Раньше я этому не верил, но потом убедился, потому что он как-то раз…
– Почему вы покинули ферму Фолдора?
– Сначала я не знал, но потом услышал, что все произошло из-за Зидара, который похитил Око Олдура с рукоятки меча в тронном зале райвенского короля, и мы должны возвратить Око, пока Зидар не успел доставить его Тораку и разбудить его и…
– Это тот мальчик, который нам нужен, – просвистело сзади.
Гарион медленно повернулся. В комнате, казалось, чуть посветлело, словно крошечное пламя стало немного повыше. В углу, лениво свивая и развивая кольца, шевелилась огромная змея с чересчур плоской шеей и красными мерцающими глазами.
– Теперь можно вести его к Солмиссре, – прошипело чудовище и поползло к Гариону. Сухой холодный нос ткнулся в ногу. Внутри мальчика все задрожало, но он заставил себя стоять неподвижно, пока гадина медленно обвивала тело.
Треугольная голова закачалась перед глазами; дрожащий раздвоенный язык облизал лицо.
– Будь хорошим мальчиком, – просвистела рептилия, – очень-очень послушным.
Чешуйчатое тело всей тяжестью повисло на юноше, обдавая ледяным холодом.
– Сюда, мальчик, – велел Сэйди, поднимаясь.
– Мои деньги! – потребовал Иссас.
– А, это! – полупрезрительно бросил Сэйди. – Там на столе кошелек! Возьми!
И, повернувшись, повел Гариона из комнаты.
– ГАРИОН! – раздался внезапно холодный голос, постоянно живший в душе юноши. – СЛУШАЙ ВНИМАТЕЛЬНО. МОЛЧИ И ПОСТАРАЙСЯ НЕ ВЫКАЗЫВАТЬ УДИВЛЕНИЯ. ТОЛЬКО СЛУШАЙ, ЧТО Я СКАЖУ.
– К-кто ты? – пролепетал про себя Гарион, борясь с обволакивающим мозг туманом.
– ТЫ МЕНЯ ЗНАЕШЬ, – продолжал холодный голос. – ПОЙМИ, ОНИ ДАЛИ ТЕБЕ КАКОЕ-ТО ЗЕЛЬЕ, ЧТОБЫ ЗАСТАВИТЬ ГОВОРИТЬ. НЕ ПЫТАЙСЯ ПРОТЕСТОВАТЬ. РАССЛАБЬСЯ И ВЕДИ СЕБЯ СПОКОЙНО.
– Но… я сказал то, что не должен был открывать. Я…
– ЭТО УЖЕ НЕВАЖНО. ГЛАВНОЕ, ДЕЛАЙ ТО, ЧТО Я СКАЖУ. ЕСЛИ ЧТО-НИБУДЬ ПРОИЗОЙДЕТ И ПОЯВИТСЯ ОПАСНОСТЬ, НЕ ПЫТАЙСЯ НИЧЕГО ПРЕДПРИНИМАТЬ САМ. Я ОБО ВСЕМ ПОЗАБОЧУСЬ, НО НЕ СМОГУ ПОМОЧЬ, ЕСЛИ ТЫ БУДЕШЬ БОРОТЬСЯ. ПОЭТОМУ НЕ НАПРЯГАЙСЯ, НЕ СОПРОТИВЛЯЙСЯ И ВСЕ ПРЕДОСТАВЬ МНЕ. ЕСЛИ ОБНАРУЖИШЬ ВНЕЗАПНО, ЧТО СОВЕРШАЕШЬ СТРАННЫЕ ПОСТУПКИ ИЛИ ГОВОРИШЬ ВЕЩИ, КОТОРЫХ НЕ ПОНИМАЕШЬ, НЕ БОЙСЯ И НЕ УДИВЛЯЙСЯ. ЭТО МОИХ РУК ДЕЛО.
Немного успокоенный безмолвным приказом, Гарион послушно последовал за евнухом Сэйди, с трудом вынося тяжесть обвившегося вокруг талии и плеч Мааса, голова которого прижималась к его щеке, словно в нежном поцелуе.
Они вошли в большую комнату, где все стены были завешаны плотной тканью, а с потолка на сверкающих серебряных цепях свисали хрустальные масляные лампы.
