Он
поступал так, как Сердженор неоднократно поступал в прошлом - в случае
отсутствия явного лидера, делал из себя осязаемую мишень для отрицательных
эмоций людей, всегда болезненно реагирующих на ухудшение ситуации в целом.
В данных обстоятельствах это был мужественный поступок, решил
Сердженор. Корабль был крошечным пузырьком тепла и света, окруженный
черной пустотой бесконечности; миг - и его не станет. Они не могли быть
уверены в том, что даже если больше не случится ничего непредвиденного,
они спокойно проживут оставшиеся дни. Возникнет еще бесчисленное множество
отрицательных эмоций прежде, чем наступит...
- Я думаю, что для одного дня мы сделали достаточно, - провозгласил
Гиллеспи через час, бросая взгляд на часы. - Уже больше часа, и мы могли
бы устроить перерыв.
- Давно пора, - проворчал Кесслер, устраиваясь в кресле поудобнее.
Остальные встали, нерешительно поглядывая друг на друга.
Гиллеспи нарочито кашлянул.
- Есть только еще один вопрос. Разработанная нами схема распределения
спиртного относится только к официальным корабельным запасам, но не к
личным. Ясно?
Все заговорили одновременно. Люди, только что запуганные до принятия
аскетизма, почувствовали неожиданный запах стирающего мысли, приносящего
мир, последнего алкогольного пиршества.
Те, у кого не было запасов крепких напитков, с детской надеждой
смотрели на более запасливых товарищей и начали потихоньку группироваться
вокруг них, предлагая сигары и пирожки домашней выпечки. Ослабление
напряжения вкупе с осознанием того, что передышка будет короткой, вызвало
у более молодых членов экипажа приступ шумного веселья.
- Прекрасное подход, - шепнул Сердженор Гиллеспи. - Нет ничего лучше,
чем похмелье на марди грасс [вторник на масленице - народный праздник
(фр.)], чтобы великий пост показался неплохой идеей.
Гиллеспи, выглядевший польщенным, кивнул.
- У меня в комнате заначена бутылка коньяка. Что ты скажешь, если мы
поднимемся и тяпнем по маленькой?
Сердженор кивнул. Неожиданно он заметил, как Кристина Холмс вышла из
кают-компании и направилась в сторону жилых отсеков. Догадавшись, куда она
идет, он извинился и поспешил вслед за ней. Он поднялся, перешагивая через
две ступеньки, и вошел в коридор одновременно с ней. Кристина нерешительно
замерла у дверей комнаты N 4, комнаты Уилбура Десанто! Она напряженно
прислушивалась к тому, что происходило внутри.
- Я постучала пару раз, - тихо сказала она, когда Сердженор
остановился рядом. - Он не отвечает.
Сердженор обошел ее и распахнул дверь. Единственным источником света
служили быстро сменяющиеся страницы какого-то текста, проецируемые на
потолок. Стоявший в углу комнаты аппарат для чтения микрофильмов работал
на полную мощность. Десанто, неподвижно вытянулся на кровати, повернувшись
лицом к стене. Сердженор включил основной свет. Десанто приподнялся на
локте, улыбнувшись незваным гостям робкой застенчивой улыбкой.
- Чего вам здесь надо, ребята? - спросил он. - Собрание закончилось?
- Почему ты не ответил, когда я постучала? - задала встречный вопрос
Кристина, по-прежнему стоящая за спиной Сердженора.
- Предположим, я вздремнул. Так или иначе, чего тревожиться из-за
пустяков.
- Внизу начинается вечеринка. Народ уничтожает личные запасы
спиртного. Я думал, может тебе это будет интересно.
Сердженор мягко прикрыл дверь. Кристина вышла в коридор за ним. Ее
обычно невозмутимое лицо сейчас покраснело от гнева.
- Клянусь, он сделал это нарочно, - ожесточенным шепотом сказала она,
- а я-то, дура, попалась на удочку.
- Не надо думать так. Ни на что ты не попалась, - Сердженор
почувствовал, что продолжать рискованно, но все же сказал вслух то, что
думал. - Ты ведь решила, что он может попытаться покончить с собой, и тебе
это встревожило, хотя ты едва знаешь его. Это хорошо, Крис. Это
показывает...
- Что я еще человек. Несмотря ни на что? - Кристина слабо улыбнулась
и пошарила в карманах в поисках сигарет. - Сделай одолжение, Большой Дейв.
Забудь о том, что я приходила к тебе в комнату. Предсмертные покаяния мало
чего стоят.
Сердженор, услышавший шаги Гиллеспи, устало поднимающегося по
ступенькам, отвел от нее глаза.
- Мы с Элом хотели выпить бутылочку коньяка. Ты...
- Внизу будет веселее.
