Она метнулась назад, и лорд Азраил, подождав, пока она прикроет дверцу, откликнулся:
– Войдите.
Это и вправду был Привратник.
– Сюда, милорд?
Лайра увидела пожилого мужчину, нерешительно остановившегося на пороге. За ним маячил угол большого деревянного ящика.
– Да, всё верно, Шатер, – сказал лорд Азраил. – Принесите оба ящика и поставьте у стола.
Лайра немного расслабилась, и позволила себе ощутить боль в запястье и в плече. Будь она плаксой, то тут же разрыдалась бы. Но вместо этого она только сжала зубы и стала медленно двигать рукой, пока боль не ослабла.
Раздались звуки бьющегося стекла и разливаемой жидкости.
– Черт побери, Шатер, вы неосторожный старый дурак! Взгляните, что вы натворили!
Однако Лайра всё видела. Дядя устроил так, что графин с токайским упал со стола, а виноватым оказался Привратник. Старик осторожно опустил ящик и принялся извиняться.
– Мне в самом деле очень жаль, милорд… должно быть, я подошёл ближе, чем думал…
– Принесите что-нибудь, чтобы вытереть лужу. И поторопитесь, пока она не впиталась в ковёр!
Привратник поспешно выбежал. Лорд Азраил подошёл к шкафу и, понизив голос, сказал:
– Раз уж ты здесь, можешь сослужить мне службу. Внимательно наблюдай за Ректором, когда он войдёт. Если расскажешь мне потом что-нибудь интересное, я избавлю тебя от последствий истории, в которую ты влипла. Ясно?
– Да, дядя.
– Издашь хоть один звук, и я не стану за тебя отдуваться. Всё в твоих руках.
Когда Привратник вернулся со щёткой, совком для стекла, миской и тряпкой, лорд Азраил уже отошёл от шкафа и вновь стоял спиной к камину.
– Я ещё раз покорнейше прошу прощения, милорд. Я не знал, что…
– Просто уберите этот беспорядок.
Как только Привратник принялся вытирать вино с ковра, в дверь снова постучали. Это был Камердинер, вместе с личным слугой лорда Азраила, по имени Торольд. Они внесли тяжёлый ящик из полированного дерева с медными ручками. Увидев, чем занят Привратник, они ошеломлённо замерли.
– Да, это было токайское, – молвил лорд Азраил. – Прискорбно. Проекционный фонарь, как я вижу? Будьте добры, установите его у шкафа, Торольд. А экран повесьте на противоположную стену.
Лайра сообразила, что в щель сможет видеть экран и всё, что на нём будет, и ей стало любопытно, не умышленно ли дядя расставил всё именно так. Под шум, который устроил слуга лорда Азраила, разворачивая жёсткое полотно экрана и натягивая его на раму, она шепнула:
– Вот видишь! А ты говорил: не пойдём, не пойдём!
– Может и правильно, – строго ответил Пантелеймон тонким голосом мотылька. – А может, и нет.
Лорд Азраил стоял у камина, допивая остатки кофе и мрачно наблюдая, как Торольд открывает корпус проекционного фонаря, снимает линзы и проверяет резервуар с маслом.
– Масла хватит, милорд, – сказал он. – Послать за техником?
– Нет. Я буду показывать сам. Благодарю, Торольд. Ужин уже закончился, Рен?
– Я думаю, он подходит к концу, милорд, – ответил Камердинер. – Если я верно понял мистера Каусона, Ректору и его гостям не сидится за столом с той минуты, как они узнали, что вы здесь. Мне забрать кофейный поднос?
– Забирайте и можете идти.
– Хорошо, милорд.
С лёгким поклоном Камердинер подхватил поднос и ушёл, а Торольд последовал за ним. Едва дверь за ними закрылась, лорд Азраил посмотрел прямо на шкаф, и Лайра почувствовала силу его взгляда так же ощутимо, как если б её пронзила стрела или копьё. Потом он отвёл глаза и мягко заговорил со своим деймоном.
Та подошла и невозмутимо уселась рядом, настороженная, изящная и опасная, обводя комнату своими жёлто-коричневыми глазами. Лорд Азраил тоже ещё раз окинул взглядом обстановку, и обернулся к двери, ведущей в зал. Ручка скрипнула и повернулась. Лайра не видела дверь, но услышала резкий вдох того, кто вошёл.
ДВА. Мысли о Севере
– Мастер, – приветствовал его лорд Азраэль. – Вот я и вернулся! Пригласите сюда своих гостей, я должен показать вам кое-что интересное.
– Лорд Азраэль, – вяло сказал Мастер и, шагнув вперед, пожал ему руку. С места, где она пряталась, Лайра могла видеть глаза Мастера, он и в самом деле бросил мимолетный взгляд на стол.
– Мастер, – продолжил лорд Азраэль. – Я явился слишком поздно, чтобы поужинать с вами, и поэтому устроился здесь. О, здравствуйте, мистер Проректор! Рад видеть Вас в добром здравии. Прошу простить мою неопрятную внешность; я только что приземлился. Ах да, Мастер, токайского больше нет. Полагаю, вы стоите сейчас как раз на нём. Носильщик сбросил его со стола, но в этом была моя вина. Здравствуйте, Капеллан! Я с огромным интересом прочитал Ваше последнее письмо.
Вместе с Капелланом он отошёл, давая Лайре возможность наблюдать за лицом Мастера. Оно было бесстрастным, но птица на его плече непрерывно шелестела перьями и переминалась с лапки на лапку. Лорд Азраэль сразу стал главной персоной в комнате, и, хотя на территории Мастера он старался быть как можно вежливее, всем было ясно, на чьей стороне сила.
Мудрецы, приветствуя гостя, вошли в комнату, рассаживаясь кто вокруг стола, кто в кресла, и вскоре воздух наполнился гулом разговоров. Лайре было заметно, что все они очень заинтересованы появлением ящика, экрана и проектора. Она была хорошо знакома с Мудрецами: Библиотекарем, Проректором, Следователем и остальными; эти люди окружали ее всю жизнь – учили, наказывали, утешали её, дарили небольшие подарки и отгоняли от фруктовых деревьев в саду; они были её единственной семьёй. Может быть, даже очень похожей на настоящую, если бы ей было с чем сравнить, хотя, будь у неё выбор, Лайра предпочла бы колледжских слуг. У Мудрецов была куча гораздо более важных дел, чем обращать внимание на причуды полудикой, полувоспитанной девчонки, случайно оставшейся на их попечении.
Мастер зажёг спиртовую горелку под маленькой серебряной жаровней, подогрел масло и высыпал в неё мак из полудюжины головок. После застолий здесь всегда использовали мак: он просветлял ум, стимулировал речь и располагал к плодотворной беседе. Традиционно Мастер готовил его сам.
Под звуки шипения масла и гула беседы Лайра стала ворочаться, чтобы устроиться поудобнее. С огромной осторожностью она сняла с вешалки одну из мантий, полностью отделанную мехом, и уложила на дно шкафа.
– Надо было взять более старую и грубую, – прошептал Пантелеймон. – Если слишком уж удобно устроишься – чего доброго и уснешь.
– Раз так, твоя обязанность – меня разбудить, – ответила она.
Она уселась и стала слушать разговор. Беседа была ужасно скучной; говорили о политике, о событиях в Лондоне, но ничего интересного не упоминалось о татарах. Через щель в дверце в шкаф просочились приятные запахи жареного мака и табака, Лайра уже начала было клевать носом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98