Исполинская каменная статуя, верх которой терялся в темноте, возвышалась, насколько мог видеть глаз, в одном углу комнаты; прямо перед ней стоял низкий каменный помост, покрытый коврами и заваленный подушками, а на нем располагалось что-то вроде полукресла-полудивана, очень тяжелого на вид.
На диване сидела женщина с волосами цвета воронова крыла, спускавшимися крупными кольцами на плечи и спину. Голову женщины украшала золотая корона тонкой работы, усыпанная драгоценностями. Белое платье, сшитое из прозрачного газа, совершенно не скрывало тела и, казалось, служило только для того, чтобы было куда прикалывать и нашивать бесчисленные украшения и сверкающие каменья.
Кожа под платьем казалась белой как мел, но лицо было необыкновенно прекрасно.
Бледные, почти бесцветные глаза глядели в большое зеркало в золотой раме, укрепленное сбоку от дивана, чтобы лениво растянувшаяся на подушках женщина могла беспрепятственно любоваться собой.
Дюжины две бритоголовых евнухов в пунцовых одеяниях стояли на коленях рядом с возвышением, с неприкрытым обожанием глядя на женщину и статую позади нее.
На разбросанных по помосту подушках, лежал молодой человек с капризно-высокомерным лицом. В отличие от других голова его не была выбрита, наоборот, длинные волосы были завиты в букли, щеки нарумянены, а глаза жирно подведены. Никакой одежды, кроме короткой набедренной повязки, на нем не было.
Глаза со скукой и раздражением смотрели в пространство. Женщина рассеянно гладила его по голове, не отрываясь от зеркала.
– Посетители к королеве! – поющим голосом объявил один из евнухов.
– Да-да, – подхватили евнухи, – посетители к королеве.
– Приветствую тебя, о Вечноживущая Солмиссра! – падая ниц перед троном, воскликнул Сэйди.
– Что тебе, Сэйди? – глубоким вибрирующим голосом спросила женщина.
– Мальчик, моя королева! – объявил тот, не поднимая головы.
– На колени перед королевой Змей! – прошипела змея в ухо Гариона, сжимая кольца все туже, лишая силы и воздуха.
Гарион, как подкошенный, опустился на пол.
– Сюда, Маас, – велела Солмиссра.
– Королева зовет свою любимую змею! – пропел евнух.
Омерзительная рептилия соскользнула с тела юноши и, извиваясь, поползла к дивану, поднялась на мгновение над полулежащей женщиной, но тут же зеленовато-серой пружиной окутала ее плечи, грудь, ноги… Треугольная голова закачалась на уровне глаз Солмиссры, та нежно поцеловала ее. В пасти мелькнул раздвоенный язык, коснулся щек и губ королевы, и Маас начал с присвистом нашептывать что-то в ухо Солмиссры. Та лежала в объятиях змеи, вслушиваясь в шипение и оглядывая Гариона из-под тяжелых полуприоткрытых век.
Потом, оттолкнув гадину, королева, поднялась и встала над юношей.
– Добро пожаловать в страну змеиного народа, Белгарион, – промурлыкала она.
Имя, слышанное раньше только от тети Пол, настолько потрясло Гариона, что тот попытался выбраться из густого тумана, окутывавшего голову.
– ЕЩЕ НЕ ВРЕМЯ, – предостерег знакомый бесстрастный голос в душе.
Солмиссра сошла с возвышения; тело под прозрачным одеянием грациозно изгибалось, ноги бесшумно скользили по полу. Взяв Гариона за руку, она осторожно подняла его и нежно коснулась лица ледяной рукой.
– Красивый юноша, – выдохнула она еле слышно, – такой молодой… такой теплый.
Глаза зажглись голодным огнем. Странное смущение охватило Гариона. Горькое зелье, поднесенное ему евнухом, все еще дурманило, отнимало волю, но где-то в глубине души он чувствовал совсем другое – королева и пугала, и чем-то притягивала его.
Молочно-белая кожа и мертвенные глаза вызывали отвращение, но манящая улыбка обещала не испытанные доселе наслаждения. Гарион, сам того не сознавая, сделал шаг назад.
– Не бойся, мой Белгарион, – промурлыкала королева, – я не причиню тебе боли – разве только ты сам захочешь этого. Служба твоя будет легкой и необременительной, а я научу тебя таким вещам, которые Полгаре и в голову не могут прийти.
– Отойди от него, Солмиссра, – нетерпеливо приказал молодой человек. – Знаешь, ведь я не люблю, когда ты обращаешь на кого-то внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– Почему вы покинули ферму Фолдора?
