У меня же был крючок, правда, пластмассовый, но очень прочный, толстый и, как оказалось, крепче известняка.
Я постаралась представить себе расположение замка – ведь я его успела хорошо рассмотреть, когда мы подъезжали. Надо копать в противоположную от реки сторону. В этом случае у меня были шансы пройти под крепостной стеной и сразу выйти на склон поросшего травой холма. А если бы я начала подкоп под стеной башни, обращенной к реке, мне пришлось бы пройти под землей весь двор. Я тщательно рассчитала направление, высоту, длину подкопа, красиво изобразила все это на чертеже, выполненном по всем правилам геометрии, и приступила к работе.
Не стану утверждать, что я была уверена в успехе своих планов. Я вообще старалась не думать об этом. Зато я нисколько не сомневалась, что свои планы относительно меня шеф осуществит и что эта каторжная работа дает мне единственную возможность выйти на свободу. Ни на какие уступки я не пойду. Он сам объявил мне войну, выиграл первый бой. И теперь довел меня до такого состояния, когда желание победить его оказалось сильнее всего на свете. Или пробьюсь сквозь стену, или сдохну в этой дыре!
Крючок, как в масло, входил в застывший раствор между камнями. Практика показала, что это было очень удобное орудие, и я смело могу рекомендовать его другим узникам. Головкой крючка очень удобно выковыривать пропитавшиеся водой кусочки раствора. Гвоздем, например, было бы значительно трудней.
Самым трудным оказалось вытащить первый камень. Я это предвидела и поэтому выбрала для начала камень поменьше. Сидя на корточках у стены, я ковыряла и ковыряла, ковыряла и ковыряла, пока крючок почти целиком не стал входить в щель. Тогда я ухватила камень руками и попыталась вытащить его. Руками не получилось, пришлось прибегнуть к помощи обуви. Хорошо, что этому негодяю не пришло в голову отобрать у меня обувь! У бразильских сабо был модный каблук, скорее напоминавший копыто лошади, чем обычный каблук. Вставив это копыто в образовавшуюся щель, я стукнула по нему другой туфлей. Камень пошевелился. Отерев пот со лба, я стукнула еще раз, потом вставила каблук в щель пониже и опять стукнула. Наконец камень можно было раскачать уже просто рукой. Ухватившись крепче, я дернула из всех сил, и камень вывалился.
Путь к свободе предстал передо мной в образе отверстия в стене размерами тридцать сантиметров на десять. Взглянув на часы, я увидела, что на этот камень у меня ушло три с половиной часа. При таких темпах мне понадобится от двухсот до трехсот лет… Я, наверное, пала бы духом, если бы не уверила себя, что лиха беда начало.
Доев хлеб, с наслаждением выкурила сигарету и вновь принялась за работу. Когда поздней ночью я легла спать на своем омерзительном ложе, у стены в углу уже лежало шесть выковырянных камней.
Полученный таким путем строительный материал, очень неплохо обработанный, позволил мне немного усовершенствовать свое ложе. Мягче оно не стало, но теперь было значительно суше. У меня даже появилась надежда избежать воспаления легких и ревматизма… Как я и надеялась, с каждым вынутым камнем работать становилось легче.
Крик сторожа застал меня за работой. Я не ответила, так как была занята обработкой одного из самых больших камней. Встревоженный страж завопил еще громче:
– Эй, ты-ы-ы! Почему не отвечаешь? Где ты там?
– А ты что, не видишь? – спросила я, не прекращая работы.
– Ясное дело, не вижу! – отозвался он с заметной радостью. – У тебя там темно как в могиле.
– Так надень очки! – посоветовала я и поинтересовалась – Как здоровье?
– Чье здоровье?
– Твое, разумеется. Живот не болит?
– А почему он должен болеть?
– А потому, что каждый день ты наваливаешься им на эту дыру и орешь изо всех сил.
– А откуда ты знаешь, что я лежу на животе?
– А что, ты висишь вниз головой? Похрюкиванье и новый вопль:
– Угадала, я и впрямь лежу на животе. Эй, послушай! Ты должна что-то сказать.
Теперь удивилась я:
– Что я должна сказать?
– Ну шефу! Ты ему должна что-то сказать, так ведь? И будешь тут сидеть, пока не скажешь, так ведь?
– Все правильно. А что?
– Дура ты! Ведь тебя выпустят, как только скажешь. Почему не говоришь?
– Потому что мне вовсе не хочется отсюда выходить. Мне тут нравится. А почему ты мне еду спускаешь сверху, а не передаешь через дверь?
– Одному человеку этой двери не открыть. Ты что, не видела разве? Всегда отсюда спускали тем, кто сидел внизу. Ну, хватит болтать, забирай еду и возврати кувшин.
