Однако ни один из них никогда не выказывал такого смертельного страха, ведь если бы не сумасшедший испуг в глазах, я бы на мальчика вообще не обратила никакого внимания. Что такое могло с ним приключиться?
В перерывах между заездами я внимательно смотрела по сторонам, но ничего не заметила. Зато нашла того типа, который вышел из административного корпуса сразу после мальчика, вместе с кем-то чужим. Этого человека я отлично знала, не знала только его фамилии. В него я и вцепилась.
– Я вас вчера спрашивала про Еремиаша, помните?
Мужик всматривался в программку, но тут оторвался, чтобы посмотреть на меня, и видно было, как он собирается с мыслями.
– Вы меня?.. А! Ну да. Конечно. А что?..
– Вы выходили из корпуса с каким-то знакомым, а перед вами мчался такой маленький мальчуган. Вы его заметили?
– Кого?
– Этого мальчугана.
– Какого мальчугана?
Даже интеллигентные люди при таком повороте разговора начинают вести себя как дебилы.
– Того, который мчался перед вами. Ну, мальчик, здешний ребенок. Вы его заметили или нет?
– Минутку, дайте подумать. Минуточку… Мальчик? Возможно, кажется, какой-то мальчуган мелькнул передо мной…
– Кто это был?
– Этот: малыш? Понятия не имею. А что?
– Жаль. Его что-то смертельно напугало. Я его ищу, чтобы спросить, что ж такое с ним случилось. Там в этой конторе кто-нибудь еще был?
Мужик смотрел на меня, словно пытался понять слова иностранного языка, который изучал в раннем детстве.
– Минутку. Вы о чем говорите? Ну да, я выходил из административного корпуса… А этот мальчик, вы говорите, был чем-то напуган?
– Был. И интересно знать чем.
– Сидели там какие-то личности, вроде бы в бухгалтерии и в секретариате… В секретариате наверняка. И этот мальчишка был напуган…
Он как-то странно покраснел. Но краснота у него тут же прошла. Он прикрыл глаза, а когда снова открыл, из них исчезло всякое выражение.
– Понятия не имею. Мальчугана я едва заметил, даже не знаю, откуда он вылетел. Может, там ему кто-то хорошую взбучку задал? А что за мальчуган?
– Если б Я знала – вас бы не спрашивала. Я пробую его тут найти, но его пока вроде нет, не вижу. Я думала, что это чей-то сын, может, вы знаете чей. А вы со знакомым тогда шли?
– Нет. Чужой человек. Мы о чем-то заговорили и Вместе вышли, я вообще не знаю, кто это, он сразу пропал у меня с глаз долой. Он тут не бывает, я его никогда раньше не видел.
– И я нет. Может, приехал за навозом под шампиньоны. А что, в корпусе администрации ничего страшного в тот момент не было?
– Да нет же, ручаюсь. Тишина и покой. Вы мне лучше скажите, что у вас нарисовалось в пятом заезде?
Я сказала ему, что нарисовалось в пятом заезде, и очень его этим расстроила, потому что, у него нарисовалось нечто совершенно иное, после чего я от него отцепилась. Четверть моей души, где обитал интерес к вчерашним событиям, начала слегка волноваться. Зря я ему сказала о том, что мальчик был напуган. И тот, второй, вроде как чужой… Не правда это все, не может такого быть, я же видела, как они выходили и как разговаривали, конечно, они знакомы! Они непременно знакомы! И второй ответил на мой вопрос насчет Еремиаша, значит, он Еремиаша должен знать хотя бы в лицо, не мог он тут быть первый раз в жизни! Этот тип врет как висельник, черт знает почему…
Вдруг мне пришло в голову, что мальчик мог их подслушать. Они разговаривали о чем-то таком, от чего волосы на голове дыбом встают, может, именно про убийство Дерчика, а мальчик услышал и убежал. Неглупый ребенок. Однако я не люблю удовлетворяться чистыми гипотезами, надо найти этого сопляка, а как? Собрать гуртом Всех ипподромных чад и посмотреть на них вблизи? У меня таких полномочий нет, а вот младший комиссар Юзя Вольский должен это сделать и вызвать меня на очную ставку.
Я пошла в кассы. На четвертый заезд я еще не поставила, потому что тут шли два фаворита, которые просто не имели права проиграть, они обязаны были прийти вместе первыми, и никакая сила не была над ними властна. У меня рука немеет и язык коснеет, Когда ставлю на такую банальную комбинацию, но тут я ничего другого не выдумала. Мне это не понравилось, к тому же зрелище в паддоке подтвердило данные из программки.
– – Ну ладно, – через силу сказала я кассирше, – поставлю два-четыре, но с неохотой.
За мной стоял какой-то тип, который напряженно пялился в программку.
– Так ведь Неохота вроде не бежит? – спросил он вдруг тревожно и подозрительно.