– Сначала я не знал, но потом услышал, что все произошло из-за Зидара, который похитил Око Олдура с рукоятки меча в тронном зале райвенского короля, и мы должны возвратить Око, пока Зидар не успел доставить его Тораку и разбудить его и…
– Это тот мальчик, который нам нужен, – просвистело сзади.
Гарион медленно повернулся. В комнате, казалось, чуть посветлело, словно крошечное пламя стало немного повыше. В углу, лениво свивая и развивая кольца, шевелилась огромная змея с чересчур плоской шеей и красными мерцающими глазами.
– Теперь можно вести его к Солмиссре, – прошипело чудовище и поползло к Гариону. Сухой холодный нос ткнулся в ногу. Внутри мальчика все задрожало, но он заставил себя стоять неподвижно, пока гадина медленно обвивала тело.
Треугольная голова закачалась перед глазами; дрожащий раздвоенный язык облизал лицо.
– Будь хорошим мальчиком, – просвистела рептилия, – очень-очень послушным.
Чешуйчатое тело всей тяжестью повисло на юноше, обдавая ледяным холодом.
– Сюда, мальчик, – велел Сэйди, поднимаясь.
– Мои деньги! – потребовал Иссас.
– А, это! – полупрезрительно бросил Сэйди. – Там на столе кошелек! Возьми!
И, повернувшись, повел Гариона из комнаты.
– ГАРИОН! – раздался внезапно холодный голос, постоянно живший в душе юноши. – СЛУШАЙ ВНИМАТЕЛЬНО. МОЛЧИ И ПОСТАРАЙСЯ НЕ ВЫКАЗЫВАТЬ УДИВЛЕНИЯ. ТОЛЬКО СЛУШАЙ, ЧТО Я СКАЖУ.
– К-кто ты? – пролепетал про себя Гарион, борясь с обволакивающим мозг туманом.
– ТЫ МЕНЯ ЗНАЕШЬ, – продолжал холодный голос. – ПОЙМИ, ОНИ ДАЛИ ТЕБЕ КАКОЕ-ТО ЗЕЛЬЕ, ЧТОБЫ ЗАСТАВИТЬ ГОВОРИТЬ. НЕ ПЫТАЙСЯ ПРОТЕСТОВАТЬ. РАССЛАБЬСЯ И ВЕДИ СЕБЯ СПОКОЙНО.
– Но… я сказал то, что не должен был открывать. Я…
– ЭТО УЖЕ НЕВАЖНО. ГЛАВНОЕ, ДЕЛАЙ ТО, ЧТО Я СКАЖУ. ЕСЛИ ЧТО-НИБУДЬ ПРОИЗОЙДЕТ И ПОЯВИТСЯ ОПАСНОСТЬ, НЕ ПЫТАЙСЯ НИЧЕГО ПРЕДПРИНИМАТЬ САМ. Я ОБО ВСЕМ ПОЗАБОЧУСЬ, НО НЕ СМОГУ ПОМОЧЬ, ЕСЛИ ТЫ БУДЕШЬ БОРОТЬСЯ. ПОЭТОМУ НЕ НАПРЯГАЙСЯ, НЕ СОПРОТИВЛЯЙСЯ И ВСЕ ПРЕДОСТАВЬ МНЕ. ЕСЛИ ОБНАРУЖИШЬ ВНЕЗАПНО, ЧТО СОВЕРШАЕШЬ СТРАННЫЕ ПОСТУПКИ ИЛИ ГОВОРИШЬ ВЕЩИ, КОТОРЫХ НЕ ПОНИМАЕШЬ, НЕ БОЙСЯ И НЕ УДИВЛЯЙСЯ. ЭТО МОИХ РУК ДЕЛО.
Немного успокоенный безмолвным приказом, Гарион послушно последовал за евнухом Сэйди, с трудом вынося тяжесть обвившегося вокруг талии и плеч Мааса, голова которого прижималась к его щеке, словно в нежном поцелуе.
Они вошли в большую комнату, где все стены были завешаны плотной тканью, а с потолка на сверкающих серебряных цепях свисали хрустальные масляные лампы.
Исполинская каменная статуя, верх которой терялся в темноте, возвышалась, насколько мог видеть глаз, в одном углу комнаты; прямо перед ней стоял низкий каменный помост, покрытый коврами и заваленный подушками, а на нем располагалось что-то вроде полукресла-полудивана, очень тяжелого на вид.