Она отошла от него, проскользнула мимо Гиллеспи на лестницу, ловко
ухватилась за поручни и плавно соскользнула вниз.
- Пытаешься чего-нибудь добиться? - шутливо сказал Гиллеспи.
- О чем ты говоришь? - Сердженор вспомнил многозначительный взгляд
Билли Нарвика после той драки в коридоре, и он возмутился. - О чем ты
говоришь, Эл? Разве она похожа на мой любимый тип женщины?
- Она ни на что не похожа, в том числе и на женщину. К сожалению,
здесь нет более подходящего объекта.
- Ты знаешь, Крис притворяется. Ей несколько раз сильно доставалось,
и она не хочет снова рисковать, поэтому она... - Сердженор решил не
говорить то, что собирался, увидев, как брови Гиллеспи поползли вверх и
что тот готов рассмеяться. - Какого черта мы торчим в коридоре? Мы давно
созрели для хорошей попойки.
Они прошли в комнату Гиллеспи, соседнюю с комнатой Десанто, и
Гиллеспи достал из стенного шкафчика два стакана и бутылку коньяка.
- Предполагалось, что она поможет скоротать долгие вечера - тридцать
долгих вечеров, - но я готов увидеть ее пустой сегодняшней ночью и забыть
об этом милосердном отрезке жизни.
- Мы забудем обо всем.
- Итак?
- Итак... - Сердженор погрел в ладонях большой пузатый бокал,
зачарованно наблюдая за там, как хрупкий стеклянный пузырек превращается в
шар солнечного света. - За потерю памяти.
- Да правит она многие годы, черт бы ее побрал!
Несколько часов они пили практически молча. Оставив страшную
действительность за порогом комнаты, они смаковали уход от реальности.
Раньше, вспоминая лучшие минуты жизни в Управлении, Сердженору сразу же
приходили на ум длинные общие собрания, зачастую продолжавшиеся всю ночь,
пока корабль кружил у незнакомой звезды, а люди находили удовольствие от
общения, благодаря растущему осознанию своей причастности к человечеству.
В данном случае эффект был куда больше.
Покоренный потоками и водоворотами космоса корабль успокоился в
безграничном черном море. Бесконечность пустоты окутала его корпус, и все,
кто находился на борту, понимали, что приключение кончилось, ведь в среде,
где ничего не было, ничего не могло произойти. Здесь человек мог открыть
только себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
поступал так, как Сердженор неоднократно поступал в прошлом - в случае
отсутствия явного лидера, делал из себя осязаемую мишень для отрицательных
эмоций людей, всегда болезненно реагирующих на ухудшение ситуации в целом.
В данных обстоятельствах это был мужественный поступок, решил
Сердженор. Корабль был крошечным пузырьком тепла и света, окруженный
черной пустотой бесконечности; миг - и его не станет. Они не могли быть
уверены в том, что даже если больше не случится ничего непредвиденного,
они спокойно проживут оставшиеся дни. Возникнет еще бесчисленное множество
отрицательных эмоций прежде, чем наступит...
- Я думаю, что для одного дня мы сделали достаточно, - провозгласил
Гиллеспи через час, бросая взгляд на часы. - Уже больше часа, и мы могли
бы устроить перерыв.
- Давно пора, - проворчал Кесслер, устраиваясь в кресле поудобнее.
Остальные встали, нерешительно поглядывая друг на друга.
Гиллеспи нарочито кашлянул.
- Есть только еще один вопрос. Разработанная нами схема распределения
спиртного относится только к официальным корабельным запасам, но не к
личным. Ясно?
Все заговорили одновременно. Люди, только что запуганные до принятия
аскетизма, почувствовали неожиданный запах стирающего мысли, приносящего
мир, последнего алкогольного пиршества.
Те, у кого не было запасов крепких напитков, с детской надеждой
смотрели на более запасливых товарищей и начали потихоньку группироваться
вокруг них, предлагая сигары и пирожки домашней выпечки. Ослабление
напряжения вкупе с осознанием того, что передышка будет короткой, вызвало
у более молодых членов экипажа приступ шумного веселья.
- Прекрасное подход, - шепнул Сердженор Гиллеспи. - Нет ничего лучше,
чем похмелье на марди грасс [вторник на масленице - народный праздник
(фр.)], чтобы великий пост показался неплохой идеей.
Гиллеспи, выглядевший польщенным, кивнул.
- У меня в комнате заначена бутылка коньяка. Что ты скажешь, если мы
поднимемся и тяпнем по маленькой?
Сердженор кивнул. Неожиданно он заметил, как Кристина Холмс вышла из
кают-компании и направилась в сторону жилых отсеков. Догадавшись, куда она
идет, он извинился и поспешил вслед за ней. Он поднялся, перешагивая через
две ступеньки, и вошел в коридор одновременно с ней. Кристина нерешительно
замерла у дверей комнаты N 4, комнаты Уилбура Десанто! Она напряженно
прислушивалась к тому, что происходило внутри.
