"
- Но я ничего не могла ей ответить. Я была напугана, потому что не
видела никакого места, откуда я могла бы сюда попасть - вокруг только
помятые мною цветы.
- Потом она отвела меня в свой дом.
- Дом! - шепот прошелестел по ватаге, как пламя. - Дом!
- Я смотрела на дом, - Дебби тоже почти шептала, - и я могла видеть
сквозь стены.
- Стены! - прошептали дети.
- Стекло, - тяжелый голос Леверетти заставил всех вздрогнуть, и
блуждающий взгляд Дебби метнулся к говорящему.
- Но они не были толстыми, полосатыми и мутными, как наши стекла. Они
были тонкие, прозрачные и чистые.
- Существует такое стекло, какого вы и не видывали, вы, маленькие
провинциалы. Не судите весь мир по одной вашей колонии и по задворкам
ваших ферм.
- Да, - вздохнула Дебби, - может быть, это было стекло.
Она пристально посмотрела в несчастное лицо Леверетти и ощутила, как
сжалось ее сердце. Он верит?
- Продолжай, Дебби! - маленькая Хеппи нетерпеливо переминалась с ноги
на ногу. - Продолжай. Стены.
- Да, стены, - Дебби снова вошла в наезженную колею рассказа. - Я
могла видеть сквозь стены. Леди провела меня внутрь в странную-престранную
комнату, полную странных-престранных вещей, и все время говорила про
"место" и "маскарад" и "отлично"! Она думала, что я спустилась с холмов,
где были другие, как я.
- И она сказала: "Тебе надо умыться" и ввела меня в комнату, где
стены были ярких-преярких цветов, а потом провела в комнату поменьше.
По ватаге пробежала дрожь восхищения.
- И стены... - подсказывали дети.
- И стены были гладкие и твердые, и блестящие, как тарелка, и кругом
были изображения странных рыб и птиц. И комната тоже была полна странных
вещей.
- Тогда леди повернула что-то в стене, и из стены полилась вода и
наливалась в странную длинную вещь, вроде корыта, но такую большую, что
можно было в нее лечь, и тоже гладкую, твердую, блестящую, как китайские
чашки. Вода искрилась и пузырилась, я попробовала ее рукой, и она
оказалась горячая.
Зачарованная ребятня с открытыми ртами слушала Дебби.
- Потом она повернула еще что-то и сделала воду прохладней. Она
бросила в воду странный порошок, и вода зашипела и запенилась, и покрылась
миллионами ароматных пузырьков, и в каждом была радуга.
- И все время она говорила, как странно быть чужаком в
Забыла-Как-Называется, что каждый день у нее какие-то новые сюрпризы, но
что я - самый удивительный из них.
- Потом она сказала: "Давай забирайся и избавься от грязи. Я поищу
тебе что-нибудь надеть, пока не почистим твою одежду".
- Я искупалась, как-будто в теплом облаке, но вокруг плеч была
прохлада, и я вытерлась полотенцем такой же длины, как я сама, и толстым,
как одеяло. Потом леди принесла мне одежду - всю из золота и шелка - она
была мне велика - и забрала мои грязные вещи в другую комнату. Она открыла
маленькую дверцу в стене и бросила туда мою одежду, вещь за вещью, и
смеялась, и спрашивала: "Настоящие, подлинные, неужели они подлинные?"
- Она сказала "Хочешь есть?", и я набралась смелости и сказала "Да".
И она взяла какую-то веревку и воткнула в стену, и взяла два ломтика
хлеба, белого и мягкого, как снег, и положила их в выемки в блестящей
коробке. Я почуяла запах гренок, и вдруг хлеб выпрыгнул из коробки сам, и
он был коричневый и хрустящий, и горячий. Но там не было ни огня, ни
пламени.
Леверетти и детишки ждали в сосредоточенном молчании, пока Дебби
облизала пересохшие губы и с трудом проглотила слюну.
- После того, как я поела тосты и джема и запила все холодным, как
лед, молоком, которое леди достала из-за холодной белой дверцы в стене,
она извлекла из другой дверки мою одежду и все время говорила, говорила,
говорила. А одежда моя была чистая и сухая. Потом она взяла еще одну
веревку и воткнула ее в стену, и странная, плоская, железная штука стала
горячей, и она разгладила мою одежду, и ей даже не надо было ставить эту
железную штуку на огонь, чтобы она разогревалась.
Когда я натягивала одежду на себя, зазвонил колокольчик, и он звонил
и звонил, пока леди не подняла что-то со стола. И она стала говорить, как
будто перед ней был еще кто-то... Я испугалась, и холодный пот потек по
моему лицу.
Леди сказала: "Тебе жарко?" и нажала что-то на стене. Послышался шум,
и из стены в комнату стал дуть холодный ветер. Она нажала еще одну
маленькую штучку, и с потолка полился свет! Глаза Дебби были испуганные и
дикие - она снова созерцала все эти восхитительные чудеса, которые некогда
ошеломили ее.
- Она взяла в губы что-то длинное и белое, и из ее руки выпрыгнуло
пламя, и вокруг ее лица стал виться дымок. И она подошла к другой стене и
что-то подвинула, и комнату заполнила музыка!
Дебби прижимала крепко сжатые кулачки к груди.
- И на этой же стене стала двигаться и петь леди!
Она уже почти шептала.
- Совсем крошечная леди, не больше моей руки, и она двигалась на
стене - на стене!
- Дурочка, дурочка Дебби, - прошептала Хеппи. Остальные дети окатили
ее гневными взглядами. Эта не вовремя поданная реплика могла лишить их
конца истории. Но, по счастью, Дебби была погружена в воспоминания.
- Я страшно испугалась. Я побежала. Я выбежала из дома и побежала
дальше, к цветам. Я слышала, как леди зовет меня и как громко поют
маленькие человечки. Я побежала по своим следам среди цветов, и я опять
споткнулась...
- О корень, - Эдвард ухмыльнулся остальным детям.
- О складку, - настаивала Дебби.
- О камень, - дразнился Эдвард.
- О морщину! - голос Дебби был придушенным от злости.
На секунду все затихли. Затем Хеппи принялась напевать:
- Дурочка Дебби! Дурочка Дебби!
Дебби безнадежно, отчаянно завизжала и злобно хлестнула Эдварда
ладонью по щеке.
- Вы мне не верите! Вы обещали, что будете мне верить! Вы обещали!
Она тузила съежившегося, парализованного страхом мальчика обеими
руками. Другие дети, застывшие в растерянности от такой неожиданной
концовки их забавы, в страхе цеплялись друг за друга. Малышка Хрипли
ревела, уткнувшись в юбку старшей сестры.
Дебби вцепилась Эдварду в волосы, рывком задрала его голову и
отвешивала ему оплеухи. Ее лицо было искажено, глаза сверкали.
- Ты лжец! Лжец!
Леверетти растолкал ребятишек и схватил Дебби за руку.
- Прекрати! - резко сказал он. - Отпусти его!
Но ему пришлось разгибать ее пальцы один за другим, чтобы высвободить
волосы Эдварда из мертвой хватки.
Дебби тогда набросилась на него самого, молотя кулачками в его
широкую грудь, испуская резкий, прерывистый визг, от которого стыла кровь
в жилах и от которого, казалось, должны были порваться ее голосовые
связки, Леверетти схватил ее за руки и мотнул головой в сторону застывших
неподвижно детей.
1 2 3