– Подождешь, не горит…
Прервав работу, я опорожнила корзинку и положила туда пустой кувшин. Мне пришло в голову, что он сможет мне пригодиться. Придется соврать, что разбился. Но это немного позже, дня через два-три, а пока надо завязать дружбу со сторожем.
– Эй, есть ли у тебя семья? – поинтересовалась я.
– Какая семья?
– Не знаешь, какая бывает семья? Жена, дети…
– Ты что, нет, конечно! Зачем мне это?
– А сколько тебе лет?
– Семьдесят восемь! – с явной гордостью провыл он. – Послушай, если тебе что надо от шефа, говори скорее, а то завтра его не будет.
– Хочу ананасный компот! А ему передай мое пожелание опаршиветь.
Как видно, он получил четкое указание немедленно передавать все, что я ни скажу, так как поспешно удалился, не кончив разговора. Я вернулась к работе.
Не так уж трудно было вытаскивать из стены небольшие плоские камни. Время от времени приходилось прибегать к каблукам. Значительно труднее было извлекать крупные камни, но зато нагляднее были тогда результаты труда. Одним камнем, длинным и плоским, я стала пользоваться как рычагом. Со временем у меня накопилось достаточно орудий труда, так что не было нужды больше пользоваться туфлями.
Выемка в стене была уже порядочной – метр на метр, на высоте двадцати сантиметров от пола. Я понимала, что вырыть такой широкий подкоп мне не под силу, придется его сузить. И еще надо решить проблему транспортировки вынутых камней в камеру и размещения их в ней. Лучшим вариантом будет – и это решение доставило мне искреннее удовлетворение – сваливать их под дверью, тем самым исключая в будущем всякую возможность открыть ее.
Когда истекали следующие сутки, путь к свободе исчислялся тридцатью сантиметрами в глубь стены. Есть мне хотелось после этой каторжной работы жутко, рук я не чувствовала, поясница разламывалась, ноги затекли от сидения на корточках. Только крючок держался молодцом. В ожидании сторожа с едой я утешала себя мыслью, что голодная диета очень полезна для больной печени, и я вязала из акрила сеть, с помощью которой намеревалась выволакивать камни из прорытого мной коридора. Я ни на минуту не сомневалась, что небольшая ниша скоро превратится в длинный коридор, и, честно говоря, была в 1 прекрасном настроении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Я постаралась представить себе расположение замка – ведь я его успела хорошо рассмотреть, когда мы подъезжали. Надо копать в противоположную от реки сторону. В этом случае у меня были шансы пройти под крепостной стеной и сразу выйти на склон поросшего травой холма. А если бы я начала подкоп под стеной башни, обращенной к реке, мне пришлось бы пройти под землей весь двор. Я тщательно рассчитала направление, высоту, длину подкопа, красиво изобразила все это на чертеже, выполненном по всем правилам геометрии, и приступила к работе.
Не стану утверждать, что я была уверена в успехе своих планов. Я вообще старалась не думать об этом. Зато я нисколько не сомневалась, что свои планы относительно меня шеф осуществит и что эта каторжная работа дает мне единственную возможность выйти на свободу. Ни на какие уступки я не пойду. Он сам объявил мне войну, выиграл первый бой. И теперь довел меня до такого состояния, когда желание победить его оказалось сильнее всего на свете. Или пробьюсь сквозь стену, или сдохну в этой дыре!
Крючок, как в масло, входил в застывший раствор между камнями. Практика показала, что это было очень удобное орудие, и я смело могу рекомендовать его другим узникам. Головкой крючка очень удобно выковыривать пропитавшиеся водой кусочки раствора. Гвоздем, например, было бы значительно трудней.
Самым трудным оказалось вытащить первый камень. Я это предвидела и поэтому выбрала для начала камень поменьше. Сидя на корточках у стены, я ковыряла и ковыряла, ковыряла и ковыряла, пока крючок почти целиком не стал входить в щель. Тогда я ухватила камень руками и попыталась вытащить его. Руками не получилось, пришлось прибегнуть к помощи обуви. Хорошо, что этому негодяю не пришло в голову отобрать у меня обувь! У бразильских сабо был модный каблук, скорее напоминавший копыто лошади, чем обычный каблук. Вставив это копыто в образовавшуюся щель, я стукнула по нему другой туфлей. Камень пошевелился. Отерев пот со лба, я стукнула еще раз, потом вставила каблук в щель пониже и опять стукнула. Наконец камень можно было раскачать уже просто рукой. Ухватившись крепче, я дернула из всех сил, и камень вывалился.