- Я постучала пару раз, - тихо сказала она, когда Сердженор
остановился рядом. - Он не отвечает.
Сердженор обошел ее и распахнул дверь. Единственным источником света
служили быстро сменяющиеся страницы какого-то текста, проецируемые на
потолок. Стоявший в углу комнаты аппарат для чтения микрофильмов работал
на полную мощность. Десанто, неподвижно вытянулся на кровати, повернувшись
лицом к стене. Сердженор включил основной свет. Десанто приподнялся на
локте, улыбнувшись незваным гостям робкой застенчивой улыбкой.
- Чего вам здесь надо, ребята? - спросил он. - Собрание закончилось?
- Почему ты не ответил, когда я постучала? - задала встречный вопрос
Кристина, по-прежнему стоящая за спиной Сердженора.
- Предположим, я вздремнул. Так или иначе, чего тревожиться из-за
пустяков.
- Внизу начинается вечеринка. Народ уничтожает личные запасы
спиртного. Я думал, может тебе это будет интересно.
Сердженор мягко прикрыл дверь. Кристина вышла в коридор за ним. Ее
обычно невозмутимое лицо сейчас покраснело от гнева.
- Клянусь, он сделал это нарочно, - ожесточенным шепотом сказала она,
- а я-то, дура, попалась на удочку.
- Не надо думать так. Ни на что ты не попалась, - Сердженор
почувствовал, что продолжать рискованно, но все же сказал вслух то, что
думал. - Ты ведь решила, что он может попытаться покончить с собой, и тебе
это встревожило, хотя ты едва знаешь его. Это хорошо, Крис. Это
показывает...
- Что я еще человек. Несмотря ни на что? - Кристина слабо улыбнулась
и пошарила в карманах в поисках сигарет. - Сделай одолжение, Большой Дейв.
Забудь о том, что я приходила к тебе в комнату. Предсмертные покаяния мало
чего стоят.
Сердженор, услышавший шаги Гиллеспи, устало поднимающегося по
ступенькам, отвел от нее глаза.
- Мы с Элом хотели выпить бутылочку коньяка. Ты...
- Внизу будет веселее.
Она отошла от него, проскользнула мимо Гиллеспи на лестницу, ловко
ухватилась за поручни и плавно соскользнула вниз.
- Пытаешься чего-нибудь добиться? - шутливо сказал Гиллеспи.
- О чем ты говоришь? - Сердженор вспомнил многозначительный взгляд
Билли Нарвика после той драки в коридоре, и он возмутился. - О чем ты
говоришь, Эл? Разве она похожа на мой любимый тип женщины?
- Она ни на что не похожа, в том числе и на женщину. К сожалению,
здесь нет более подходящего объекта.
- Ты знаешь, Крис притворяется. Ей несколько раз сильно доставалось,
и она не хочет снова рисковать, поэтому она... - Сердженор решил не
говорить то, что собирался, увидев, как брови Гиллеспи поползли вверх и
что тот готов рассмеяться. - Какого черта мы торчим в коридоре? Мы давно
созрели для хорошей попойки.
Они прошли в комнату Гиллеспи, соседнюю с комнатой Десанто, и
Гиллеспи достал из стенного шкафчика два стакана и бутылку коньяка.
- Предполагалось, что она поможет скоротать долгие вечера - тридцать
долгих вечеров, - но я готов увидеть ее пустой сегодняшней ночью и забыть
об этом милосердном отрезке жизни.
- Мы забудем обо всем.
- Итак?
- Итак... - Сердженор погрел в ладонях большой пузатый бокал,
зачарованно наблюдая за там, как хрупкий стеклянный пузырек превращается в
шар солнечного света. - За потерю памяти.
- Да правит она многие годы, черт бы ее побрал!
Несколько часов они пили практически молча. Оставив страшную
действительность за порогом комнаты, они смаковали уход от реальности.
Раньше, вспоминая лучшие минуты жизни в Управлении, Сердженору сразу же
приходили на ум длинные общие собрания, зачастую продолжавшиеся всю ночь,
пока корабль кружил у незнакомой звезды, а люди находили удовольствие от
общения, благодаря растущему осознанию своей причастности к человечеству.
В данном случае эффект был куда больше.
Покоренный потоками и водоворотами космоса корабль успокоился в
безграничном черном море. Бесконечность пустоты окутала его корпус, и все,
кто находился на борту, понимали, что приключение кончилось, ведь в среде,
где ничего не было, ничего не могло произойти. Здесь человек мог открыть
только себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54