Что ты все споришь о том, чего нет и никогда не было?
- Потому что так интереснее!
А Мюмла все чесала и чесала свои волосы, и гребень шуршал, как волны по песчаному берегу, - легко и равнодушно.
Онкельскрут встал и сказал с большим достоинством:
- Если даже ты видишь, что это речушка, зачем говорить мне об этом? Что за кошмарные дети, зачем вы огорчаете меня?
Мюмла очень удивилась и перестала причесываться.
- Ты мне нравишься, - сказала она. - Я вовсе не хотела тебя огорчить.
- Хорошо, - обрадовался Онкельскрут, - но тогда перестань говорить о том, что есть на самом деле, и дай мне видеть все так, как мне приятно.
- Я постараюсь, - обещала Мюмла.
Онкельскрут был сильно взволновал. Он потопал к палатке и закричал:
- Эй ты там в палатке! Скажи: ручей это, река или речушка? Есть там рыба или нет? Когда ты, наконец, выйдешь оттуда и заинтересуешься хоть чем-нибудь?
- Сейчас, - сердито ответил Снусмумрик. Он внимательно прислушался, но Онкельскрут больше ничего не сказал.
«Надо идти к ним, - подумал Снусмумрик. - Неудобно. И зачем я только вернулся сюда, что у меня с ними общего, они ничего не понимают в музыке. - Он перевернулся на спину, потом лег на живот, зарылся мордочкой в спальный мешок. Что бы он ни делал, они все равно являлись к нему в палатку, они все время были рядом - беспокойные глаза хемуля, Филифьонка, плачущая на кровати, хомса, который все время молчал, уставясь в землю, разъяренный Онкельскрут.. Они были тут же, они засели у него в голове, и к тому же в палатке пахло хемулем. - Надо выйти отсюда, - подумал Снусмумрик, - лучше быть с ними, чем думать о них. И как они не похожи на семью муми-троллей. С ними тоже было нелегко. Они были повсюду, они хотели все время разговаривать с ним. Но с ними можно было чувствовать себя как будто наедине с самим собой. „Как же это им удавалось? - удивился Снусмумрик. - Ведь я был с ними каждое лето и не замечал, что они давали мне возможность побыть одному“.
12
Хомса Тофт читал медленно и отчетливо: «Словами невозможно описать смятение, возникшее в то время, когда поступление электрических зарядов прекратилось. Мы имеем основание предполагать, что нумулит это одиночное явление, которое, тем не менее, мы по-прежнему относим к группе Протозоя, замедлил значительно свое развитие и прошел период съеживания. Свойство фосфоресцировать у него утратилось, и несчастное существо вынуждено было прятаться в трещинах и глубоких расселинах, служивших ему временным убежищем для защиты от окружающего мира».
- Так и есть, - прошептал Тофт, - теперь кто угодно может обидеть его, ведь в нем нет электричества. Теперь он все съеживается, съеживается и не знает, куда ему деваться…
Хомса Тофт свернулся калачиком и начал рассказывать. Он позволил этому зверьку прийти в одну долину, где жил хомса, умевший делать электрические бури. В долине светились белые и фиолетовые молнии. Сначала они блистали вдали, потом подходили все ближе и ближе.
Ни одна рыба не попалась в сачок Онкельскрута. Он заснул на мосту, надвинув шляпу на глаза. Рядом на каминном коврике лежала Мюмла и смотрела на коричневые струи воды. Возле почтового ящика сидел хемуль, он что-то писал крупными буквами на фанерной доске.
- «Муми-дален - Долина муми-троллей», - прочитала Мюмла. - Для кого это ты пишешь? - спросила она. - Тот, кто придет сюда, будет знать, куда он пришел?
- Это совсем не для кого-то, - объяснил хемуль, - это для нас.
- А зачем? - удивилась она.
- Я и сам не знаю, - пожал плечами хемуль и, подумав, сказал:
- Может, для того, чтобы знать наверняка. Ведь это особенное название, ты понимаешь, что я имею в виду?
- Нет, - призналась Мюмла.
Хемуль дописал последнюю букву, вынул из кармана большой гвоздь и начал прибивать доску к перилам моста. Проснулся Онкельскрут и пробормотал:
- Спасите предка…
А из палатки выскочил Снусмумрик и закричал:
- Что ты делаешь? Сейчас же прекрати!
Шляпа у него, как всегда, была надвинута на глаза.
Никто раньше не видел, чтобы Снусмумрик вышел из себя, и теперь все ужасно сконфузились и потупили глаза.
- Нечего расстраиваться! - продолжал Снусмумрик с упреком. - Неужто ты не знаешь?..
Каждый хемуль должен знать, что любой снусмумрик ненавидит объявления, которые что-либо воспрещают, это единственное, что может разозлить его, обидеть, вывести из себя. Вот Снусмумрик и вышел из себя. Он кричал и вел себя ужасно глупо.
Хемуль вытащил гвоздь и бросил фанеру в воду. Буквы быстро потемнели, расплылись, и различить их было уже нельзя, объявление подхватил поток и понес его дальше, к морю.
