Сициний
Недурно!

Брут
Добавил он, что консульства искать
Не станет вовсе, если не попросят
Патриции его об этом сами.

Сициний
Чего же лучше! Одного желаю:
Пусть клятве не изменит.

Брут
Так и будет.

Сициний
А это, как того мы и хотим,
Его погубит.

Брут
Иль его мы свалим,
Иль наша власть падет. Мы с этой целью
Должны внушать плебеям, что всегда
Он ненавидел их, что, если б мог,
Он превратил бы их во вьючных мулов,
И вольностей лишил, и рот заткнул
Защитникам народа, убежденный,
Что чернь в делах и разумом и сердцем
Не выше, чем верблюды войсковые,
Которых кормят, чтоб таскали грузы,
И бьют, когда они под тяжкой ношей
На землю валятся.

Сициний
Все эти мысли
Плебеям мы внушим, как только он
Их спесью оскорбит, что будет скоро:
Ведь Марция на чернь науськать проще,
Чем на овец собаку. Разом вспыхнет
Народ, как куча хворосту, и дымом
Его навеки закоптит.
Входит гонец .

Брут
В чем дело?

Гонец
На Капитолий вас зовут. Есть слух,
Что Марций будет консулом. Теснятся
Там все: глухие — чтоб его увидеть,
Слепые — чтоб услышать. Путь его
Перчатками матроны забросали,
А девушки и женщины — платками.
Пред ним склонились нобили, как будто
Пред статуей Юпитера, и шапки
Дождем летели из толпы народной
Под гром приветствий. Никогда такого
Я не видал.

Брут
Идем на Капитолий!
Пусть трудятся пока глаза и уши,
А сердце выжидает.

Сициний
Я с тобой.
Уходят.
СЦЕНА 2
Там же. Капитолий.
Входят два служителя с подушками для скамей.

Первый служитель
Скорее, скорее, они сейчас придут. А сколько человек добивается консульства?

Второй служитель
Говорят, трое. Но все уверены, что будет избран Кориолан.

Первый служитель
Малый он храбрый, но только чертовски спесив и недолюбливает простой народ.

Второй служитель
Полно тебе! Ведь уж сколько больших людей льстили народу, а он все равно их не любил; а других любил неизвестно за что. Значит, можно так сказать: если народ любит без причины, то и ненавидит без основания. Кориолан это понимает; ему все равно — любит его народ или ненавидит. А так как он человек благородный и прямой, то он этого и не скрывает.

Первый служитель
Будь ему все равно, любит его народ или нет, он держался бы себе в сторонке и не делал ему ни добра, ни зла. Но он словно старается заслужить народную ненависть и прямо из кожи лезет, чтобы показать это своим недругам. А напрашиваться на вражду и злобу народа ничуть не лучше, чем льстить тем, кого ненавидишь, чтобы они тебя полюбили.

Второй служитель
Он достойно послужил отечеству. Уж ему-то возвыситься потруднее было, чем многим другим, которые только кланялись да угождали народу, не сделав ничего, чтобы пробудить в нем уважение к ним. А Кориолан так запечатлел свою славу во всех глазах и свои подвиги во всех сердцах, что замалчивать и не признавать это было бы черной неблагодарностью. Отзываться о нем плохо может только человек злобный и лживый, которого попрекнет и осудит каждый, кто услышит такие слова.

Первый служитель
Ну, хватит о нем. Я вижу: он и в самом деле человек достойный. Прочь с дороги, сенаторы идут.
Трубы.
Входят консул Коминий , предшествуемый ликторами , Менений, Кориолан, сенаторы, Сициний и Брут . Сенаторы занимают свои места, трибуны — свои. Кориолан стоит.

Менений
Теперь, когда отозван Ларций в Рим
И с вольсками покончено, осталось
(Для этого мы здесь и собрались)
Решить, как мы вознаградим заслуги
Того, кто столько сделал для отчизны.
Поэтому, почтенные отцы,
Прошу я, чтобы здесь сидящий консул
И вождь победоносный нам поведал
О подвигах, которые Кай Марций
Кориолан свершил. Он тут, меж нами,
И почести воздать ему должны мы
Как подобает.

Первый сенатор
Говори, Коминий,
Наскучить не боясь, и докажи,
Что дело не за нами, а за тем,
Что Риму средств не хватит для награды.
(Трибунам.)
Мы просим вас, избранники народа,
Все благосклонно выслушать, а после
Решенье наше дружественной речью
Перед народом поддержать.

Сициний
Всем сердцем
Стремясь к согласью общему, охотно
Согласны мы почтить того, кому
Посвящено собранье.

Брут
Но охотней
Его мы чтили б, научись он сам
Ценить и почитать народ побольше,
Чем раньше.

Менений
Брут, не к месту речь твоя!
Ты б лучше помолчал. Ну, будешь слушать
Коминия?

Брут
Да, буду, но уместней
Его предостеречь мне, чем тебе
Меня бранить.

Менений
Он любит твой народ,
Но с ним в одной постели спать не станет. —
Коминий, говори.
Кориолан порывается уйти.
А ты останься.

Первый сенатор
Кориолан, хвалу своим деяньям
Не стыдно слушать. Сядь.

Кориолан
Отцы, простите:
Полезней раны мне лечить, чем слушать
О том, как получил я их.

Брут
Надеюсь,
Не речь моя тебя спугнула?

Кориолан
Нет,
Хоть часто я, ударов не страшась,
От слов пустых бежал. Ты мне не льстил,
Поэтому меня ты не обидел.
А твой народ и я люблю — настолько,
Насколько стоит он того.

Менений
Ну, сядь же.

Кориолан
Скорей я стану нежиться на солнце,
Почесывая голову под звуки
Тревоги боевой, чем праздно слушать
Слова хвалы делам моим ничтожным.
(Уходит.)
Менений
Избранники народа, как он может
Льстить вашим плодовитым оборванцам
(На тысячу которых нет и двух
Людей достойных), если много легче
Ему отдать всю жизнь во имя чести,
Чем пять минут вниманья восхваленью
Своих деяний? — Начинай, Коминий.

Коминий
Мой голос слаб. Ему ли описать
Дела Кориолана? — Если правда,
Что храбрость — высшее из всех достоинств,
Которые мужчину украшают,
То в мире равных нет тому, о ком
Я речь веду. Уже в шестнадцать лет,
Когда на Рим Тарквиний шел, он всех
В бою затмил. Тогдашний наш диктатор,
Прославленный воитель, видел сам,
Как безбородый, словно амазонка,
Кай Марций гнал щетинистых врагов.
Заметив, что один из римлян ранен,
Его он заслонил своею грудью
И на глазах вождя убил троих.
Сойдясь с самим Тарквинием, свалил
Он с ног его в тот день, когда на сцене
Еще играть он мог бы роли женщин,
Но получил как первый меж мужами
Венок дубовый. В юность он вступил
Как зрелый муж и рос подобно морю,
В семнадцати сражениях лишив
Соратников надежды на награду.
И, наконец, у кориольских стен
И в городе сражаясь (у меня
Нет слов, достойных этого деянья!),
Он беглецов остановил и трусам
Помог своим примером превратить
В забаву страшный бой. Как острым килем
Корабль бегущий гнет траву морскую,
Так он своим мечом — печатью смерти,
Косившим всех, кого клинок коснулся,
Сминал и раздвигал ряды врагов,
Израненный от головы до пят
И стон предсмертный исторгая каждым
Своим движеньем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31