Выражение его лица ясно свидетельствовало о том, что он ужаснулся, пропустив в программке лошадь по имени Неохота. Я сжалилась над ним.
– Нет, неохота не бежит, – сказала я, забирая билетики. – Неохота – это чувство такое. На нее можете не ставить.
Он неуверенно взглянул на меня, начал уже было возражать: «А если она придет?..», но отсутствие Неохоты в программке все же его успокоило. Его реакции я даже и не удивилась, имена у лошадей бывали такие чудные, что и Неохота могла приключиться. Например, скакали Этажерка, Небоскреб и Фрак. Если это, так сказать, движимость, так я – китайский император. Так и вижу, как мчит вперед Архитрав, скажем, или Фронтон, или еще какая-нибудь архитектурная деталь. И с половой принадлежностью тоже фокусы бывали. Ну хоть бы Эрато. Как известно, это муза, рода женского, а ее именем наделили жеребца. Лошадники решили вопрос весьма оригинально, говорили: «Эрато пришло вторым» или «Эрато проиграло». И такой вот средний род из-за идиотских имен изобиловал.
Те самые два-четыре с неохотой я, конечно, выиграла, как и весь ипподром. Меня это до такой степени разозлило, что я решила включиться в расследование. Поймала пани Зосю, стащила ее вниз и показала на подозрительного типа.
– Я хочу знать, как его зовут, – упрямо потребовала я. – Вы его знаете?
– В лицо – да, – ответила пани Зося. – И по фамилии тоже, но не помню.
– Окажите мне любезность, посмотрите на его пропуск. Можете сказать, что вы хотите посмотреть номер, что два одинаковых всплыли или еще что-нибудь.
– А зачем вам это?
– Он меня интересует, но глупо спрашивать, как его фамилия. Особенно если он мне уже представлялся, а я забыла. У меня к нему личное дело, и я хотела бы эдак дипломатично подойти.
Пани Зося не удивлялась уже никаким моим поступкам. Она оказала мне любезность, и после пятого заезда я получила сведения, что типа этого зовут Блажей Фигат. Насчет остального я допытываться не стала, пусть у Юзи Вольского на сей счет голова болит.
Как раз перед шестым заездом сенсацией насчет Дерчика поделился пан Эдя.
– Он брал за то, что проигрывал, – возвестил он. – Именно поэтому никогда не выигрывал. Брал-брал, забогател и вроде как начал одалживать деньги под проценты, один Тип ему задолжал полтора миллиарда. Дерчик пригрозил типу судебным исполнителем, потому что имел векселя, и тот должник в отчаянии его убил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
В перерывах между заездами я внимательно смотрела по сторонам, но ничего не заметила. Зато нашла того типа, который вышел из административного корпуса сразу после мальчика, вместе с кем-то чужим. Этого человека я отлично знала, не знала только его фамилии. В него я и вцепилась.
– Я вас вчера спрашивала про Еремиаша, помните?
Мужик всматривался в программку, но тут оторвался, чтобы посмотреть на меня, и видно было, как он собирается с мыслями.
– Вы меня?.. А! Ну да. Конечно. А что?..
– Вы выходили из корпуса с каким-то знакомым, а перед вами мчался такой маленький мальчуган. Вы его заметили?
– Кого?
– Этого мальчугана.
– Какого мальчугана?
Даже интеллигентные люди при таком повороте разговора начинают вести себя как дебилы.
– Того, который мчался перед вами. Ну, мальчик, здешний ребенок. Вы его заметили или нет?
– Минутку, дайте подумать. Минуточку… Мальчик? Возможно, кажется, какой-то мальчуган мелькнул передо мной…
– Кто это был?
– Этот: малыш? Понятия не имею. А что?
– Жаль. Его что-то смертельно напугало. Я его ищу, чтобы спросить, что ж такое с ним случилось. Там в этой конторе кто-нибудь еще был?
Мужик смотрел на меня, словно пытался понять слова иностранного языка, который изучал в раннем детстве.
– Минутку. Вы о чем говорите? Ну да, я выходил из административного корпуса… А этот мальчик, вы говорите, был чем-то напуган?
– Был. И интересно знать чем.
– Сидели там какие-то личности, вроде бы в бухгалтерии и в секретариате… В секретариате наверняка. И этот мальчишка был напуган…
Он как-то странно покраснел. Но краснота у него тут же прошла. Он прикрыл глаза, а когда снова открыл, из них исчезло всякое выражение.
– Понятия не имею. Мальчугана я едва заметил, даже не знаю, откуда он вылетел. Может, там ему кто-то хорошую взбучку задал? А что за мальчуган?
– Если б Я знала – вас бы не спрашивала. Я пробую его тут найти, но его пока вроде нет, не вижу. Я думала, что это чей-то сын, может, вы знаете чей. А вы со знакомым тогда шли?
