончить со страданиями этой ведьмы, и как можно быстрее, но напряжение, с которым она удерживала заклинание, было огромным. Она задрожала, снимая нож с пояса.
Ведьма рыдала. – Она та, что приходила раньше, и вы с тех пор ненавидели и боялись её! Что ж, теперь она снова пришла, и вы не смогли найти её… Она была там, на Свельбарде – она была с лордом Азраэлем, и вы потеряли её. Она сбежала, и она станет…
Но прежде, чем она смогла закончить, произошло непредвиденное.
Через открытую дверь в комнату влетел демон-крачка, обезумевший от страха, упал на пол, и, забив своими сломанными крыльями, прыгнул на грудь пытаемой ведьмы, прижимаясь к ней, поглаживая, чирикая, плача, и ведьма дико закричала: – Йамбе-Акка! Приди ко мне, приди ко мне!
Никто, кроме Серафины Пеккалы, не понял её. Йамбе-Акка была богиней, которая приходила к ведьмам, когда тем приходило время умереть.
И Серафина была готова. Немедленно став видимой, она шагнула вперёд, радостно улыбаясь, ибо Йамбе-Акка была весёлой и её визиты были подарками радости. Ведьма увидела её и подняла своё залитое слезами лицо, и Серафина нагнулась, поцеловав его, и нежно воткнула свой нож ведьме в сердце. Демон-крачка посмотрел на неё мутными глазами и исчез.
А затем Серафине Пеккале пришлось пробиваться наружу.
Мужчины всё ещё стояли в шоке, не веря своим глазам, но госпожа Коултер опомнилась практически немедленно.
– Держите её! Не дайте ей уйти! – закричала она, но Серафина была уже у двери, со стрелой на натянутой тетиве. Она подняла лук и отпустила тетиву меньше, чем за секунду, и кардинал, захлебнувшись, в судорогах упал на пол.
Наружу, вдоль коридора к лестнице, развернуться, натянуть, отпустить, и ещё один преследователь упал; но громкий, режущий уши звон уже заполнял корабль.
Вверх по лестнице и на палубу. Двое моряков загораживали её путь, и она сказала: – Вниз! Пленница сбежала! Зовите помощь!
Этого хватило, чтобы запутать их, и они замерли на секунду, что дало ей время проскочить мимо них и выхватить свою сосновую ветку из тайника за вентилятором.
– Убейте её! – раздался сзади крик госпожи Коултер, и в тот же момент раздалось три выстрела, и пули, звякнув по металлу, просвистели мимо в туман, а Серафина, запрыгнув на ветку, взлетела вверх, подобно одной из своих стрел. Ещё через несколько секунд она была высоко в воздухе, в глубине тумана, в безопасности, и из призрачной мути к ней подлетел огромный снежный гусь.
– Куда теперь? – спросил он.
– Подальше отсюда, Кайса, – сказала она. – Я хочу избавиться от вони этих людей.
На самом деле, она не знала куда лететь и что делать дальше. Но одну вещь она знала наверняка: рано или поздно, но одна из стрел из её колчана найдёт свою цель в горле госпожи Коултер.
Они повернули на юг, в сторону от этого странного, нездешнего сияния в тумане, и, пока они летели, один вопрос всё больше беспокоил Серафину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79