Путь к свободе предстал передо мной в образе отверстия в стене размерами тридцать сантиметров на десять. Взглянув на часы, я увидела, что на этот камень у меня ушло три с половиной часа. При таких темпах мне понадобится от двухсот до трехсот лет… Я, наверное, пала бы духом, если бы не уверила себя, что лиха беда начало.
Доев хлеб, с наслаждением выкурила сигарету и вновь принялась за работу. Когда поздней ночью я легла спать на своем омерзительном ложе, у стены в углу уже лежало шесть выковырянных камней.
Полученный таким путем строительный материал, очень неплохо обработанный, позволил мне немного усовершенствовать свое ложе. Мягче оно не стало, но теперь было значительно суше. У меня даже появилась надежда избежать воспаления легких и ревматизма… Как я и надеялась, с каждым вынутым камнем работать становилось легче.
Крик сторожа застал меня за работой. Я не ответила, так как была занята обработкой одного из самых больших камней. Встревоженный страж завопил еще громче:
– Эй, ты-ы-ы! Почему не отвечаешь? Где ты там?
– А ты что, не видишь? – спросила я, не прекращая работы.
– Ясное дело, не вижу! – отозвался он с заметной радостью. – У тебя там темно как в могиле.
– Так надень очки! – посоветовала я и поинтересовалась – Как здоровье?
– Чье здоровье?
– Твое, разумеется. Живот не болит?
– А почему он должен болеть?
– А потому, что каждый день ты наваливаешься им на эту дыру и орешь изо всех сил.
– А откуда ты знаешь, что я лежу на животе?
– А что, ты висишь вниз головой? Похрюкиванье и новый вопль:
– Угадала, я и впрямь лежу на животе. Эй, послушай! Ты должна что-то сказать.
Теперь удивилась я:
– Что я должна сказать?
– Ну шефу! Ты ему должна что-то сказать, так ведь? И будешь тут сидеть, пока не скажешь, так ведь?
– Все правильно. А что?
– Дура ты! Ведь тебя выпустят, как только скажешь. Почему не говоришь?
– Потому что мне вовсе не хочется отсюда выходить. Мне тут нравится. А почему ты мне еду спускаешь сверху, а не передаешь через дверь?
– Одному человеку этой двери не открыть. Ты что, не видела разве? Всегда отсюда спускали тем, кто сидел внизу. Ну, хватит болтать, забирай еду и возврати кувшин.
– Подождешь, не горит…
Прервав работу, я опорожнила корзинку и положила туда пустой кувшин. Мне пришло в голову, что он сможет мне пригодиться. Придется соврать, что разбился. Но это немного позже, дня через два-три, а пока надо завязать дружбу со сторожем.
– Эй, есть ли у тебя семья? – поинтересовалась я.
– Какая семья?
– Не знаешь, какая бывает семья? Жена, дети…
– Ты что, нет, конечно! Зачем мне это?
– А сколько тебе лет?
– Семьдесят восемь! – с явной гордостью провыл он. – Послушай, если тебе что надо от шефа, говори скорее, а то завтра его не будет.
– Хочу ананасный компот! А ему передай мое пожелание опаршиветь.
Как видно, он получил четкое указание немедленно передавать все, что я ни скажу, так как поспешно удалился, не кончив разговора. Я вернулась к работе.
Не так уж трудно было вытаскивать из стены небольшие плоские камни. Время от времени приходилось прибегать к каблукам. Значительно труднее было извлекать крупные камни, но зато нагляднее были тогда результаты труда. Одним камнем, длинным и плоским, я стала пользоваться как рычагом. Со временем у меня накопилось достаточно орудий труда, так что не было нужды больше пользоваться туфлями.
Выемка в стене была уже порядочной – метр на метр, на высоте двадцати сантиметров от пола. Я понимала, что вырыть такой широкий подкоп мне не под силу, придется его сузить. И еще надо решить проблему транспортировки вынутых камней в камеру и размещения их в ней. Лучшим вариантом будет – и это решение доставило мне искреннее удовлетворение – сваливать их под дверью, тем самым исключая в будущем всякую возможность открыть ее.
Когда истекали следующие сутки, путь к свободе исчислялся тридцатью сантиметрами в глубь стены. Есть мне хотелось после этой каторжной работы жутко, рук я не чувствовала, поясница разламывалась, ноги затекли от сидения на корточках. Только крючок держался молодцом. В ожидании сторожа с едой я утешала себя мыслью, что голодная диета очень полезна для больной печени, и я вязала из акрила сеть, с помощью которой намеревалась выволакивать камни из прорытого мной коридора. Я ни на минуту не сомневалась, что небольшая ниша скоро превратится в длинный коридор, и, честно говоря, была в 1 прекрасном настроении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80