На диване сидела женщина с волосами цвета воронова крыла, спускавшимися крупными кольцами на плечи и спину. Голову женщины украшала золотая корона тонкой работы, усыпанная драгоценностями. Белое платье, сшитое из прозрачного газа, совершенно не скрывало тела и, казалось, служило только для того, чтобы было куда прикалывать и нашивать бесчисленные украшения и сверкающие каменья.
Кожа под платьем казалась белой как мел, но лицо было необыкновенно прекрасно.
Бледные, почти бесцветные глаза глядели в большое зеркало в золотой раме, укрепленное сбоку от дивана, чтобы лениво растянувшаяся на подушках женщина могла беспрепятственно любоваться собой.
Дюжины две бритоголовых евнухов в пунцовых одеяниях стояли на коленях рядом с возвышением, с неприкрытым обожанием глядя на женщину и статую позади нее.
На разбросанных по помосту подушках, лежал молодой человек с капризно-высокомерным лицом. В отличие от других голова его не была выбрита, наоборот, длинные волосы были завиты в букли, щеки нарумянены, а глаза жирно подведены. Никакой одежды, кроме короткой набедренной повязки, на нем не было.
Глаза со скукой и раздражением смотрели в пространство. Женщина рассеянно гладила его по голове, не отрываясь от зеркала.
– Посетители к королеве! – поющим голосом объявил один из евнухов.
– Да-да, – подхватили евнухи, – посетители к королеве.
– Приветствую тебя, о Вечноживущая Солмиссра! – падая ниц перед троном, воскликнул Сэйди.
– Что тебе, Сэйди? – глубоким вибрирующим голосом спросила женщина.
– Мальчик, моя королева! – объявил тот, не поднимая головы.
– На колени перед королевой Змей! – прошипела змея в ухо Гариона, сжимая кольца все туже, лишая силы и воздуха.
Гарион, как подкошенный, опустился на пол.
– Сюда, Маас, – велела Солмиссра.
– Королева зовет свою любимую змею! – пропел евнух.
Омерзительная рептилия соскользнула с тела юноши и, извиваясь, поползла к дивану, поднялась на мгновение над полулежащей женщиной, но тут же зеленовато-серой пружиной окутала ее плечи, грудь, ноги… Треугольная голова закачалась на уровне глаз Солмиссры, та нежно поцеловала ее. В пасти мелькнул раздвоенный язык, коснулся щек и губ королевы, и Маас начал с присвистом нашептывать что-то в ухо Солмиссры. Та лежала в объятиях змеи, вслушиваясь в шипение и оглядывая Гариона из-под тяжелых полуприоткрытых век.
Потом, оттолкнув гадину, королева, поднялась и встала над юношей.
– Добро пожаловать в страну змеиного народа, Белгарион, – промурлыкала она.
Имя, слышанное раньше только от тети Пол, настолько потрясло Гариона, что тот попытался выбраться из густого тумана, окутывавшего голову.
– ЕЩЕ НЕ ВРЕМЯ, – предостерег знакомый бесстрастный голос в душе.
Солмиссра сошла с возвышения; тело под прозрачным одеянием грациозно изгибалось, ноги бесшумно скользили по полу. Взяв Гариона за руку, она осторожно подняла его и нежно коснулась лица ледяной рукой.
– Красивый юноша, – выдохнула она еле слышно, – такой молодой… такой теплый.
Глаза зажглись голодным огнем. Странное смущение охватило Гариона. Горькое зелье, поднесенное ему евнухом, все еще дурманило, отнимало волю, но где-то в глубине души он чувствовал совсем другое – королева и пугала, и чем-то притягивала его.
Молочно-белая кожа и мертвенные глаза вызывали отвращение, но манящая улыбка обещала не испытанные доселе наслаждения. Гарион, сам того не сознавая, сделал шаг назад.
– Не бойся, мой Белгарион, – промурлыкала королева, – я не причиню тебе боли – разве только ты сам захочешь этого. Служба твоя будет легкой и необременительной, а я научу тебя таким вещам, которые Полгаре и в голову не могут прийти.
– Отойди от него, Солмиссра, – нетерпеливо приказал молодой человек. – Знаешь, ведь я не люблю, когда ты обращаешь на кого-то внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88