– Нет. Чужой человек. Мы о чем-то заговорили и Вместе вышли, я вообще не знаю, кто это, он сразу пропал у меня с глаз долой. Он тут не бывает, я его никогда раньше не видел.
– И я нет. Может, приехал за навозом под шампиньоны. А что, в корпусе администрации ничего страшного в тот момент не было?
– Да нет же, ручаюсь. Тишина и покой. Вы мне лучше скажите, что у вас нарисовалось в пятом заезде?
Я сказала ему, что нарисовалось в пятом заезде, и очень его этим расстроила, потому что, у него нарисовалось нечто совершенно иное, после чего я от него отцепилась. Четверть моей души, где обитал интерес к вчерашним событиям, начала слегка волноваться. Зря я ему сказала о том, что мальчик был напуган. И тот, второй, вроде как чужой… Не правда это все, не может такого быть, я же видела, как они выходили и как разговаривали, конечно, они знакомы! Они непременно знакомы! И второй ответил на мой вопрос насчет Еремиаша, значит, он Еремиаша должен знать хотя бы в лицо, не мог он тут быть первый раз в жизни! Этот тип врет как висельник, черт знает почему…
Вдруг мне пришло в голову, что мальчик мог их подслушать. Они разговаривали о чем-то таком, от чего волосы на голове дыбом встают, может, именно про убийство Дерчика, а мальчик услышал и убежал. Неглупый ребенок. Однако я не люблю удовлетворяться чистыми гипотезами, надо найти этого сопляка, а как? Собрать гуртом Всех ипподромных чад и посмотреть на них вблизи? У меня таких полномочий нет, а вот младший комиссар Юзя Вольский должен это сделать и вызвать меня на очную ставку.
Я пошла в кассы. На четвертый заезд я еще не поставила, потому что тут шли два фаворита, которые просто не имели права проиграть, они обязаны были прийти вместе первыми, и никакая сила не была над ними властна. У меня рука немеет и язык коснеет, Когда ставлю на такую банальную комбинацию, но тут я ничего другого не выдумала. Мне это не понравилось, к тому же зрелище в паддоке подтвердило данные из программки.
– – Ну ладно, – через силу сказала я кассирше, – поставлю два-четыре, но с неохотой.
За мной стоял какой-то тип, который напряженно пялился в программку.
– Так ведь Неохота вроде не бежит? – спросил он вдруг тревожно и подозрительно.
Выражение его лица ясно свидетельствовало о том, что он ужаснулся, пропустив в программке лошадь по имени Неохота. Я сжалилась над ним.
– Нет, неохота не бежит, – сказала я, забирая билетики. – Неохота – это чувство такое. На нее можете не ставить.
Он неуверенно взглянул на меня, начал уже было возражать: «А если она придет?..», но отсутствие Неохоты в программке все же его успокоило. Его реакции я даже и не удивилась, имена у лошадей бывали такие чудные, что и Неохота могла приключиться. Например, скакали Этажерка, Небоскреб и Фрак. Если это, так сказать, движимость, так я – китайский император. Так и вижу, как мчит вперед Архитрав, скажем, или Фронтон, или еще какая-нибудь архитектурная деталь. И с половой принадлежностью тоже фокусы бывали. Ну хоть бы Эрато. Как известно, это муза, рода женского, а ее именем наделили жеребца. Лошадники решили вопрос весьма оригинально, говорили: «Эрато пришло вторым» или «Эрато проиграло». И такой вот средний род из-за идиотских имен изобиловал.
Те самые два-четыре с неохотой я, конечно, выиграла, как и весь ипподром. Меня это до такой степени разозлило, что я решила включиться в расследование. Поймала пани Зосю, стащила ее вниз и показала на подозрительного типа.
– Я хочу знать, как его зовут, – упрямо потребовала я. – Вы его знаете?
– В лицо – да, – ответила пани Зося. – И по фамилии тоже, но не помню.
– Окажите мне любезность, посмотрите на его пропуск. Можете сказать, что вы хотите посмотреть номер, что два одинаковых всплыли или еще что-нибудь.
– А зачем вам это?
– Он меня интересует, но глупо спрашивать, как его фамилия. Особенно если он мне уже представлялся, а я забыла. У меня к нему личное дело, и я хотела бы эдак дипломатично подойти.
Пани Зося не удивлялась уже никаким моим поступкам. Она оказала мне любезность, и после пятого заезда я получила сведения, что типа этого зовут Блажей Фигат. Насчет остального я допытываться не стала, пусть у Юзи Вольского на сей счет голова болит.
Как раз перед шестым заездом сенсацией насчет Дерчика поделился пан Эдя.
– Он брал за то, что проигрывал, – возвестил он. – Именно поэтому никогда не выигрывал. Брал-брал, забогател и вроде как начал одалживать деньги под проценты, один Тип ему задолжал полтора миллиарда. Дерчик пригрозил типу судебным исполнителем, потому что имел векселя, и тот должник в отчаянии его убил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71