- Как много водорослей! - воскликнула Муми-мама. - Теперь я могу разбить настоящий большой сад. - Она пересекла скалу и вдруг остановилась. Ее сад исчез, исчез полностью, бесследно. Его смыло море.
- Что ж, он был слишком близко к воде, - решила Муми-мама. Она очень расстроилась. - Для нового сада придется носить водоросли намного выше…
Она долго смотрела на затопленный берег, который шипящими белыми полукругами омывали волны. Они добирались до лодки, прижатой к ольховым кустам, били ее в бок, так что она в возмущении подпрыгивала. Муми-папа стоял в воде и искал свой волнорез. Он шел то в одну сторону, то в другую, вода уже доходила ему до пояса. Он повернулся и прокричал что-то.
- Что он говорит? - спросила Муми-мама.
- Волнореза нет, - сказал Муми-тролль. - Все камни смыты.
Это было серьезно. Муми-мама заторопилась по мокрому песку и зашла в воду, чтобы показать, как она сочувствует. В такие минуты это лучше, чем слова.
Муми-мама и Муми-папа стояли рядом в воде и мерзли. Она думала: «Это его море в самом деле недоброе…»
- Идем-ка на берег, - рассеянно сказал Муми-папа. - Наверное, эти камни были не такие большие, как я думал.
Бросив все, они направились мимо лодки и ольшаника к маяку. Там Муми-папа остановился и сказал:
- Нет смысла прокладывать здесь дорожку. Я попробовал. Эти злосчастные камни слишком большие. Смотритель маяка давно бы сделал это, если бы мог, да и пристань тоже.
- Наверное, не надо что-то менять на острове слишком сильно, - сказала Муми-мама. - Просто оставь все как есть. Дома было как-то легче… Но я попытаюсь разбить новый сад - выше.
Муми-папа ничего не ответил.
- И в самом маяке хватает работы, - продолжала Муми-мама. - Можно сделать много маленьких полочек и хорошую мебель! Правда ведь? И починить эту ужасную лестницу… и крышу…
«Я не хочу ничего чинить, - подумал Муми-папа. - Я не хочу собирать водоросли… Я хочу строить большие вещи, прочные вещи, я так этого хочу… Но я не знаю… Так трудно быть отцом!»
Они направились к маяку. Муми-тролль наблюдал, как они исчезали за холмом, их хвосты были опущены.
Над маяком появилась изломанная радуга со всеми ее прозрачными цветами. Глядя на нее, он заметил, что цвета бледнеют, и вдруг понял: для него очень важно попасть на свою поляну до того, как радуга окончательно исчезнет. Он ринулся к чаще, упал на живот и пополз внутрь.
Поляна принадлежала ему и была так же красива в облачную погоду. Между деревьями сверкала посеребренная каплями воды паутина. Стояла тишина, хотя над островом дул ветер. Муравьев не было. Ни единого. Но, может быть, они просто спрятались от дождя. Муми-тролль начал нетерпеливо разрывать торф обеими лапами. И опять - запах керосина. Тут они и были, тысячи муравьев, но все мертвые, абсолютно все. Они задохнулись. Кошмар из кошмаров! Произошло ужасное побоище, и ни один муравей не уцелел! Они утонули в керосине.
Муми-тролль поднялся и внезапно до него дошло: «Это я виноват. Как же я не догадался. Малышка Мю не из тех, кто пытается кого-то убеждать. Она действует сразу по настроению или не действует вообще. Что мне делать? Что мне делать?»
Муми-тролль сидел на своей собственной поляне - его навсегда, - раскачиваясь взад и вперед, запах керосина окутывал его. Запах преследовал его всю дорогу домой, и Муми-тролль был уверен, что никогда от него не избавится.
- Но ведь муравьи - как москиты, - сказала Малышка Мю. - От них надо избавляться! Кроме того, ты прекрасно знал, что я собираюсь с ними сделать. Ты просто надеялся, что я не скажу тебе об этом. Ты хорошо умеешь обманывать себя!
Ответа не последовало.
В этот вечер Малышка Мю заметила, как Муми-тролль крадется через вересковое поле, явно пытаясь остаться незамеченным. Она, конечно же, последовала за ним и увидела, что он рассыпал сахар по краю леса, а потом исчез в чаще с жестянкой в лапах.
«Ну вот! - подумала Малышка Мю. - Tеперь он пытается облегчить свою совесть. Я могла бы сказать ему, что муравьи не едят сахар, и что он все равно растает, потому что земля влажная. И что любому муравью, до которого я не добралась, все это совершенно безразлично, и он не нуждается в утешении. Но зачем суетиться».
В следующие два дня Муми-мама и Муми-тролль занимались только тем, что вынимали водоросли из сетей.
Потом опять пошел дождь. Влажное пятно на потолке все увеличивалось. Капли падали - «плип, плип, плип» - в маленький соусник и - «плоп, плоп, плоп» - в большой. Муми-папа сидел в ламповой комнате и с отвращением рассматривал разбитое окно. Чем больше он смотрел на это несчастное окно и чем больше он думал о нем, тем меньше мыслей оставалось у него в голове. Нужно забить окно снаружи или затянуть мешковиной изнутри. Так посоветовала Муми-мама.
Муми-папа чувствовал, что устал, и в конце концов улегся на пол. Зеленое стекло в окне превратилось в красивый изумруд. Муми-папе сразу стало лучше. А немного погодя ему пришла в голову идея, его собственная идея. «Если взять широкую полосу мешковины, намазать клеем, а потом расколоть зеленое стекло на много-много маленьких изумрудов и вдавить их в клей… - Муми-папа поднялся. - Какая интересная мысль! - восхитился он. - Между изумрудами можно насыпать белого песка до того, как клей высохнет. Нет, лучше риса. Да, точно - тысячи крошечных белых зерен риса, как тысячи жемчужин».
Муми-папа встал, взял молоток и пошел к разбитому окну. Он начал очень осторожно вынимать стекло. Большой кусок упал на пол и разбился. Муми-папа собрал горсть маленьких осколков и с бесконечным терпением начал обрабатывать их в красивые ровные кусочки.
Муми-папа спустился через люк после обеда, когда пояс был готов.
- Я померил его, - сказал он, - а потом убрал большой кусок. Так что он должен прийтись тебе впору.
Муми-мама надела пояс через голову, и он очутился на талии, как раз там, где надо.
- Потрясающе! - сказала Муми-мама. - Это самый красивый подарок, какой я получала в своей жизни!
Она была так счастлива, что внезапно сделалась серьезной.
- Мы не могли понять, зачем тебе понадобился рис! - воскликнул Муми-тролль. - Он разбухает, когда намокает… так что мы думали, ты используешь его, чтобы как-нибудь починить окно…
- Фантастика, - сказала Малышка Мю с невольным восхищением. - С трудом верится. - Она переставила корыто так, что капли, падающие с потолка, не говорили «плип», «плоп» или «плап», и добавила: - Что ж, скажем «прощай» рисовому пудингу.
- У меня широкая талия, - сказала Муми-мама укоризненно. - И мы вполне можем есть овсянку.
Предложение было встречено гробовым молчанием. Муми-папа слышал, как капли падают с потолка, отстукивая мелодию из трех нот вместо двух, написанную специально для него. Ему это не нравилось.
- Дорогой, если бы я должна была выбирать между украшением и рисовым пудингом, - начала Муми-мама, но Муми-папа прервал ее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34