- Видишь, - сказал хемуль, и в голосе у него не было прежнего уважения, - доска уплыла. Может, это в самом деле не так важно, как мне казалось.
Снусмумрик ничего не ответил, он стоял неподвижно. Вдруг он подбежал к почтовому ящику, поднял крышку и заглянул внутрь. Потом побежал дальше к большому клену и сунул лапу в дупло.
Онкельскрут вскочил на ноги и закричал:
- Ты ждешь письма?
Не говоря ни слова, Снусмумрик подбежал к дровяному сараю, опрокинул чурбан для колки дров, распахнул дверь, и все увидели, что он шарит лапой по полочке у окна над верстаком.
- Никак ты ищешь свои очки? - с любопытством спросил Онкельскрут.
- Я хочу, чтобы мне не мешали, - ответил он, вышел из сарая и пошел дальше.
- В самом деле! - воскликнул Онкельскрут и заспешил за Снусмумриком. - Ты совершенно прав. Прежде я целыми днями искал вещи, слова и названия и не мог терпеть, когда мне пытались помочь. - Он уцепился за плащ Снусмумрика и продолжал: - Знаешь, что они говорили мне целыми днями? «Где ты видел это в последний раз?» «Постарайся вспомнить» «Когда это случилось?» «Где это случилось?» Ха-ха! Но теперь с этим покончено. Я забываю и теряю все, что хочу. Скажу тебе…
- Онкельскрут, - сказал Снусмумрик, - по осени рыба ходит у берега, а не на середине реки.
- Ручья, а не реки, - радостно поправил его Онкельскрут. - Это первое разумное слово из всех, что мне довелось услыхать сегодня.
Он тут же побежал к реке, а Снусмумрик продолжал искать. Он искал письмо Муми-тролля, прощальное письмо. Муми-тролль должен был бы его оставить, ведь он никогда не забывает сказать до свидания. Но все тайники были пусты.
Лишь один Муми-тролль знает, как нужно писать письмо Снусмумрику. По-деловому и коротко. Никаких там обещаний, тоски и прочих печальных вещей. А в конце что-нибудь веселое, чтобы можно было посмеяться.
Снусмумрик вошел в дом и поднялся на второй этаж, отвинтил круглый деревянный шарик на лестничных перилах - там тоже ничего не было.
- Пусто! - сказала Филифьонка за его спиной. - Если ты ищешь их драгоценности, то они не здесь. Они в платяном шкафу, а шкаф заперт.
Она сидела на пороге своей комнаты, закутав лапы в одеяло и уткнув мордочку в горжетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
- Потому что так интереснее!
А Мюмла все чесала и чесала свои волосы, и гребень шуршал, как волны по песчаному берегу, - легко и равнодушно.
Онкельскрут встал и сказал с большим достоинством:
- Если даже ты видишь, что это речушка, зачем говорить мне об этом? Что за кошмарные дети, зачем вы огорчаете меня?
Мюмла очень удивилась и перестала причесываться.
- Ты мне нравишься, - сказала она. - Я вовсе не хотела тебя огорчить.
- Хорошо, - обрадовался Онкельскрут, - но тогда перестань говорить о том, что есть на самом деле, и дай мне видеть все так, как мне приятно.
- Я постараюсь, - обещала Мюмла.
Онкельскрут был сильно взволновал. Он потопал к палатке и закричал:
- Эй ты там в палатке! Скажи: ручей это, река или речушка? Есть там рыба или нет? Когда ты, наконец, выйдешь оттуда и заинтересуешься хоть чем-нибудь?
- Сейчас, - сердито ответил Снусмумрик. Он внимательно прислушался, но Онкельскрут больше ничего не сказал.
«Надо идти к ним, - подумал Снусмумрик. - Неудобно. И зачем я только вернулся сюда, что у меня с ними общего, они ничего не понимают в музыке. - Он перевернулся на спину, потом лег на живот, зарылся мордочкой в спальный мешок. Что бы он ни делал, они все равно являлись к нему в палатку, они все время были рядом - беспокойные глаза хемуля, Филифьонка, плачущая на кровати, хомса, который все время молчал, уставясь в землю, разъяренный Онкельскрут.. Они были тут же, они засели у него в голове, и к тому же в палатке пахло хемулем. - Надо выйти отсюда, - подумал Снусмумрик, - лучше быть с ними, чем думать о них. И как они не похожи на семью муми-троллей. С ними тоже было нелегко. Они были повсюду, они хотели все время разговаривать с ним. Но с ними можно было чувствовать себя как будто наедине с самим собой. „Как же это им удавалось? - удивился Снусмумрик. - Ведь я был с ними каждое лето и не замечал, что они давали мне возможность побыть одному“.
12
Хомса Тофт читал медленно и отчетливо: «Словами невозможно описать смятение, возникшее в то время, когда поступление электрических зарядов прекратилось. Мы имеем основание предполагать, что нумулит это одиночное явление, которое, тем не менее, мы по-прежнему относим к группе Протозоя, замедлил значительно свое развитие и прошел период съеживания. Свойство фосфоресцировать у него утратилось, и несчастное существо вынуждено было прятаться в трещинах и глубоких расселинах, служивших ему временным убежищем для защиты от окружающего мира».
- Так и есть, - прошептал Тофт, - теперь кто угодно может обидеть его, ведь в нем нет электричества. Теперь он все съеживается, съеживается и не знает, куда ему деваться…
Хомса Тофт свернулся калачиком и начал рассказывать. Он позволил этому зверьку прийти в одну долину, где жил хомса, умевший делать электрические бури. В долине светились белые и фиолетовые молнии. Сначала они блистали вдали, потом подходили все ближе и ближе.
Ни одна рыба не попалась в сачок Онкельскрута. Он заснул на мосту, надвинув шляпу на глаза. Рядом на каминном коврике лежала Мюмла и смотрела на коричневые струи воды. Возле почтового ящика сидел хемуль, он что-то писал крупными буквами на фанерной доске.
- «Муми-дален - Долина муми-троллей», - прочитала Мюмла. - Для кого это ты пишешь? - спросила она. - Тот, кто придет сюда, будет знать, куда он пришел?
- Это совсем не для кого-то, - объяснил хемуль, - это для нас.
- А зачем? - удивилась она.
- Я и сам не знаю, - пожал плечами хемуль и, подумав, сказал:
- Может, для того, чтобы знать наверняка. Ведь это особенное название, ты понимаешь, что я имею в виду?
- Нет, - призналась Мюмла.
Хемуль дописал последнюю букву, вынул из кармана большой гвоздь и начал прибивать доску к перилам моста. Проснулся Онкельскрут и пробормотал:
- Спасите предка…
А из палатки выскочил Снусмумрик и закричал:
- Что ты делаешь? Сейчас же прекрати!
Шляпа у него, как всегда, была надвинута на глаза.
Никто раньше не видел, чтобы Снусмумрик вышел из себя, и теперь все ужасно сконфузились и потупили глаза.
- Нечего расстраиваться! - продолжал Снусмумрик с упреком. - Неужто ты не знаешь?..
Каждый хемуль должен знать, что любой снусмумрик ненавидит объявления, которые что-либо воспрещают, это единственное, что может разозлить его, обидеть, вывести из себя. Вот Снусмумрик и вышел из себя. Он кричал и вел себя ужасно глупо.
Хемуль вытащил гвоздь и бросил фанеру в воду. Буквы быстро потемнели, расплылись, и различить их было уже нельзя, объявление подхватил поток и понес его дальше, к морю.
- Видишь, - сказал хемуль, и в голосе у него не было прежнего уважения, - доска уплыла. Может, это в самом деле не так важно, как мне казалось.
Снусмумрик ничего не ответил, он стоял неподвижно. Вдруг он подбежал к почтовому ящику, поднял крышку и заглянул внутрь. Потом побежал дальше к большому клену и сунул лапу в дупло.
Онкельскрут вскочил на ноги и закричал:
- Ты ждешь письма?
Не говоря ни слова, Снусмумрик подбежал к дровяному сараю, опрокинул чурбан для колки дров, распахнул дверь, и все увидели, что он шарит лапой по полочке у окна над верстаком.
- Никак ты ищешь свои очки? - с любопытством спросил Онкельскрут.
- Я хочу, чтобы мне не мешали, - ответил он, вышел из сарая и пошел дальше.
- В самом деле! - воскликнул Онкельскрут и заспешил за Снусмумриком. - Ты совершенно прав. Прежде я целыми днями искал вещи, слова и названия и не мог терпеть, когда мне пытались помочь. - Он уцепился за плащ Снусмумрика и продолжал: - Знаешь, что они говорили мне целыми днями? «Где ты видел это в последний раз?» «Постарайся вспомнить» «Когда это случилось?» «Где это случилось?» Ха-ха! Но теперь с этим покончено. Я забываю и теряю все, что хочу. Скажу тебе…
- Онкельскрут, - сказал Снусмумрик, - по осени рыба ходит у берега, а не на середине реки.
- Ручья, а не реки, - радостно поправил его Онкельскрут. - Это первое разумное слово из всех, что мне довелось услыхать сегодня.
Он тут же побежал к реке, а Снусмумрик продолжал искать. Он искал письмо Муми-тролля, прощальное письмо. Муми-тролль должен был бы его оставить, ведь он никогда не забывает сказать до свидания. Но все тайники были пусты.
Лишь один Муми-тролль знает, как нужно писать письмо Снусмумрику. По-деловому и коротко. Никаких там обещаний, тоски и прочих печальных вещей. А в конце что-нибудь веселое, чтобы можно было посмеяться.
Снусмумрик вошел в дом и поднялся на второй этаж, отвинтил круглый деревянный шарик на лестничных перилах - там тоже ничего не было.
- Пусто! - сказала Филифьонка за его спиной. - Если ты ищешь их драгоценности, то они не здесь. Они в платяном шкафу, а шкаф заперт.
Она сидела на пороге своей комнаты, закутав лапы в одеяло и уткнув мордочку в горжетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24